одежда уже сама по себе – оскорбление.
– Черт бы тебя побрал, Петровский!
– Шш. Мы уже пришли.
Судя по всему, графу не требовалось, чтобы о нем докладывали, потому что он открыл дверь и вошел прямо в покои, а стражник только молча кивнул ему. И так как Василий по-прежнему крепко держал Александру за руку, у той не было возможности поотстать, чтобы слегка успокоиться.
В комнате – кстати, не такой большой, как можно было бы ожидать, – Александра увидела трех женщин, одетых в скромные дневные туалеты – правда, высшего качества. Две из них, как предстояло узнать Александре, являлись любимыми фрейлинами королевы, и обе были замужем и любили своих мужей так же сильно, как королева своего Штефана, и Александра, догадавшись, что здесь битвы неуместны, начала успокаиваться.
Обе дамы всего лишь кивнули Василию и Алин, выходя из комнаты, но Таня, не видевшая графа с момента его возвращения, радостно приветствовала его по-английски и бросилась навстречу с раскрытыми объятиями. У Василия вошло уже в привычку обниматься с королевой при встрече, по тут он вспомнил об Александре и попятился.
Заметив это, Алин из уважения к королеве сказала по-английски:
– Ей можно.
Василий не стал уточнять, что она имеет в виду, но был настолько раздражен, что не удержался и спросил:
– Почему же ей можно?
– Потому что она счастлива в браке и не имеет на тебя видов.
Брови Тани взлетели вверх.
– Не стоит углубляться, Таня, уверяю тебя. Александра метнула на него сердитый взгляд.
Таня звонко рассмеялась:
– А может, и стоит. Ну, ладно, представь нас друг другу.
Граф подчинился; королева с минуту изучала Александру, а потом сказала:
– Ты счастливее, чем заслуживаешь, Василий. Она красива.
Это замечание смутило их обоих.
Василий знал, что Александра красива, но не хотел признавать это в ее присутствии. А она вообще не любила слышать о себе такое.
Но Таня не обратила на их замешательство ни малейшего внимания:
– Прошу за мной, я распорядилась о закусках и…
– Мы уже поели, – сказал Василий настолько поспешно, что брови Тани вновь вопросительно поднялись, а Александра подавила смешок. Увидев, в какой ужас Василий пришел, представив ее за столом в обществе королевы, она решила подразнить его:
– Собственно говоря…
– Ты не голодна, Алин, поверь мне, не голодна! – с чувством сказал граф.
Услышав это, Таня уперла руки в боки и спросила:
– Что здесь происходит?
– Ничего, это просто такая интимная шутка, – заверил ее Василий и, чтобы сменить тему, добавил:
– Должен сказать, что ты выглядишь такой очаровательной пышечкой, не то, что в последний раз, когда я уезжал.
Эта тема была совершенно беспроигрышной, и у королевы тут же поднялось настроение – она улыбнулась.
– Да-да, ты заметил? Кстати, я хочу устроить бал в честь Александры, чтобы представить ее…
– Нет! – в ужасе выкрикнул Василий, а Таня раздраженно поинтересовалась:
– Почему же нет?
На сей раз у него не хватило времени придумать достойную отговорку:
– Потому что Алин воспользуется любым предлогом, чтобы появиться при дворе в таком виде, как сейчас.
– Не валяй дурака, – фыркнула Таня и поглядела на Александру, но выражение лица девушки не поддавалось истолкованию.
Поразмыслив минутку, Таня предложила:
– Василий, почему бы тебе не поискать Штефана? Я думаю, он на плацу, и, насколько я знаю, тебе тоже не помешало бы поупражняться.
– Это все Лазарь со своим длинным языком, – пробормотал граф, – будто это я выбрал дуэль на кнутах. Кроме того, я не решаюсь оставить вас вдвоем…
– Беги, Петровский, – холодно перебила Александра. – Я не стану убивать твою королеву, но, если ты скажешь еще хоть одно слово, тебе это не сойдет с рук.
Василий вздрогнул, понимая, что она права. Он делал все, чтобы не поставить ее в глупое положение, а вместо этого добился как раз обратного.
Он попытался неловко извиниться:
– Прости, Таня… боюсь я создал неверное впечатление. На самом деле она очень… – Тут он запнулся, чтобы придумать какой-нибудь комплимент. – ..добра к животным.
– Ступай! – выкрикнула вконец рассерженная Таня, и Василий с тяжелым вздохом вышел из комнаты.
Оставшись вдвоем, женщины переглянулись с видом сообщниц. И все же они еще были незнакомы друг с другом, хотя Таня и надеялась изменить это положение. Александра же не решалась взять инициативу на себя и поэтому обратилась к нейтральной теме:
– Вы очень хорошо говорите по-английски.
– Я выросла в Америке. Там это обычное дело. А вы?
– Мой воспитатель настаивал, чтобы я учила оба языка – французский и английский; хотя свой английский я усовершенствовала гораздо позже.
Таня не заметила легкой заминки на последних словах и откликнулась:
– От людей, с которыми я работала, я нахваталась французских словечек, хоть этого и недостаточно, чтобы достойно поддерживать беседу. Но я рада, что нам не требуется переводчик. Мне приходится частенько прибегать к его услугам, хотя я стараюсь выучить кардинский. Я полагаю, он очень похож на русский, и вам будет гораздо легче его изучить.
Александра вовсе не собиралась его изучать, но не сказала об этом, а с любопытством спросила:
– Вы работали?
– Разве Василий вам не рассказывал? Я росла в таверне и понятия не имела о Том, кто я такая. Когда Штефан со своими друзьями разыскал меня и начал уверять, что я принцесса из неведомой страны, с рождения обрученная с крон-принцем, я не поверила ни единому слову. Сначала я решила, что это какая-то замысловатая шутка, а когда они стали настаивать на том, чтобы я уехала с ними, я испугалась, что меня собираются продать в какой-нибудь публичный дом. На Миссисипи такое случается.
Глаза Александры расширились от изумления, и она рассмеялась:
– В публичный дом? Таня усмехнулась:
– Звучит, конечно, нелепо, но тогда это казалось мне более правдоподобным, чем брак с королем страны, о которой я никогда не слышала.
– Понимаю вас. И что же в конце концов вас убедило, что они говорят правду?
– Уже на корабле, когда мы плыли в Европу, они наконец признались, что король – Штефан, а не Василий. – Таня фыркнула:
– Это была идея Штефана. С самого начала им пришлось со мной повозиться, и он решил, что я стану сговорчивее, если узнаю, что Василий и есть тот король, за которого мне предстоит выйти замуж.
– Не понимаю, почему.
– Я тоже не понимала. Тогда этот человек не внушал мне ничего, кроме отвращения, и казался слишком высокомерным и равнодушным, хотя, должна признаться, теперь я к нему по-настоящему привязалась.
– Вы хотите сказать, что к его надменности можно привыкнуть? – с сомнением спросила Александра.
Таня предпочла не отвечать на этот вопрос, решив сначала проверить кое- какие свои Подозрения.
– Могу ли я спросить вас, почему он не хотел, чтобы вы ели?
– А вы ему не скажете?
– Нет, если вы этого не хотите.
– Очень хорошо. Он не хотел, чтобы вы видели меня за столом. Он считает, что я ем как свинья, – весело сказала Александра, и Таня спросила:
– А это так?
– Только, когда он рядом.
– Кажется, я понимаю. Лазарь рассказывал мне кое-что о вашем путешествии, правда, в основном, о Василии. Вы действительно не хотите выходить за него? Это правда?
– А вы захотели бы выйти за такого развратника? – задала встречный вопрос Александра. Таня рассмеялась:
– Согласна, граф иногда позволяет себе лишнее, но он слишком красив, и женщины теряют голову. Я как раз собиралась предупредить придворных дам, что он теперь не свободен.
– Ну, это избавит меня от необходимости отрезать уши, – фыркнула Александра. Недоумение Тани граничило с испугом:
– Лазарь упоминал об этом, но он говорил, что это только слова. А вы и в самом деле резали?
– Нет, но все предпочитают не рисковать. Таня снова рассмеялась:
– Да, понятно. Но, знаете ли, Василий всегда был таким, какой есть, и вел свободную жизнь. А вы, как я понимаю, при первой же встрече сказали ему, что не хотите за него замуж, так с чего же ему менять свой образ жизни?
– Но я узнала об этой дурацкой помолвке всего за несколько часов до нашей встречи.
– Вы шутите!
– Вовсе нет, – возразила Александра, вновь переживая отвращение, которое испытала тогда. – Мой отец умеет хранить секреты. Он боялся, что я сбегу, если меня предупредить заранее, и весьма вероятно, что так оно бы и случилось, учитывая мою ярость в тот момент.
– И это единственная причина, почему вы не хотели за Василия замуж? Ваш гнев? – мягко спросила Таня.
– Нет, но я предпочла бы не обсуждать другую причину.
Александра покраснела, представив, как Таня отреагирует на сообщение о том, что она семь лет ждала, чтобы мужчина сделал ей предложение.
– Тогда забудем об этом. Но я привязана к Василию и поэтому должна спросить. Вы по-прежнему не питаете к нему никаких теплых чувств?
Александра не знала, что ответить, принимая во внимание то, что эта женщина была другом графа.
– Совсем недавно я поняла, что, возможно, он и обладает кое-какими достоинствами, но редко их обнаруживает. Впрочем, мои чувства к нему не имеют никакого значения. Вы сами сказали, что он бывает высокомерным и невыносимым, а я не видела его другим. Я никогда не смогла бы ужиться с таким человеком.
– А как ему ужиться с вами, с такой, как вы сейчас?
Александра покраснела:
– Возможно, я и притворяюсь, но лишь затем, чтобы облегчить ему наш разрыв,
