доказательством его желания к ней, — не выглядела так, что ее можно было бы прикрыть одним фиговым листком.
Дыхание Ливви сделалось затрудненным. Она, спотыкаясь, добралась до одного из сидений, не отрывая от Джейсона глаз.
Он положил одну руку себе на бедро.
— Как я должен позировать вам?
— Я… — Она облизнула губы. — Боюсь, я забыла принести принадлежности для рисования.
Он опустил руку.
— А я надеялся быть увековеченным во всей своей мужской красе, — насмешливо сказал он.
Оливия застенчиво улыбнулась ему и решила поддержать шутливый тон.
— Я могу рисовать по памяти, но для этого мне надо детально изучить объект.
Она неуверенно встала, оставив накидку позади. Почему она решила, что в этой комнате может быть прохладно?
Джейсон подал ей руку, и она сжала ее, ощутив его тепло. Она была готова к рискованному приключению, но это не означало, что она нисколько не боялась.
— Я здесь, Ливви, — сказал он, почувствовав, что она мысленно отдалилась.
— Да, и в довольно необычном для меня виде.
— Мы можем не спешить. Я не хочу принуждать вас к тому, к чему вы еще не готовы.
Он наклонился, чтобы поднять с пола халат, но она остановила его.
— Я готова, Джейсон. Я хочу этого. Я хочу вас.
Он поднял свободную руку и коснулся ладонью ее щеки.
— В таком случае я ваш.
Глава 13
О, как прекрасна на его устах презрительная, гордая усмешка.
У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»
«Я ваш…»
Сердце Ливви сжалось. «Лишь бы это была правда, лишь бы это была правда», — мысленно твердила она. В этот момент Джейсон принадлежал ей и, хотя он этого не знал, она принадлежала ему.
Она прижалась лицом к его ладони.
— Вы поцелуете меня? Я знаю, мне не понравилось это раньше, но тем не менее…
Он приложил палец к ее губам.
— На этот раз все будет иначе.
Он запустил другую руку, в ее распущенные волосы, затем легким движением откинул ее голову назад для поцелуя.
Оливия закрыла глаза.
У нее вырвался возглас изумления, когда он прижался губами к основанию ее горла в том месте, где шея соединяется с плечом. Потом он поцеловал ее в лоб и в чувствительное углубление возле левого уха. Он целовал ее в самые неожиданные места, избегая того, чего она больше всего хотела.
Ее губы невольно раскрылись.
— Джейсон, — умоляюще сказала она.
Ее колени не просто ослабели; она едва держалась на ногах. Дыхание ее было крайне затруднено, и она готова была упасть в обморок. Ливви ухватилась за его предплечья, нуждаясь в поддержке и не желая открывать глаза, так как боялась, что все это окажется сном.
Его губы коснулись ее губ так нежно и благоговейно, что глаза ее увлажнились от выступивших слез. Он целовал ее так, словно она была из тонкого хрупкого фарфора. Оливия придвинулась ближе к нему и обвила руками его шею.
Его рука скользнула вниз по ее спине и коснулась ягодиц. Она удивленно раскрыла рот, и Джейсон, воспользовавшись этим, углубил поцелуй языком вглубь.
О Боже. Она не представляла ничего подобного. Она осторожно коснулась языком его языка, пытаясь изучить его, как он изучал ее. Он ощутил вкус пунша — восхитительного напитка, представляющего собой горячую, смесь эля, яблочного сока, корицы и гвоздики. Она тоже ощущала такой букет, но с мужским привкусом, с привкусом Джейсона. Ей хотелось большего. Она прижалась к нему, наслаждаясь его теплом и силой, а также его настоятельным желанием, которое отчетливо чувствовала своим животом.
Он застонал, и она выгнулась, плотнее прижимаясь к нему. Ей хотелось раствориться в нем, проникнув до самой души. Вот почему люди порой рискуют всем ради любви. Это изумительное сумасшествие, которое лишает людей здравомыслия и способности логически рассуждать.
Он целовал ее так, как она мечтала: словно он не мог жить без нее, словно она была героиней романа, его героиней.
Джейсон обхватил ладонью ее грудь, и она откинула голову назад. Он целовал ее шею, нежно сжимая то одну, то другую грудь сквозь тонкий батист ее сорочки. Затем слегка сжал зубами мочку ее уха, одновременно ущипнув затвердевший сосок груди.
— Джейсон! — воскликнула Оливия, задыхаясь; ее колени согнулись от внезапно охватившего наслаждения.
Он опустился на пол вместе с ней.
— Ливви, как ты себя чувствуешь?
— Хочу еще, — потребовала она.
Он засмеялся и опрокинул ее на спину.
— Ты представляешь, что ты делаешь со мной?
Она выгнула бедра ему навстречу.
— О, я думаю, что представляю, — промурлыкала она, глядя на него сквозь ресницы.
Он смотрел на нее с явным удивлением.
Она по какому-то наитию знала, что надо делать и что сказать. Возможно, в ней всегда присутствовало умение соблазнять, которое было скрыто в ожидании такого мужчины, как Джейсон, мужчины, который смог пробудить в ней порочное желание, мужчины, который хотел, чтобы она была чуть более безнравственной.
Он шокировал ее своей наготой. Хотя Ливви отважилась предложить позировать ей в обнаженном виде, она не ожидала, что он согласится. Она была тронута тем, что он предоставил ей себя.
Она легко чувствовала себя с ним, хотя он совершенно изменил ее представление о том, как должно происходить интимное общение мужчины с женщиной. Она нисколько не беспокоилась, что реальность не совпадает с тем, что пишут в книгах. Она могла позволить себе полностью отдаться своим чувствам.
— Чему ты улыбаешься? — спросил Джейсон, проведя указательным пальцем по ее нижней губе.
— Я подумала, что ничего подобного не происходит в моих книгах.
— Слава Богу, — насмешливо сказал он. — Последнее время меня постоянно сравнивают с неким образцом, к которому я никак не могу приблизиться.
Она подняла голову и укусила его за палец.
— Ты недооцениваешь себя. Мне становится немного жалко героинь романов; они не представляют, что упустили.
Он нежно поцеловал Ливви.
— Впереди тебя ждет гораздо большее. Но даже то, что ты испытала, лучше того, что пишут в книгах, не правда ли?
— О да!
Он озорно улыбнулся ей.
