ярко-алой ленты орден Красного Знамени. На плечи наброшена шинель. Портрет написан в 1922 году — в это время Фурманов серьезно занимается литературным трудом. Он счастлив — пишет свой знаменитый роман 'Чапаев'. И еще Фурманов счастлив огтого, что отдал многие годы великому делу, Революции, борьбе с белогвардейщиной. 'Я часто спрашиваю себя, — писал он, — хватит или нет у меня мужества погибнуть за дело революции, — и всегда убеждаюсь, что хватит'.
Путешествуя во времени, мы встречаемся с рабочими людьми, изображенными Александром Самохваловым; они, властвуя, как бы сливаются с машинами — обычные труженики и в то же время гиганты, несущие в себе величие труда. Это эпоха тридцатых годов, время строительства метро. Художник создал порт-рэг — символ эпохи — 'Девушка в футболке', которую зарубежные журналисты назвали 'Советской Джокондой'. Молодая советская женщина, полная здоровья, сил, энергии, излучающая счастливое спокойствие духа и тела, — одета в самую распространенную одежду тридцатых годов — футболку.
Сам художник назвал 'Девушку в футболке' торжествующей…
Меня всегда поражал 'Портрет режиссера В. Э. Мейерхольда' П. Кончаловского — живописца страстного, сочного, яркого, любившего пировать на празднике жизни, не очень склонного к психологическому портрету. А тут — полотно резкой трагической силы. Сопоставьте с его же 'Автопортретом с женой', где нарочито пышны и густы краски, объемно 'лепятся' фигуры, веет ог полотна жадной радостью, удовольствием, лихостью… А здесь, в портрете Мейерхольда, буйная пляска декоративных красок как бы отторгает седого усталого человека, прилегшего на тахту.
Как разнятся в манере письма, в своем отношении к модели крупные советские мастера! Рядом с Кончаловским — П. Корин, бурный и мятущийся, неуступчивый и безмерно талантливый.
Учитель Корина — Михаил Васильевич Нестеров — хвалил себя за портрет Шадра: 'Вот какой старик молодец!' Он восхищался работой скульптора Шадра, в частности его статуей 'Булыжник — оружие пролетариата'. 'Спасибо, дорогой Иван Митрич, — писал он, — за ту радость, какую Вы мне дали…' 'Живой, свежий, реальный' — так оценивал Нестеров свой портрет.
Торжество смелой мысли показал Нестеров в другом портрете — хирурга Юдина. Это острый, резкий портрет. Известный хирург показан в разговоре-споре, он целеустремлен, профиль его четок, артистичен. Благородные, изящные руки властвуют на полотне — руки мастера-виртуоза.
У прославленного архитектора Щусева на портрете Нестерова вез слилось воедино: напряженное раздумье, возраст, усталость, внезапно грянувшая война. Художник начал писать портрет 22 июня 1941 года…
Возле скульптурных портретов мне хотелось напомнить слова, которые цитировала скульптор В. И. Мухина: 'Лицо человека есть лицо истории'.
Ликом войны назвала Вера Мухина свой бронзовый 'Портрет полковника Юсупова'. Страшная, обритая, с вмятинами шрамов голова. Одноглазая — на втором глазу повязка. Прекрасная голова солдата. Тысяча смертей пролетела вокруг этой головы. На выставке 'Великая Отечественная война' в 1942 году рядом с портретом Юсупова Мухина выставила и портрет полковника Хижняка. Здесь стремительная готовность к подвигу. Дивизия вышла из окружения, потому что он с немногочисленными бойцами поднялся в отвлекающую атаку и был изрешечен пулеметной очередью. Врачи признали его безнадежным. Но знаменитый хирург Юдин, о чьем портрете работы М. В. Нестерова мы уже говорили, спас полковника. И он снова воевал, до самого конца войны.
…На выставках и вернисажах не рукоплещут. Девушка из 'моей' группы положила рядом с портретом из дерева — 'Аргентинкой' — желтую ромашку. У другой скульптуры я заметил гвоздичку, У третьей — тоже цветы… Оставленное посетителями восхищение. Знак ответного душевного движения на запечатленный в дереве призыв художника.
Случаются минуты, когда радостное смятение открывает в душе простор для чувств смелых и гордых. Словно окунаешься в могучую, не обрушивающуюся волну и выходишь не просто освеженным, но обновленным и жаждущим найти то, что, может быть, утеряно когда-то. Обретаешь себя, насыщенного энергией, ожиданием, бодростью. И звучит в тебе музыка грядущих свершений и неожиданных очарований… Нечто подобное я пережил у работ скульптора С. Эрьзи и повел свою группу поблагодарить автора.
Лицо словно бы незрячего — провалы вместо глаз. Лицо, возносящееся ликующей мукой: он верит в свое прозрение и тянется, на ощупь, по теплу луча — к солнцу и почти обретает его. Что это за лицо! Страстное, отрешенное от неярких забот, лицо летящего к солнцу, сотворящего чудо над собой и для других.
Степан Дмитриевич Нефедов из бурлацкой семьи, мордвин. Взявший псевдонимом имя своего народа — Эрьзя.
Какой нетерпеливой и ласковой силой насыщены его работы: многочисленные женские портреты — величественные и прекрасные, нежные и размышляющие… Гимн женщине — любящей, властной, все понимающей, все прощающей и бескомпромиссной.
Что ни лицо — то характер. Настроение, Мелодия. Бывают портреты-памятники. У Эрьзи — живые портреты. Лица, выходящие из дерева, полны звонкой жизненной силы. Кажется, приложи руку — почувствуешь ток крови; приблизься — услышишь дыхание; найди верное слово — и тебе отзовутся.
Его Толстой могуч и бесконечен, как природное явление.
Его Микеланджело представляется мне лучшим скульптурным изображением гениального итальянца. Какое мучительное раздумье на исполосованном морщинами лице старика, какое неукротимое желание понять смысл своего существования и всего сущего!..
Его эрьзянки и старики мордвины просты, мудры, человечны.
Эрьзя — портретист настроений. Разорвавшийся криком рот — 'Ужас', непреклонное 'Мужество', лукаво-неуверенный 'Каприз', леденящая 'Тоска', зовущая 'Фантазия' и, наконец, 'Спокойствие', далекое от тревог и равнодушия. А над всем возносится тонкая, стройная, очаровательная 'Юность'…
Художник побеждает кистью и сердцем — вот что сказал бы я своим слушателям на прощанье.
БОГАТЫРЬ ЖИВОПИСИ
…Много я знал в жизни интересных, талантливых и хороших людей, но, если я когда-либо видел в человеке действительно высокий дух, так это в Кустодиеве.
Борис Михайлович Кустодиев (1878 — 1927) — русский и советский худоШник, живописец, график, скульптор, автор театральных декораций. Учился в Академии художеств (мастерская Репина). С 1909 года академик. Тяжело болел. Член-учредитель Нового общества художников, член объединений 'Мир искусства', 'Союза русских художников', Ассоциации художников революционной России.
Картины Кустодиева написаны единым напряжением воли. 'Как бы хотелось писать картины не красками, а единым напряжением воли!' — признавался он.
Нетерпеливая сила в словах художника, желание страстное — подарить свое творческое вдохновение. Подарив, снова испытать озарение, снова увидеть. Вера в неисчерпаемость своих видений — безгранична. Отношение к таланту, как к рабочему инструменту, верному и надежному: '…могу 'заказать' голове картину…'
Впоследствии критики признают, что Борис Михайлович Кустодиев 'обладает… почти 'абсолютным зреньем' в области цвета'.
Работает он самоотверженно, с упоением, словно по обету. По двенадцати и более часов в сутки. По пяти часов выстаивает у картины и счастлив.
Кустодиев выказывает себя мастером на все руки — градостроителем, психологом, живописцем, этнографом…
