что б не разозлить его, не спровоцировать на резкие действия. А ты советуешь отказаться от сопутствующих условий, плюнуть на то, что ты красивая баба, что бандит на тебя западает, что нас держат вместе, и устроить обычный скандал. Давай еще 'пожар', — начнем орать, весь дом на уши поднимем. Кстати, когда врываются в камеру, достается всем без разбора, в том числе, и женщинам.
Глава 8
Юлю не убедили доводы Полынцева, но делать было нечего, оставалось уповать на удачу. Перекрестившись, она тихонько постучала в двери.
- Бандит, миленький, подойди сюда, пожалуйста. Кажется, мой друг помер.
Андрей, взглянув на красавицу, выразительно покрутил пальцем у виска.
- Чего? — послышался угрожающий бас охранника.
- Я говорю, дружок мой, кажется, помер, — залепетала Юля жалобным голосом, пытаясь сгладить подсознательную оговорку. — Лежит и не шевелится. Мне страшно рядом с мертвецом сидеть.
- Твои проблемы, — гоготнул бандит.
- Послушай, я не шучу. Унесите его отсюда или меня в другое место переведите.
- Закрой варежку и засохни. Здесь не тюрьма, для всех камер не настроили.
- Родненький, ведь не зверь же ты, — жалобно простонала красавица. — Неужели не понимаешь, что не могу я вместе с покойником сидеть. Помоги, пожалуйста, я тебя очень прошу.
- Я у тебя тоже просил.
- Я на все согласна. Только заберите его отсюда… или меня. Умоляю.
Лекарство от подозрительности было проглочено и, судя по изменившемуся тону охранника, начало незамедлительное действие.
- Дохлый, говоришь? Может, спит?
- Нет, я сердце слушала, не бьется. Уже холодеть начал. Сам посмотри. Если один боишься, позови кого–нибудь. Я не шучу.
- Сначала дашь, чего обещала, потом позову.
Замок сухо щелкнул…
Полынцев лежал на животе, в полной готовности к рывку. Зачем же Юлька про сердце ляпнула? Его, конечно, можно и со спины послушать, но, все–таки, принято с груди. Это могло насторожить охранника. Не станешь ведь ему объяснять, что, мол, и так сойдет. Подозрительной выглядела поза на животе. Только выхода другого не было. Стартовать со спины — драгоценное время терять. А скорость в этой схватке — главный козырь. Юля считала, что охранник набросится на нее прямо здесь. Но Полынцев рассудил иначе — скорей всего это произойдет в коридоре или каком–нибудь другом месте. На всякий случай разработали несколько вариантов операции: два основных — наружный и внутренний, и один дополнительный — те же, плюс напарник бандита. Последнее было крайне нежелательно.
Дверь скрипнула, разрезав темницу тоненькой полоской света.
- Где он? — заглянул в щелку охранник.
- Вон, — указала пальчиком в угол красавица.
- Почему на животе?
- Откуда я знаю. Сам так лег и больше не поднялся.
- Ты сердце через спину, что ли, слушала?
- Ну да, — растерялась Юля и тут же нашлась. — А какая разница. Делай быстрей свое кобелиное дело и убирай его отсюда.
После такой откровенности похоть окончательно растопила осторожность бандита.
- Пошли, — хрипло сказал он, приоткрыв дверь пошире.
Полынцев сжался пружиной.
- Я после темноты ничего не вижу, — неуверенными шажками заковыляла к выходу Юля.
- Че спотыкаешься, иди прямо на свет.
- Глаза слепит. Отвыкла… Ой, падаю, держи.
Это был сигнал.
Андрей сорвался с места палубным истребителем. Если б кто–то стоял рядом, его непременно снесло бы воздушной волной.
Юля, как было условлено, повисла на руках бандита, сковав их движение.
Полынцев слету впечатал кулак в его горбатый кадык и добавил локтем в висок. Послышался легкий хруст и утробный клекот. Грузное, почти квадратное тело медленно осело на пол. Кажется, этот готов. Вроде бы, тихо получилось. Теперь быстро его обыскать, и бежать наверх. Он живо обшарил немногочисленные карманы охранника… Оружия у него не было. Плохо. Оставалось надеяться только на собственные ноги.
Когда–то Андрей видел, как заблокированный собровцами преступник, выставив вперед локти, пытался вырваться из окружения. Правда, не слишком в том преуспел, но против него стояли действующие спецы, а здесь еще неизвестно какие. И потом, у того не было спортивного разряда по легкой атлетике. Главное, что б стрелять не начали. Он сделал Юле знак, чтоб оставалась на месте, и осторожно направился к лестнице…
Обрамленные перилами, деревянные ступеньки, не издав ни звука, предательски вывели беглеца наверх. И вот удача — в небольшой, утыканной мониторами, комнате находился всего один человек, и тот дремал, сидя на диване. Андрей подкрался к нему сзади и, схватив правой рукой за подбородок, а левой упершись в затылок, скрутил голову, как ржавый вентиль (таким же способом убили Аркадия).
Но дрогнула рука, не хватило опыта (не спецназовец, все–таки), прием вышел мягким, слабеньким. Охранник, извернувшись змей, стремительно вскочил на ноги и выдернул из подмышки пистолет.
- Стоять, сука!
Андрей и так стоял.
- Лежать, сука.
Полынцев лег.
Бандит прижал его сверху коленом и обшарил карманы.
Понятно, что они были пусты, пришел бы он сюда с голыми руками.
Ничего не обнаружив, охранник отпрыгнул в сторону.
- Встать, сука!
Похоже, словарный запас у него был не из богатых…
- Вперед, сука!
Можно даже сказать, из бедных.
Андрей комментировал про себя каждое действие противника (так учили собровцы), чтоб не терять самообладания и заставлять мозги думать критически. Нужно все замечать, искать дырку в обороне.
- Вперед, я сказал! — бандит толкнул его дулом промеж лопаток.
А вот и она, дырочка. Нельзя приближаться к пленному на расстояние удара, а уж, тем более, вплотную. Потому что…
В следующий миг Полынцев резко повернувшись, вскинул предплечье. Рука бандита отскочила в сторону. Прозвучал запоздалый выстрел. Андрей вцепился в кисть с оружием и вывернул ее на излом. Пистолет, упал на пол, отлетев под пульт. А теперь можно спокойно завершить серию начатых приемов. Боевое самбо — изумительная по простоте и эффективности вещь. Здесь есть все: защита от оружия, удары, блоки, броски, удержания, и многое другое из того, что необходимо в схватке с преступником. Универсальность приемов состоит не только в простоте исполнения, но и в возможности дозировать амплитуду движений. Например, загиб руки за спину нырком — который сейчас проводил Полынцев — можно
