- Не все ли равно. Правда или нет?
- Ну, допустим.
- И, что были в Чечне. Так?
- А вот это, уже мимо. Я уволился из армии еще до войны с ними.
- Не понял? — удивился Полынцев. — Как, до войны?
- Вот так. После окончания училища прослужил в войсках пяток лет, да плюнул на казенную жизнь, сбежал.
- А как же? — Андрей хотел поделиться своими соображениями по поводу 'Белых колготок', но передумал. — Значит, вы на самом деле не заходили к Яне?
- Ну, я же все рассказал: вернулся за бутылкой, но Вика назад отправила, больше не пытался.
Полынцев озадаченно почесал затылок.
- Может, оно и к лучшему.
- В каком смысле?
- Пусть дело нераскрытым остается: и у меня совесть на месте, и у вас лишних проблем не возникнет. Счастливой дороги. Извините за беспокойство.
Они крепко пожали друг другу руки и тепло попрощались.
Андрей проводив поезд взглядом, не спеша, зашагал к вокзалу. Ну, что ж, последняя версия отвалилась. И хорошо. Теперь свободен, как трюм после разгрузки. Можно спокойно идти на море, отпуск–то не резиновый, тает с каждым днем.
- Вот он, вот он! — раздался сзади знакомый женский голос.
Полынцев обернулся. Его догоняла дама в панамке, сопровождаемая двумя строгого вида милиционерами.
- Гражданин, остановитесь! — громко скомандовал сержант.
- Предъявите документы, — потребовал старшина, вынимая из–за пояса наручники.
Вот так дела. Андрей протянул удостоверение.
- Сотрудник? — удивился сержант. — Пройдемте с нами.
- А что случилось?
- Пройдемте, там объясним.
- Послушайте, ребята, а здесь вы мне ничего объяснить не можете?
- Пройдемте! — тупо повторил старшина, звякнув браслетами.
Пришлось подчиниться. Интересно, что такого им эта грымза в шляпе бледной поганки наговорила? Не чемодан ли у нее подрезали?
В помещении дежурной части, на удивление, было тихо и немноголюдно — мечта городских райотделов. Пожилой, одутловатый капитан, сидевший за стеклянным окошком, точно кассир на почте, болезненно морщась, облил презрительным взглядом всю явившуюся на глаза компанию (не исключая собственных сотрудников).
- Ну, что ж вы все тащите и тащите, — поднялся он из–за стойки. — На месте, что ли, разобраться не можете?
- Так, здесь же кража, — оправдываясь, сказал старшина. — Вот, вора задержали.
Капитан на секунду просветлел.
- С вещами?
- Не, с милицейской ксивой.
Дежурный вернулся в позу уныния и глубочайшей неприязни ко всему, что видел перед глазами.
- Я, конечно, не стану называть тебя теми добрыми и ласковыми словами, которых ты бесспорно заслуживаешь. Но, напомню лишь один известный афоризм: 'Пьяный проспится, дурак — никогда'.
- Да вы удостоверение проверьте, оно, точно, левое, — вступился за напарника сержант.
- Да на кой черт мне ваше удостоверение! — взорвался капитан. — Я этого парня, как только на пороге увидел, сразу понял, что он свой. У него ж на лбу кокарда светится, каемка от фуражки еще не сошла и отпускные бумаги, наверное, в кармане, и отдыхает в эмвэдэшном санатории. Отрубите мне язык, если это не так!
- Все правильно, — кивнул Андрей. — Лейтенат Полынцев, участковый уполномоченный, здесь в отпуске по путевке.
- Это было ясно в первую же секунду, — поморщившись, отмахнулся дежурный. — Теперь к вам, уважаемая. Что случилось?
- Чемодан украли, — решительно тряхнула панамкой женщина.
- Кто?
- Не знаю.
- А почему на лейтенанта показали?
- Запомнила я его. Он за вещами должен был присматривать, пока я внука искала.
- И что, вернулись — ни сторожа, ни чемодана?
- Ну, да. Нет, когда я первый раз пришла, он еще сидел, а потом крикнул, что торопится, и сбежал. Чемодан без присмотра оставил.
- Как без присмотра, если вас предупредил?
- Так я же не могла сразу подойти! — возмущенно закудахтала бабулька, хлопая себя руками по бокам. — Мне же надо было еще в другой стороне внука поискать.
Капитан перевел сочувственный взгляд на Полынцева.
- С ней все ясно. Беги, отпускник, отдыхай, сами тут разберемся.
- Спасибо, — забрал удостоверение Андрей. — Удачи вам.
Глава 16
Юля прождала Полынцева до шести вечера и, поняв, что он не собирается делиться с ней информацией, отправилась в санаторий МВД.
Дверь номера никто не открыл. Вероятно, гуляли мальчики. Ну, положим, один из них имел полное право, а вот второй… Интересно, где его сейчас черти носят? Воображение сразу нарисовало радужную картинку: частный дом, вино, постель, белокурая официантка (та, что со вставными зубами). Нет, все–таки, мужчинам легче жить — вон, сколько девчонок вокруг, к любой подъезжай, отказа не будет. А тут, попробуй, найди нормального, чтоб не маньяк, не дурак, не урод. А если и встретишь, то не подойдешь ведь первой знакомиться, девушка, все- таки.
Она вышла из санатория и побрела в парк. Красиво у них здесь, романтично, тихо. Погулять бы с кем, о нежности поворковать. Странно получается, когда есть настроение — нет объекта, и наоборот. В себе самой бы разобраться для начала.
Полынцев, подходя к санаторию, заметил Юлю издалека. Не суетясь, плавно изменил направление движения, свернув в густую аллею, резво припустил в обратную сторону. Встречаться с девушкой сейчас не хотелось. Нужно было разгрести накопившиеся за последние часы мысли.
История с транспортной милицией не прошла для него бесследно. Та проницательность, с которой дежурный разобрался в ситуации, вызвала в душе легкое чувство зависти. Как лихо он расставил всех по своим местам. И удостоверение, говорит, смотреть не буду: кокарда, отпускное, санаторий — просто в лет срезал. Вот это, называется, опыт, интуиция. С другой стороны, а что здесь такого — не вора же он в кабинете вычислил. Узнать навскидку милиционера или военного — не особо трудная задача: прическа, выправка, взгляд, извините, приличный. Он, Андрей, между прочим, тоже в людях неплохо разбирался. Вахтанга, например, сразу отмел из числа подозреваемых. Могилу, опять же, с первой попытки просчитал. Не он же был у Яны, и это, в конце концов, оказалось верным. Вторая поправка вышла ошибочной из–за
