Коул не отставал ни на шаг.
– Мы до сих пор не обсудили тот факт, что ты считаешь меня самым сексуальным холостяком Пенсильвании.
– Газета называла и других. Список достаточно пестрый: нейрохирург из Филадельфии, пожарный из Миффлинберга, окружной прокурор из Питсбурга.
– Да, но ты-то номинировала не их, а меня. Потому что видишь во мне привлекательного мужчину.
– Потому что хотела тебе насолить.
– Это тебе удалось. Миссия с честью выполнена. А насолить хотела потому, что я тебе небезразличен.
Лина остановилась и посмотрела на Коула в упор:
– Ты о пари?
Коул поморщился, даже не пытаясь скрыть, как неприятен ему вопрос.
– Может быть, постараемся забыть о пари? Глупая ошибка. Признаю.
– Как бы ты отнесся, заключи мы с Тамекой пари относительно тебя и Элджи?
– Счел бы за честь. Но ведь пари-то заключил я.
Приглушенный бархатный голос обволакивал, Лина решила не поддаваться его чарам и пошла дальше.
– Кажется, мы забыли, что должны искать черепаху.
– А мы ищем. Кто сказал, что искать следует непременно молча? Кстати, тебе удается отлично обращаться с животными. В детстве у тебя были любимцы?
– Кошка по имени Мисси. А потом папа ее задавил, и она умерла. Задавил, конечно, не нарочно. Но после этого я поклялась, что никогда больше не заведу зверюшку.
– Не хотелось снова испытывать боль, да?
– Да. Родителям это оказалось только на руку. Они не слишком-то любили животных.
– А в моей семье как раз очень любили. У нас жили две собаки, три кошки, игуана и тропические рыбки. И даже маленький енот – несколько месяцев. Хорошо, что дом был большим: я то и дело кого-нибудь находил и приносил.
– Словно родился, чтобы стать ветеринаром.
– Да. А ты родилась, чтобы стать моделью.
– Наверное, – вздохнула Лина. С трудом удавалось сохранять присутствие духа, когда Коул находился так близко. И излучал свою фирменную энергию уверенности и неотразимости.
Спустя сорок минут им удалось обнаружить видавший виды пластиковый шлепанец, большую пачку батончиков с арахисом, раздавленную банку из-под диетической колы. Однако Боба нигде не было.
Перешли во двор по другую сторону от дома Томми. Боба не оказалось и там.
– А если посмотреть вон в том сарае? – Лина показала во двор за домом. Заборов между участками не было, так что пройти не составляло труда. – Хочешь, попрошу у хозяина ключ?
– Здесь не заперто. – Коул открыл дверь и заглянул внутрь. Окон в сарае не было, так что вокруг царила кромешная тьма. – Вот, подержи-ка фонарик, пока я кое-что здесь передвину…
– Ты захватил фонарик?
– Конечно. Всегда ношу на цепочке для ключей. Иди ближе. Ничего не видно.
Лина осторожно шагнула вперед. Темноты она, разумеется, не боялась. Однако несколько лет назад, после фотосессии в Мексике, начала опасаться всяких ползучих тварей. Змеи еще ничего, но вот скорпионы… Конечно, в Пенсильвании скорпионы вряд ли водились, но нельзя было быть уверенной на все сто процентов.
– Не двигайся, – внезапно приказал Коул.
Лина в ужасе замерла.
– Направь фонарь сюда.
Рука дрожала, а вместе с ней трепетал и слабый луч света. А вдруг мексиканский скорпион переехал сюда на каком-нибудь садовом инструменте и терпеливо дожидался своего звездного часа?
Коул нагнулся и что-то поднял с пола возле самой ее ноги. Так близко, что рука коснулась пальцев в открытых босоножках от Бонго.
Лина не упала в обморок. Даже не закричала от страха, хотя очень хотелось.
Коул выпрямился, держа в руке черепаху.
– Полагаю, вас зовут Боб?
От облегчения Лина едва не упала на колени. Во-первых, это оказался не скорпион, а во-вторых, она не наступила на Боба. Легко было представить заголовок в местной газете: «Модель большого размера раздавила любимую черепаху маленького мальчика». А ниже наверняка оказался бы какой-нибудь гнусный комментарий насчет того, что будь она моделью нулевого размера, то ничего страшного не случилось бы.
Лина опустила фонарик и увидела свои грязные коленки. К счастью, джинсы были куплены всего лишь в «Уол-март».
– Смотри, я испачкалась.
В следующее мгновение Коул ее поцеловал. Но на сей раз поддаться искушению и уступить не позволила гордость. Следовало активно протестовать. Иначе Коул наверняка подумал бы, что она нарочно спровоцировала такую ситуацию.
– Что ты делаешь? Я же предложила посмотреть, а не поцеловать!
– Прости, не устоял. – Коул пожал плечами и обворожительно улыбнулся. – Не в состоянии устоять перед обаянием грязных женщин.
– Ну и иди целуй своих женщин, а не меня.
– Не хочу целовать никого, кроме тебя.
И от самих этих слов, и от голоса Коула сердце едва не остановилось. Как ему это удается? Держит в руке черепаху и все-таки одним лишь словом, взглядом, поцелуем заставляет девушку дрожать – нет, трепетать.
– Давай… – Лине пришлось замолчать и откашляться. – Давай отнесем Боба домой.
Домой. А где же ее настоящий дом: там, в Чикаго, или здесь, в Рок-Крик, рядом с Коулом? Неожиданно возникший вопрос испугал больше, чем возможность встретить скорпиона.
– Коул, вы просто ангел! – Дама поцеловала доктора в щеку.
Миссис Уайнстайн было далеко за восемьдесят. Коул почти слышал насмешливый голос Лины: его обаяние распространялось на всех женщин независимо от возраста. Кроме самой Лины. Одной- единственной женщиной, которую никак не удавалось выбросить из головы.
– Два специальных стола, которые вы смастерили для моей кошки Там-Там, великолепны! Да что там, гениальны! Не представляю, что бы я без них делала! Артрит коленных суставов обострился до такой степени, что я не в состоянии наполнить мисочку едой и почистить кошачий туалет. Но теперь все в порядке: один столик стоит на кухне, и Там-Там с удовольствием запрыгивает на него, чтобы поесть. А другой я поставила в прачечной: там кошка занимается своими делами. У нее гораздо больше энергии, чем у меня, а высота столов как раз такая, как нужно: вы чудесно ее рассчитали. Так удобно! Право, даже не знаю, как вас благодарить!
– Очень рад, что удалось помочь. Там-Там выглядит замечательно. Ушки, зубы, шерсть – все в прекрасном состоянии. Никаких проблем!
Проблема заключалась в Лине. Вернее, в том, как с ней договориться. Как убедить, что им жизненно необходимо соединиться? Глупое хвастливое пари насчет свидания сослужило плохую службу. Конечно, Лина и до пари не флиртовала с ним и не вселяла надежд на взаимность. Обычно смотрела на Коула так, словно считала его не столько сексуальным, сколько забавным. Но если вдруг украдкой удавалось перехватить ее тайный взгляд, то в нем светилось острое желание.
Ну а поцелуи стирали все сомнения. Целовалась Лина страстно и без тени раскаяния.
Раскаяние приходило позже, когда уже не согревали объятия.
А как деловито она рассказывала, что с детства привыкла сама себя защищать, потому что больше не на кого было надеяться…
Лина выглядела такой уверенной, такой собранной – всегда владела ситуацией – и все же не раз
