обращался он к литературной тематике не только потому, что хорошо знал и любил поэзию и литературу, особенно литературу русскую, но и потому, что в этой тематике находил отклик тем духовным переломам, что он переживал в это время…
Советская живопись знает немало замечательных полотен, глубоко созвучных своему времени. Среди них — картина Пименова 'Новая Москва', написанная в 1937 году, одна из самых удивительных по своей неувядаемой свежести. В ней художник решительно заявил, что он, коренной москвич, любит этот родной ему город, в котором он подметил и будет подмечать дальше все происходящие перемены и будет о них рассказывать зрителю.
Слово это художник сдержал. Широко известна серия картин 'Новые кварталы', за которую в 1967 году ему была присуждена Ленинская премия, картин, в которых он с такой любовью рассказывает о раздвигающихся границах Москвы, о новых домах и новых улицах, и в самую первую очередь о тех простых, доверчивых и веселых людях, которые дают и новым кварталам, и новым картинам Пименова новую жизнь…
Искусство Яблонской — искусство удивительно чистое, доброе и здоровое; здоровое тем подлинным здоровьем, которое не выдумаешь и не подделаешь. Во всей своей живописи — ив ранних пространственно-жанровых вещах, и в более поздних откровенно декоративных работах, и в последних — опять пространственно-жанровых (правда, выполненных уже несколько по-другому, с задумчивостью, вернее, размышлением) Яблонская остается художником с доброй душой, и именно это и создает цельный, совершенно особый и очень привлекательный образ ее искусства.
Всякое художественное явление живет не в изолированном пространстве, оно живет в современной ему жизни и среди современного ему искусства. И, оценивая любое художественное явление, мне кажется, надо соотносить его и с художественной культурой страны, и с культурой времени, сравнивать не только о работами, близкими по задачам, но оценивать в общем потоке развития искусства. Тогда многое может стать нагляднее и понятнее.
И среди разных бесчеловечных выдумок некоторых направлений современного буржуазного искусства, с одной стороны, среди унылых и скучных ремесленных изделий — с другой, искусство такого художника, как Яблонская, с ее доброй душой, с ее чистым цветом и любовью к своим героям, — такое искусство вызывает чувство благодарности. И она действительно любит своих героев — молодых женщин и детей, и девушек в прозрачной фате, и парней в гуцульской одежде, и сморщенных старушек с розовыми младенцами на руках.
В последних своих работах, как я уже. говорил, Яблонская захватывает все более глубокие и тонкие области. Печальной и торжественной смотрится ее картина 'Безымянные высоты', где какой-то кусок земли становится Землею с большой буквы, не просто пейзажем, а пейзажем-символом, пейзажем — напоминанием о трагических годах войны.
В другой картине последнего времени, которая называется 'Юность', Яблонская поднимает очень большую тему, тему воспоминаний и современности, тему молодости и прошлого. И решает все это очень глубоко и пластически красиво. Очень трудно найти удачнее характер, силуэт, образ молодого современника, с его постановкой фигуры, с его движением. Все это новая земля искусства, и шаги по ней бывают неверными и неожиданными. Но Яблонская хорошо решила эту задачу и отлично связала образ своего молодого современника с вечной землей и с темно-синим озерком и заставляет зрителя глубоко задуматься над этой картиной.
И в третьей, новой своей работе — 'Жизнь продолжается' — Яблонская опять ставит зрителя перед картиной, в которую заложена глубокая человеческая мысль, и написана она, эта картина, красиво, умно и доступно в самом прекрасном смысле этого слова. Стена чистого украинского дома, и на завалинке под ласковым осенним солнцем сидят люди — старичок в полушубке, в зимней шапке, со своей стариковской палкой, и молодая женщина с ребенком — у нее курносое задорное лицо, и ее руки (натруженные, как у крестьянки, и нежные, как у матери) держат закутанного в простынку и одеяло ребенка. Солнце ложится на белую стену, на окно; початки кукурузы, развешанные наверху, попадают в тень. Картина полна глубокого смысла, какой-то особенной лирической музыкальности, грусти уходящего и радости живущего.
Так Яблонская, много работая, развивая свою жизненную тему, ища ей настоящее выражение, поднимается как подлинный художник на большую высоту искусства.
ПОМНИ, ПОМНИ
Вам дан дивный мир рисования.
Павел Дмитриевич Корин (1892 — 1967) — народный художник СССР, академик, лауреат Ленин- ской и Государственной премий.
Корин хотел, чтобы у него никогда не было 'кисти сонной'. В художнике, мастере ценил волю, волнение и великие мысли. Вот его счастье: 'Поймал такое облачко розовое от заката, что и сейчас приятно'. На портрете работы Нестерова он юный, сильный, уверенный и, пожалуй, честолюбивый. Стоит с палитрой в руках, как смелый человек, давший себе клятву: сражаться и по возможности побеждать.
Он говорил, что пришел в живопись через игольное ушко иконописи, у которой научился 'упорству, упорству и упорству…'. Но 'вырваться из иконописи, из ее канонов… поистине значило ободрать с себя кожу…'.
'Ободрал с себя кожу' и стал живописцем. Но древних иконописцев всегда чтил, иконы древнего письма собирал и свое великолепное уникальное собрание принес в дар Третьяковской галерее.
Свою Родину — Палех, маленький уголок земли, — рисует широкой панорамой, и уголок этот становится необозримым. Ему все дорого: и стебелек, и копна сена, и домик, и колокольня, улетающая в небо, так похожая на ракету… Здесь он родился в доме, которому 'более ста лет'. А родословная его семьи, крестьян-иконописцев, и вовсе имела трехсотлетнюю историю.
Когда-то Нестеров в поучение-объяснение сказал ему: 'Искусство — это подвиг!' Корин поверил и всегда жил по этому закону. Подвиг — подвижничество во имя чего-то. Корин стал подвижником искусства, много и медленно работал, учился — копировал, рисовал 'Окна РОСТА', оформлял революционные праздники, писал лозунги… Драматург Афиногенов, который был вместе с ним в Сорренто, заметил, что Корин 'тихий, задумчивый, ко всему присматривающийся'.
Присматривался не спеша. Уже за тридцать было, когда сказал сам себе: 'Пора становиться художником'. И написал две акварели: 'Моя мастерская' и 'В мастерской художника'. Вторую сразу же приобрела Третьяковская галерея.
Свою мастерскую рисует с удовольствием — там он счастлив. Слепок с античной фигуры мудреца, фолианты любимых книг, топор и пила, икона… Как бы врата в святилище. А в самом святилище обилие слепков с антиков, нехитрая мебель: стол с чайником, печка, табурет… Комната, где нет ничего лишнего, где ждет жадная, нетерпеливая и методичная работа. И тем не менее он оставляет свою мастерскую.
'Меня всегда волновало, — говорил Корин, — а что там, за леском, за лесом?' За леском оказалась Италия. Поездка в страну Данте и Леонардо да Винчи была полна 'бродячего жития и усталости до одурения'. Поездка проходила под девизом: 'Помни'.
'Помни, как нарисованы руки'.
'Помни розовый тон'.
'Помни суровую торжественность и лаконизм'.
'Помни величавые силуэты, величавые жесты'.
'Помни, помни…' Ездил, ходил, смотрел, рисовал — на рисунках возникают великие творения итальянских скульпторов и архитекторов; он копирует работы живописцев. Восемь часов кряду сидит у картины Орканья 'Триумф смерти': 'Сила великая и жуткая'. Познавая искусство Высокого Возрождения,
