— Ливви! «Слава Богу!»
Он заметил, что она нисколько не обрадовалась, увидев его. Напротив, она выглядела сердитой.
Ливви скрестила руки на груди.
— Что вы здесь делаете?
Что он делал там?
Джейсон сузил глаза. Он готов был убить ее.
— О, часы, — внезапно сказала она. — Ну конечно. Я не сообразила, что они послали за вами. Послушайте, милорд, я знаю, что вы недолюбливаете меня и едва ли поверите, что эти часы дал мне Эдвард, но я надеюсь…
— О чем, черт возьми, вы говорите?
Оливия нахмурилась:
— Разве вы здесь не для того, чтобы обвинить меня в воровстве?
— Почему я должен вас обвинять?
Констебль, которого, по-видимому, звали Ярдли, выступил вперед.
— Полагаю, это ваши часы, милорд, — сказал он.
Неужели Ливви украла карманные часы его деда?
— Я не намерен настаивать на аресте. Мисс Уэстон имеет дурную склонность присваивать дорогие вещи, но только те, что принадлежат мне.
Джейсон почти слышал, как Ливви заскрежетала зубами.
— Я пытаюсь отучить ее от этой привычки, — продолжил он, — но придание огласке этой склонности может погубить мисс.
— Понимаю, милорд.
— А я нет, — сердито сказала Оливия. — Я все еще пытаюсь понять, что вы здесь делаете.
— Я здесь для того, чтобы спасти вас.
Глаза Ливви вспыхнули и потемнели, отражая охвативший ее гнев.
— Почему вы решили спасать того, кого презираете?
Джейсон с трудом сдерживал себя. Конечно, если он сейчас сделает шаг вперед и задушит ее прямо здесь, он совершит непростительную ошибку.
— Нет необходимости драматизировать ситуацию, мисс Уэстон.
— И нет необходимости спасать меня, лорд Шелдон. Констебль и без вас согласился отпустить меня.
Она вздернула кверху подбородок.
— Это не совсем так, мисс, — возразил констебль.
— Но вы сказали, что отпустите меня! — запротестовала Ливви.
— Вы не дали мне закончить. Я сказал, что не хочу, чтобы вы бродили по улицам одна. Я отпущу вас только в том случае, если у вас будет сопровождение.
Джейсон проникся симпатией к констеблю Ярдли.
— Я могу отпустить вас прямо сейчас с сопровождающим лордом Шелдоном, или вы можете послать за кем-нибудь другим, если пожелаете.
— Я попрошу вызвать Чарлза, — сказала она после небольшой паузы. — Это его вина.
— Вы знаете, где сейчас находится Чарлз, мисс Уэстон? Он ждет в городском доме, когда придет письмо с назначенным выкупом, — сообщил Джейсон.
Ливви нервно облизнула губы.
— Он так зол, что хочет, чтобы меня держали в качестве заложницы, требуя выкуп?
— Нет! — рявкнул Джейсон. — Когда мы не нашли вас на Боу-стрит, мы не знали, что стало с вами. Возможно, вы попали в плохие руки… — Он сглотнул слюну. — Возможно, вас схватили, чтобы получить выкуп. Вот почему Чарлз надеялся получить письмо с указанием суммы выкупа.
— О, — тихо произнесла Ливви.
— Мой шурин совершал много глупостей в своей жизни, но я не позволю напрасно осуждать его. Возможно, он знал… Нет, даже я никогда не поверил бы, что вы способны на такой поступок, если бы не увидел это своими глазами, хотя хорошо знаю, на какие интриги вы способны.
Ее глаза, такие смущенные минуту назад, гневно сверкнули.
— Мои интриги, как вы назвали их, направлены на то, чтобы помочь вам. Вы правы, Чарлз ни в чем не виноват. Это ваша вина.
— Моя? — возмутился Джейсон.
— Да, ваша. Я ускользнула из дома, чтобы подслушать ваш разговор с Чарлзом, но этого разговора могло бы и не быть, если бы вы не были таким бессердечным человеком!
Она высказала все это на одном дыхании, повышая тон, пока не перешла почти на крик. Джейсон крепко сжал ее руку.
— Я отвезу вас домой, — сказал он низким тоном. — Если вы будете сопротивляться, я перекину вас через плечо и понесу. В таком положении мне будет удобно отшлепать вас по заду за вашу нелепую выходку. Думаю, никто из присутствующих здесь мужчин не будет возражать против этого. Вы поняли? Хорошо, я принимаю ваше молчание за согласие. Благодарю вас, констебль, за то, что вы обеспечили ей безопасность. Она больше не побеспокоит вас.
— Думаете, она не доставит вам хлопот в дальнейшем? Должен сказать, я не завидую вам.
— Уверяю вас, проблем не будет.
Констебль усмехнулся:
— Собираетесь запереть ее в склеп?
— Нет, — сказал Джейсон серьезным тоном. — После того, что она совершила сегодня, я собираюсь убить ее.
К своему удивлению, Оливии удалось придержать свой язык, в то время как Джейсон вез ее в наемном экипаже с Грейт-Мальборо-стрит до дома на Гросвенор-сквер. Ей хотелось поговорить, но Джейсон, непреклонный и молчаливый, сидел рядом с ней. Она боялась, что он может разозлиться и осуществить свою угрозу. Она сосредоточилась на экипаже, который выглядел более потрепанным, чем тот, в котором она ехала ранее. Вероятно, когда-то он принадлежал дворянину, но теперь шелковая обивка протерлась в нескольких местах, обнажив набивку из конского волоса, в которой, несомненно, обитали паразиты. Оливия содрогнулась от этой мысли. Хорошо еще, что темно. Если она не видит отвратительных ползучих тварей, то, значит, их и нет. К счастью, путешествие оказалось коротким, и маркиз не убил ее, и никто не закусал ее до смерти.
Элегантная площадь выглядела безлюдной, так как почти все ее состоятельные обитатели разъехались по своим загородным поместьям несколько месяцев назад. Джейсон, должно быть, сказал кучеру, чтобы тот подъехал к задней стороне здания, так как они с грохотом миновали парадный вход городского дома Шелдона, который выделялся среди других домов своими освещенными окнами. Выходя из кареты, Оливия привычным движением хотела приподнять свои юбки и только тогда вспомнила, что на ней мальчишеская одежда. Ливви стояла, пока Джейсон расплачивался с кучером, и теперь, оказавшись в безопасности дома, она вдруг осознала всю чудовищность совершенного ею поступка. Дрожа, она опустилась на землю и, уткнувшись лицом в колени, заплакала.
Возница, щелкнув кнутом, отъехал, грохоча по булыжной мостовой. Джейсон тихо выругался, затем поднял Ливви и понес ее по ступенькам к задней двери. Придерживая девушку одной рукой, он постучал в дверь, и Оливия уткнулась лицом в его плечо, стыдясь встретиться взглядом с тем, кто впустит их в дом.
— О, слава Богу, ты нашел ее! — воскликнула тетя Кейт, когда Джейсон вошел внутрь. — Оливия Джейн Уэстон, из всех твоих безрассудных замыслов, рождающихся у тебя в голове, этот — самый безумный… Тебя могли убить!
Услышав, как надломился голос тети, Ливви окончательно потеряла самообладание. Она испытала ненависть к самой себе, подумав, какие душевные страдания причинила тете своим глупым безрассудным поведением. Она знала, что тетя Кейт, конечно, простит ее, и от этого чувствовала себя еще хуже.
— Это так свойственно женщинам, — заметил Чарлз. — Однако нечего плакать, и нет смысла стоять в холле, когда можно расположиться в теплой гостиной.
