– Что это может быть за звук? – спросил Корпан, вглядываясь в темноту.
– Это Суртур.
– Опять. Кто этот Суртур?
Маскалл вцепился в его руку, призывая к молчанию. Странное сияние появилось в воздухе там, откуда шел звук барабана. Оно усиливалось и постепенно охватило все вокруг. Все виделось теперь не в свете Тайра, а в этом новом свете. Он не отбрасывал теней.
Ноздри Корпана раздулись, осанка стала гордой.
– Что это за свет?
– Это свет Маспела.
Они оба непроизвольно взглянули на три статуи. В этом странном сиянии статуи изменились. На лице каждой фигуры появилась отвратительная и ужасная гримаса Кристалмена.
Корпан вскрикнул и закрыл глаза рукой.
– Что это может означать? – спросил он спустя минуту.
– Это должно означать, что жизнь порочна, и ее творец тоже, неважно, одна личность или три.
Корпан взглянул снова, как человек, пытающийся привыкнуть к ослепительному свету.
– Как можно в это поверить?
– Ты должен, – ответил Маскалл. – Ты всегда служил наивысшему и должен продолжать поступать так. Просто оказалось, что Тайр не является наивысшим.
В лицо Корпана бросилась какая-то грубая злость.
– Жизнь явно ложна – я всю жизнь искал Тайра, а теперь нашел – вот это.
– Тебе не в чем себя упрекнуть. У Кристалмена была вечность, чтобы совершенствоваться в хитрости, неудивительно, что человек даже с самыми лучшими намерениями не может видеть правильно. Что ты решил делать?
– Звук барабана, похоже, удаляется. Ты пойдешь за ним, Маскалл?
– Да.
– Но куда он нас приведет?
– Возможно, совсем выведет из Трила.
– Он звучит для меня реальнее реальности, – сказал Корпан. – Скажи, кто такой Суртур?
– Говорят, мир Суртура, или Маспел, это оригинал, искаженной копией которого является этот мир. Кристалмен это жизнь, а Суртур это нечто иное, чем жизнь.
– Откуда ты это знаешь?
– Это каким-то образом открылось разом – из вдохновения, из опыта, из разговоров с мудрыми людьми твоей планеты. С каждым часом это становится для меня все более истинным и принимает более определенную форму.
Корпан повернулся к трем Статуям с суровым, энергичным выражением, пронизанным решимостью.
– Я верю тебе, Маскалл. Не требуется лучших доказательств, чем ЭТО. Тайр не наивысший; в определенном смысле он даже НАИНИЗШИЙ. Ничто, кроме насквозь фальшивого и низкого, не могло унизиться до такой лжи… Я иду с тобой – но не вздумай предать меня. Эти знаки могли быть для тебя, а вовсе не для меня, и если ты меня бросишь…
– Я ничего не обещаю и не прошу тебя идти со мной. Если ты предпочитаешь остаться в своем маленьком мире или если у тебя есть сомнения, тебе лучше не ходить.
– Не говори так. Я никогда не забуду услуги, которую ты мне оказал… Давай поторопимся, а то потеряем звук.
Корпан тронулся вперед более решительно, чем Маскалл. Они быстро шли в направлении ударов. Более двух миль тропа шла вдоль карниза, не меняя уровня. Таинственное сияние постепенно исчезло и сменилось обычным светом Трила. Ритмические удары продолжались, но очень далеко впереди – сократить расстояние не удавалось.
– Что ты за человек? – вдруг выпалил Корпан.
– В каком смысле?
– Как ты оказался в таких отношениях с Невидимым? Почему со мной не было ничего подобного до встречи с тобой, несмотря на мои бесконечные молитвы и жертвы. В чем ты превосходишь меня?
– Слышать голоса, наверное, не профессия, – ответил Маскалл. – У меня простой и праздный ум – может быть поэтому я иногда слышу вещи, которые до сих пор слышать не удавалось.
Корпан помрачнел и замолчал; и тут Маскалл понял, насколько тот горд.
Вскоре карниз начал подниматься. Они находились намного выше площадки на противоположной стороне пропасти. Затем дорога резко свернула вправо, и они прошли над бездной и другим карнизом, как по мосту, идущему на вершину противоположных скал. Тут же перед ними предстала новая гряда. Они шли за барабаном вдоль подножия этих гор, но когда они проходили мимо отверстия большой пещеры, звук донесся из ее глубин, и они направили свои шаги внутрь.
– Она ведет в наружный мир, – заметил Корпан. – Я иногда ходил туда этим проходом.
– Значит, без сомнения, нас ведут именно туда. Признаюсь, я не огорчусь, если снова увижу солнечный
