— Думаю, ты скучал по мне, папа.
— Опомнись, девочка, — сказал он строго. — Все-таки мне следовало бы тебя высечь. Ты поступила совершенно безответственно…
— Я знаю, — перебила она его, прежде чем он успел выйти из себя. — И мне действительно очень жаль. Никто не может сожалеть о моей глупости больше, чем я сама. Он не мог скрыть своего беспокойства.
— С тобой все в порядке, ведь правда, Рисси? Я хочу сказать… С тобой ничего не случилось?
Она заколебалась.
— Ну… — Ей не хотелось рассказывать ему о Лукасе без крайней необходимости. — Нет. Надеюсь, я выгляжу нормально.
— Ты смотрела на себя в зеркало в последнее время? — резко бросил он.
Шерис вспыхнула: , — Я в дороге больше двух недель, папа. Когда я помоюсь и переоденусь…
— Две недели?! — воскликнул он. — Так где же ты была? Люди, которых я нанял, не могли тебя найти. Две недели!
— Я… я была в Аризоне.
— Одна, через всю страну! Ты что, с ума сошла? Территории за пределами штата совсем дикие. Что заставило тебя?..
— Разве это имеет значение? — перебила она. — Теперь я дома.
Маркус замолчал. Он больше не знал, как обращаться с дочерью. Он никогда не видел ее такой: в точности как мать.
Маркус боялся вновь увидеть признаки ее столь недавно обретенной независимости. Как объяснить дочери, какие страдания он испытал, не зная, где она, а главное — жива ли? Ей этого не понять до тех пор, пока у нее не появятся собственные дети. Маркус знал, что не вынесет еще раз ее исчезновения, просто не вынесет, — Садись, Шерис. — Он перешел за свой письменный стол. Так он чувствовал себя увереннее. — Я хочу, чтобы ты дала мне честное слово, что никогда больше не покинешь дом без моего благословения. Ты уже в том возрасте, когда некоторая свобода вполне приемлема, но переходить ее границы небезопасно. И твое воспитание требует определенного поведения, Шерис. Иначе легко опозорить свое доброе имя. Ты даешь мне слово?
— Да.
Маркус призадумался. Действительно ли она раскаивается? Если так, сейчас самое время проверить, насколько глубоко она все осознала.
— Я рад, что ты мыслишь здраво, моя дорогая. Надеюсь, тебя порадует, что твой необдуманный поступок ничего не изменил. Твоя свадьба состоится, как мы и планировали, хотя и немного позже.
— Папа…
— Не желаю слышать ни слова против, — твердо заявил он.
— Ты услышишь больше, чем одно слово, — так же непреклонно ответила она. — Я не могу выйти замуж за Джоуэла. Стефани уже вышла за него.
Он как будто потерял дар речи.
— Спроси ее, папа.
Маркус терпеть не мог неожиданностей. Его брови сурово сдвинулись, и он уже собрался позвать младшую дочь. Но как только он открыл дверь, подслушивавшая Стефани сама влетела в комнату. Теперь она стояла, пристыженная.
— Это правда? — яростно спросил Маркус. — Ты вышла замуж за Джоуэла?
Стефани задрожала. Она никогда не могла противостоять отцу, если он был рассержен. Не решаясь посмотреть ему в глаза, она чуть слышно выдавила из себя:
— Да.
— Как это случилось?
Стефани собрала все свое мужество.
— Джоуэл все организовал. Мы… мы уехали на север штата, обвенчались в маленькой церкви и… и он привез меня домой до того, как ты вернулся из конторы.
— И ты называешь это замужеством? — взорвался Маркус. — Это смешно. Я аннулирую этот брак.
— Нет! — заплакала Стефани.
— Я больше не намерен выносить неповиновения! Отправляйся в свою комнату!
Стефани обратила искаженное страхом лицо к сестре:
— Рисси, сделай что-нибудь!
Внезапно Шерис почувствовала ужасную усталость и равнодушно ответила на мольбу сестры:
— Мне кажется, я сделала вполне достаточно, разве нет? Стефани разразилась громкими рыданиями и бросилась вон из комнаты. Маркус закрыл дверь и вернулся за стол. Как он ненавидел вмешательство в его так хорошо продуманные планы!
— Видишь, как легко это уладить, — властно заявил он. Шерис вздохнула. Ее отец по-прежнему вел себя как верховный владыка, не принимающий во внимание чьи-либо чувства.
Она решительно посмотрела ему в глаза.
— Почему тебе так необходимо, чтобы я вышла замуж за Джоуэла? Не только ведь потому, что ты хочешь породнить наши семьи. Брак Стефани для этого тоже бы годился. И Джоуэл предпочитает ее. Что ты имеешь против?
— Ты унаследуешь большую часть моего бизнеса, Шерис. А так как твоими делами будет управлять муж, я хочу, чтобы ты вышла за того, кто сможет выполнить эту задачу. Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы понять это.
— Тогда оставь все Стефани, — предложила Шерис.
— Нет.
— Почему? Неужели я должна получить большую часть наследства только оттого, что я старше? Мне кажется, это несправедливо.
— Ты не понимаешь, Рисси. Я же не говорю, что ничего не оставлю твоей сестре. Просто она получит ту часть наследства, которая не нуждается в постоянном наблюдении, вот и все.
— Значит, у тебя есть планы относительно Стефани? Наверное, ты уже выбрал для нее мужа? Маркус нахмурился:
— Не стоит спешить, она еще слишком молода.
— И влюблена, и замужем. Я не понимаю, почему ты так настаиваешь на своем. Планы можно менять. Пусть она унаследует те предприятия, о которых ты так беспокоишься, а мне пусть достанется то, что ты хотел оставить ей. Тогда Джоуэл получит бразды правления и всем будет хорошо. Почему ты не хочешь согласиться? Это так просто.
— Эдвард хочет, чтобы его невесткой стала ты, а не твоя сестра.
Она поняла, и глаза ее потемнели. Слова и фразы из подслушанных в детстве споров разом возникли у нее в памяти.
— Это потому, что Эдвард любил мою мать, а я напоминаю ее, не правда ли? — Увидев взгляд отца, Шерис поняла, что попала в точку. Теперь она знает причину его упрямства. — Да, я знала об этом.
— Откуда?
— Вы с мамой достаточно шумно ссорились, и я помню, что в ваших ссорах часто фигурировал Эдвард Паррингтон. Я думала, что ты ревновал, потому что он познакомился с мамой раньше, но теперь мне кажется, что тебя просто мучило чувство вины, отец.
— Довольно, Шерис!
— Нет, — не довольно, — продолжала она. — Ведь дело в этом, не так ли? Ты все еще чувствуешь себя виноватым из-за того, что отбил девушку у лучшего друга. А теперь решил принести в жертву обеих своих дочерей, чтобы загладить свою вину!
— Полнейшая ерунда.
— Тогда почему ты упорно придерживаешься плана, который давным-давно потерял смысл? — с горечью спросила Шерис.
— Потому, что ты ничего не имела против брака с Джоуэлом до тех пор, пока твоя сестра не заявила о своих чувствах. Что за глупости? А тебе не приходило в голову, что она просто хочет завладеть тем, что