перестала хохотать, пока не скрылась на чердаке.
Райку в рот попала пена, и он отплевывался. Кожа на месте бороды оказалась неестественно белой. Он этого не ожидал. Вытер лицо и выплеснул мыльную воду за окно.
— Ты идешь на площадку? — спросил Эррел.
— Да.
— Я пойду с тобой.
Последнюю фразу принц произнес помягче. Спустились женщины. Соррен, проходя мимо, подтолкнула Райка.
— Как дела с Ваном?
— Нормально.
— Он занимается, пока ученики не начинают валиться с ног. Можешь поработать со мной, чтобы не слишком утомляться. — Соррен улыбнулась.
Ее волосы были перевиты алой лентой. На загорелой шее в ямочке билась жилка. На рубашке скакала коричневая вышитая лошадка.
— Я с удовольствием, — чистосердечно ответил Райк.
На площадке Соррен пошла к пирамиде выбрать нож. Райк смотрел, как у барьера беседуют Эррел и Ван. Сейчас позовет Маранту, предположил он и ошибся. Ван выслушал принца и кивнул в тот угол, где всегда собирались танцоры.
Его кисть захватило в тиски, ноги подломились. Лежа на боку, Райк хватал ртом воздух.
— Не теряй осмотрительности. — Соррен легонько толкнула его ногой. Она, подбоченившись, ожидала, когда Райк поднимется.
Следующие три дня они занимались вместе. Эррел все это время посвятил разучиванию движений танцоров.
— У него неплохо получается, — заметила Соррен как-то, удивив Райка. Она вроде бы и не смотрела за тем, что делает принц на площадке. — Наверное, это оттого, что ему приходилось бывать в роли шири, — добавила Соррен в том же тоне.
После полудня Райк, Соррен и Эррел отправлялись в пшеничные поля. Крестьянская работа больше не изматывала. Под солнцем добела выгорели волосы Эррела. Они с Райком в едином ритме со всеми двигались по борозде.
В день, когда луна убавилась на четверть, зарядил дождь. Все сидели по домам. Капли стучали по крыше. Только Норрес выходила подоить коз и вернулась, недовольно ворча. Соррен чинила рубашки. Райк при помощи сапожного шила сухожилиями зашивал башмаки, порвавшиеся с носка. Эррел достал из сундука колчан со стрелами — подарок Одноглазого Берента.
— Что ты затеваешь? — спросила Соррен.
— Смотри и учись, — ответил Эррел.
Разложив стрелы рядком, наконечниками в одну сторону, он извлек из кожаного чехла топорик. Голубоватое лезвие сверкнуло и опустилось. Еще и еще раз. Перед принцем лежали обезглавленные стрелы, вернее, теперь просто палочки. Топорик оставил на полу прямую тонкую отметину.
— Ты портишь полы, — сказала Соррен.
— Обещаю протереть их воском.
У Райка от сидячей работы затекли мышцы. Он встряхнулся и передернул плечами. На жалкую кучку оперенных палочек было противно смотреть. Эррел убрал топорик в чехол.
— Ничего, если я возьму твою бритву? — Не дожидаясь ответа, принц пошарил на каминной полке и принялся аккуратно освобождать изуродованные стрелы от оперения.
— Думаю, тебе стоит прерваться и объяснить свою затею, — сказала Соррен.
— У Маранты нехватка кисточек для письма. Я хочу избавить ее от этой проблемы.
Райк выронил шило.
— Тебе больше не понадобятся стрелы?
Рот Эррела вытянулся в нитку. Он механически водил бритвой по стреле. Строгал и хмурился.
— Если понадобится, я сделаю себе другие. В окрестных холмах достаточно берез.
Наутро после дождя над пашней появились ростки ячменя. В полях пшеницы пошли в рост сорняки, но грязь мешала их выпалывать. Люди ругались.
— Ничего, — философски замечала Симмела, — сорняков всегда больше, чем людей.
Во второй день после дождя Райк пришел на поле позже других. Шли с верхнего края вниз, вырубая мотыгой непокорные сорняки, когда на дороге послышался конский топот и бряцание упряжи. Райк выпрямился. Приезжие спускались к деревне, их было шестеро. Послеполуденное солнце струило потоки света по склонам гор. Небо на востоке поражало неземной голубизной. Всадники сидели на усталых лошадях.
— Это долина Вана? — крикнул один из них.
Он задал неожиданный вопрос. Очень странный вопрос. Райк, ухватив мотыгу покрепче, зашагал навстречу незнакомцам. Путешественников возглавляла женщина. Он приблизился к ее лошади; всадница, перебросив ногу через седло, соскочила на землю. Сверкнула жемчужной улыбкой на смуглом, почти черном узком лице. Она была рослой и худощавой. Одета в дорожную куртку и широкополую шляпу. Волосы под шляпой кудрявились, как усики гороха.
— Меня зовут Домио. Это Ванима, не правда ли?
— Должно быть, она. Озин говорил, она должна быть где-то здесь, — заметил один из спутников женщины.
— Погодите, — прервала она. — Спешивайтесь. А то мы похожи на авангард армии, притаившейся за холмом.
Ее слова спутники восприняли как команду. Властностью женщина напоминала Соррен. Лошадь незнакомки потянулась к краю посевов, но тут же получила окорот.
— Нас послал Озин. Он наставник на площадке в Махите. Мы учились у него. Озин объяснил, как сюда добраться, и снабдил посланием и приветствиями… — Она на мгновение зажмурилась. — Маранте, Симмеле, Чайе и Вану. Мы можем пройти? — За ее спиной топтались усталые кони.
Негоже было долее задерживать приезжих на солнцепеке, и все же Райк спросил:
— А кто вы?
— Мы ширас.
Он показал, как проехать в деревню.
— Спасибо, — женщина села на лошадь.
Райк, не пожелав удостовериться, как поняли гости его указания, двинулся вниз напрямик, сжимая свою мотыгу.
Вана он застал на площадке. Тот как раз собирался уходить.
— Едут чужестранцы, — Райк махнул в сторону дороги. — Говорят, какой-то Озин из Махиты послал их. Сюда попали впервые. За главную у них женщина по имени Домио. Про себя говорят, что они ширас.
Все, кто был на площадке, слушали, сгрудившись вокруг.
— Озин? — сказал кто-то в толпе. — Я видел его перед отъездом из Махиты.
— А как они нашли дорогу, если не бывали здесь?
— Сколько их, ты сказал?
— Шестеро.
— Довольно, — прервал расспросы Ван. — Давайте их встречать. — Он отряхнул пропыленные руки. — Хадрил, сбегай за свежей рубахой для меня и, если застанешь дома Маранту, пригласи ее сюда. — Юноша умчался. Ван в окружении танцоров направился к колодцу. — Райк, оставь в конце концов тяпку. — В голосе наставника не было иронии. Только сейчас заметив, что держит мотыгу, как боевое копье, Райк усмехнулся и прислонил грозу сорняков к ближайшей стене.
В конце улицы показались всадники. Лошади горячились, почуяв близость воды. Райк ковырял ладонь, пытаясь вытащить занозу.
— А где же Маранта? — спросил Ван, принимая у Хадрила рубаху. Юноша пожал плечами. Кавалькада приближалась под стрекотание кузнечиков в пшеничных полях. Солнце золотило лица незнакомцев. Толпа у
