Милые чудовища

«С тех самых пор, как мы приехали в этот дом, — сказал констебль. Он сидел в углу камина на кучке золы. Вид у него был донельзя мрачный. — С тех самых пор, как твоя мать велела тебе стать мальчиком. Почему ты всегда пляшешь под ее дудку?»

— Я не пляшу, — возразила Озма. — Я же оставила тебя. Втайне от нее. Если она о тебе узнает, то сразу выметет тебя из дома, как остальных.

«Не рассказывай ей, — взмолился констебль. — Я хочу остаться с тобой, Озма. Я прощаю тебя за то, что ты позволила ей убить меня».

— Да тише ты, — шикнула на него Озма. — Она идет сюда.

Зилла принесла небольшую стопку аккуратно сложенной одежды. Покосилась на Озму и скомандовала:

— Оденься. Я такое уже видала. Тебе не очень-то идет, хотя и объясняет, почему соседские горничные заглядываются на тебя и повадились наворачивать круги вокруг дома в лучших своих нарядах.

— Из-за меня, что ли? — переспросила Озма и принялась натягивать штаны.

— Нет, брось это. Вот. Леди Фрэликс одолжила тебе платье. Пришлось наплести небылиц. Только такая искусная врунья, как я, могла придумать столь смехотворную историю. Я скормила Джемме байку, что ты носила мужское платье в наказание. После того как влюбленный в тебя парень покончил с собой. Из тебя вышел симпатичный мальчик, — сказала Зилла. — Но теперь я вечно не могу разобраться, о чем ты думаешь. Да еще эта фигура… мне самой никогда не нравилось обладать такой. Слишком отвлекает. К тому же все окружающие только и норовят затеять с тобой ссору.

— Ты была мужчиной? — удивилась Озма. В платье было как-то неудобно, оно сковывало движения. Да и штука между ног никуда не делась. Ей не нравилось, что нижние юбки трутся о ноги. От них кожа чесалась.

— Не очень долго, — ответила Зилла. — О боги, я уже даже не вспомню, сколько именно. Можно одеваться как мужчина, Озма, но при этом ты не должна забывать, кто ты есть.

— Но я и не знаю, кто я! — возразила Озма. — Почему мы не такие, как все остальные? Почему мы умеем видеть призраков? Почему я превратилась в мальчика? Ты говорила, что мы поедем домой, но Брид нам не дом, я же знаю. Где наш дом? Почему мы приехали сюда? Почему ты ведешь себя так странно?

Зилла вздохнула и щелкнула пальцами. На тыльной стороне ладони зажегся маленький зеленый огонек. Она поглаживала его другой рукой, ласкала, пока он не подрос. А потом уселась на узкий подоконник и похлопала по нему, приглашая дочь. Зилла села рядом.

— Я должна кое-что отыскать, — сообщила Зилла. — И это кое-что находится в Бриде. Без этого я не могу вернуться домой. Когда умер Нерен…

— При чем тут Нерен?! — воскликнула Озма, она не желала говорить о нем.

Зилла поглядела на дочь, и взгляд ее был страшен.

— Если бы те бандиты убили тебя вместо него… — промолвила она и умолкла. Зеленый огонек уменьшился до искорки, а потом и вовсе исчез. — Я должна кое-что сделать для него. Когда-то я знала, как это делается. А потом позабыла.

— Ничего не понимаю, — сказала Озма. — Мы же похоронили его на дереве. Что еще мы могли сделать?

— Не знаю, — ответила Зилла. — Я каждый день хожу в храмы, смиряю свой дух и зажигаю столько свечек, что ими можно было бы спалить целый город, но боги не хотят говорить со мной. Я слишком дурная. Я делала ужасные вещи. Мне кажется, когда-то я знала, как говорить с богами. Мне нужно поговорить с ними снова. Поговорить, прежде чем я отправлюсь домой. Нужно, чтобы они рассказали мне то, что я забыла.

— Прежде чем мы отправимся домой, — поправила ее Озма. — Ты же не бросишь меня здесь? Ведь не бросишь? Расскажи мне о доме, ну, пожалуйста, расскажи!

— Не могу вспомнить, — сказала Зилла и встала. — Не помню. Прекрати на меня шуметь, Озма. И не смей спускаться вниз, пока снова не станешь девушкой.

Озме снились кошмары. Ей снилось, что птицы леди Фрэликс вернулись домой и клюют ее в голову. Тук-тук-тук. Тук-тук. Они хотят выдрать у нее все волосы, потому что она была плохой дочерью. Их послал Нерен. Она сидела в темноте под одним из колоколов леди Фрэликс, спасаясь от птиц. И, там под колоколом, ее целовал констебль. Его рот был полон птичьих трупиков.

Кто-то тряс ее.

— Озма, — повторяла Зилла, — Озма, проснись. Расскажи мне, что тебе снилось.

— Птицы, — сказала Озма. — Я была в комнате, где леди Фрэликс держит свою коллекцию. Я пряталась там от птиц.

— Что еще за комната? — спросила Зилла. Она так и не убрала руку с плеча Озмы, но лица ее было не разглядеть. Только черный силуэт в темноте.

— Зал, полный колоколов и алтарей, — объяснила Озма. — Призракам нет туда хода. Мы были там сегодня днем, леди хотела, чтобы я отыскала ее книжку. Там пол, привезенный из храма в Нале. По нему нужно ходить по особой траектории. У меня от этого даже голова закружилась.

— Покажи мне этот зал, — потребовала Зилла. — Я принесу новую свечу. Эту ты сожгла почти до огарка. Жди меня внизу.

Озма вылезла из кровати и присела на ночной горшок.

«Значит, ты теперь снова девушка», — сказал констебль из-за каминной решетки.

— Ох, да помолчи ты, — шикнула на него Озма. — Это не твое дело.

«Нет, мое, — возразил констебль. — Сейчас ты пойдешь с матерью и принесешь то, что она велит, а мне ты помогать отказалась. Я думал, ты любишь меня».

— Люблю тебя? — изумилась Озма. — Да с чего ты взял? Как я могу любить призрака? Как вообще можно полюбить что-то такое, что я всегда прячу в кармане?

Она выхватила констебля из камина.

— Ты испачкался, — сообщила она.

«Ты такая аппетитная, Озма, — не унимался констебль. — Спелая, как персик. Ничего на свете я не хотел так сильно, как всего лишь одну капельку твоей крови. Ну, если не считать загадочной вещи из той комнаты — ее я хочу заполучить еще больше. Если ты принесешь мне ее, я обещаю всегда быть с тобой честным. Ни у кого никогда не было столь же преданного возлюбленного!»

— Да не хочу я никакого возлюбленного, — отмахнулась Озма. — Я хочу домой.

Она сунула констебля в карман ночной сорочки и босиком зашлепала вниз по темной лестнице. Мать была в холле, где ждали рассвета призраки. Пламя свечи выхватывало лицо Зиллы из темноты. При таком освещении она выглядела прекрасной, испорченной и безжалостной.

— Скорее, Озма, покажи мне эту комнату.

— Она тут, чуть дальше по коридору, — сказала Озма. Она будто снова очутилась в Абале. Все было как прежде. Ей хотелось танцевать.

— Не понимаю, — пробормотала Зилла, — выходит, решение все это время было у меня под носом, а я его не видела?..

— Чего ты не видела? — не поняла Озма. — Гляди, вот она, комната.

Как и раньше, у входа под ногами толклись призраки, они заполонили все пространство. Их было даже больше, чем в прошлый раз.

— Грязные твари, — процедила Зилла сквозь зубы, а потом чихнула. — Почему бы им не оставить меня в покое?

Кажется, она видела только призраков, а не комнату.

Озма взяла у матери из рук свечу и подняла ее так, чтобы им обеим был виден вход в зал.

— Вот, — указала девушка, — вот, смотри. Это та самая комната, о которой я тебе говорила.

Зилла долго молчала, а потом промолвила: