испытывает полноту воли и сердца (то, что сформулировалось в Сикстинской капелле). Радуется гордой воле в творениях Рафаэля, великому духу жизни в скульптуре Микеланджело, его обжигают краски Тинторетто — 'Краски, как пламя…' У Рафаэля Корин поклоняется 'идеалу высочайшего художественного благородства', находит у него много общего с Андреем Рублевым. Он счастлив тем, что находится там, где 'ходили со своими думами и мечтали' художники Возрождения… В его мастерской слепки с работ Донателло, Верроккио, Микеланджело, 'Венеры Милосской', большие фотографии 'Давида' и 'Моисея', икон Рублева.
Через много лет судьба вновь сведет Корина с Рафаэлем. Сняв шляпу, встретит он 'Сикстинскую мадонну', которую привезут из поверженной гитлеровской Германии в Пушкинский музей. Корин будет руководить реставрацией многих шедевров Дрезденской галереи…
А пока он с благоговением ходит по улицам, где ходил почитаемый им Александр Иванов; по улице Систина, где жил Гоголь… В Помпеях отыскивает места, служившие Брюллову натурой для прославленной картины. В Риме находит набережную, с которой писал Сильвестр Щедрин. Чашечка кофе, которую он выпивает в кафе 'Греко', где часто собирались русские мастера, для него символична и знаменательна… Корин чувствует с ними. кровную связь. Ведь он наследует давние и крепкие традиции русской живописной школы. Он — ученик Нестерова, учителями которого были Перов и Крамской, друзьями — Левитан и Васнецов… Великая честь, которой удостоен, рождает у него сверхскромность. Возле дома, где жил Александр Иванов, Корин постоял, но войти не решился. В Париже на выставке встретил Коровина, заговорить не сумел. Словно боялся — что-то спугнуть.
…До сих пор поражает воображение посетителей дома-музея огромный нетронутый холст 12X8 метров. Это несостоявшийся 'Реквием', который Максим Горький предложил переименовать в 'Русь уходящую'.
Картина не состоялась, потому что написать ее такой, как задумалось, — уже было невозможно. Старая церковная Русь слишком быстро уходила в прошлое, чтобы интересовать современников.
Картина осталась в портретах-этюдах к ней. В доме-музее видим мы галерею выразительных, удивляющих типов старой Руси, даже, пожалуй, угнетающих нас ушедшей, эфемерной ныне, но все же доносящейся из тех времен силой.
…Отец и сын. Связь, и уже расторжение связи поколений. Привычно-угрюмо несущий нелегкую думу отец, человек силы необычайной, знающий, на что ее тратить. И сын, якобы смиренный — нервно переплетенные пальцы, потупленные, неспокойные глаза, выдающие бунт-смятение…
…Устрашающий 'Нищий' — лесное корявое чудище кустистое, голова вросла в плечи, руки-клешни. На морщинистом лице не мука, не страдание — опасение. Он словно настороженно, сам в себе, притаился. Когда Корин рисовал 'Нищего' — думал о химерах Нотр-Дам, образах Орканьи.
…'Слепец вытянул свои пальцы-антенны, о которых Горький взволнованно сказал: он ими видит.
… И монастырская братия представлена. Князья церкви и проповедники. Честолюбцы, которые ни перед чем не остановятся. Ради веры живущие. И люди случайные, характера отнюдь не смиренного. На 'Молодом монахе' ряса не с его плеча, взгляд разбойный — Корин говорил, что он потом пошел 'с кистенем гулять'; писал с него позже образ воина в триптихе 'Александр Невский'.
Люди фанатичные, бесповоротные, реликтовые. Художник хотел, чтобы в 'Руси уходящей' звучали 'пафос и стон' 'Реквиема' Берлиоза. В своих портретах к 'Руси' находил 'что-то готическое, торжественное'. Это — торжественность ухода навсегда.
Корин считал портреты трудным жанром, отличающимся сверхсовершенством, и называл их сонетами.
М. В. Нестеров рассказывал: 'У меня нет никаких затей на портретах… Я избегаю изображать так называемые 'сильные страсти', предпочитая им… человека, живущего внутренней жизнью'. Корин также стремился показывать внутреннюю жизнь, только ему хотелось сконцентрировать ее во 'внутреннюю духовную осанку', чтобы 'разгадать' и показать человека в минуту высшего духовного взлета — 'каков он есть в своем лучшем проявлении'. Как и Нестеров, он никогда не писал случайных портретов — 'людей с убогим, мещанским мышлением…'. Его привлекал 'неповторимый склад личности'… Вслед за Нестеровым художник мог сказать: 'Тут со мной что-то случилось', — когда встречал, человека, которого не мог не нарисовать. На его портретах — люди, умеющие жить торжественно и гордо, сражаясь. Не случайно маршал Жуков, глянув на свой портрет работы Корина, сказал: 'Лицо полевое'. А когда художник удивился, пояснил: 'Такое бывает на поле боя'.
Свои модели художник представлял как бы на поле боя.
'Я видел Горького, — писал Корин, когда создавал портрет писателя, — мыслителя и борца за человеческую правду'.
С той минуты, как Алексей Максимович, с трудом взобравшись на шестой этаж арбатского дома, увидел картины Корина, он относился к художнику с нежным вниманием. Корин говорил, что в его жизни Горький был призывом и надеждой.
На прогулках в Сорренто он 'подглядел' Горького — 'задумчивого, сосредоточенного'.
'Меня потом обвиняли… — писал Корин, — что он одинокий и суровый. Но я его увидел таким, увидел его высокую угловатую фигуру, шедшую в глубокой задумчивости на фоне Неаполитанского залива'.
…На берегу Неаполитанского залива Горький задумался печально и сурово. А взгляд его страдальчески-мягок. Нестеров утверждал: '…у Горького, за жесткими его усами я чувствую доброту'. Корин написал доброго, но непримиримого Горького. Словно сама совесть вышла и встала перед людьми в виде немолодого и усталого человека, но борца, полного неустанной энергии и тревоги о мире, заботы о его будущем. В том же году, когда Корин писал этот портрет, на VII Всесоюзной конференции ВЛКСМ Горький говорил: 'Вы — 'молодая гвардия рабочих и крестьян', вы — хозяева своей страны, и нет и не может быть ни одного вопроса в нашей действительности, который стоял бы вне вашего внимания'. Ни один вопрос действительности не стоял вне внимания Горького.
'Ура! Ура! Ура! — восклицал Корин в письме жене. — Пашенька, портрет вышел!.. Всем нравится! Сам Алексей Максимович доволен'.
'Да этот старик, — сказал драматург Афиногенов о портрете, — моложе многих из нас'.
Особенность многих коринских портретов в том, что его модели, несмотря на преклонный возраст, излучают молодую энергию и задор.
Нестеров назвал удивительно молодым портрет Леонидова, прекрасного актера МХАТа, изображенного уже в преклонном возрасте.
'Если через много лет, — сказал знаменитый актер, — люди захотят узнать, каким был артист Леонидов, пусть посмотрят на этот портрет'. На нем Леонидов глубоко, может, и горько задумался. Великолепный Дмитрий Карамазов, Иван Грозный, Пугачев, Гобсек, он сознает свое актерское величие. Сейчас, на исходе жизни, это уже не радует его, он привык к славе и считает ее естественным явлением. Он живет сегодняшним состоянием, которое властно поворачивает его думу к прошлому. И правая, нервно сжавшаяся рука словно держит эту, внезапно налетевшую думу. Актер, философ, поэт, торжественно сидит он в парадном костюме с орденами. Не исповедуется ли перед самим собой?..
Не исключено, что в раздумьях актера нашел Корин и созвучное своим тревогам. Свое понимание, свое проникновение в жизнь оригинала он сумеет передать на полотне. Будет тем счастлив. 'Это было мое воскресение', — скажет потом о портрете.
О Качалове говорили, что он обладает 'секретом молодости'. На его портрете работы Корина мы возраста артиста также не ощущаем. С фотографий того, 1940 года на нас смотрит мягкий, улыбчивый, добродушный Качалов. Таким, собственно, он и встретил Корина у себя дома. Но Корин видел и знал другого Качалова — повелевающего слушающими людьми. И потому он отказался от 'домашнего' образа артиста и попросил его предстать таким, каков он, когда читает от автора в 'Воскресении'… Качалов предстал. На портрете он возносится, повелевает, торжествует. Строг и вдохновенен. В воспоминаниях современники писали о нем: 'Властитель дум. Чародей сцены. Кумир молодежи…' Качалов появлялся на сцене — все вставали. Выходил из театра — подхватывали под руки и несли к машине… Берендей, Чацкий, Гамлет, Барон, Глумов, Иван Карамазов, Ивар Карено, царь Федор, Репетилов, Иванов, Вершинин… К моменту написания портрета Качалов — уже человек из легенды. Великий актер. Таким хотел увидеть его и увидел Павел Корин. Таким мы видим актера на одной из фотографий, где он репетирует Чацкого: поза, жест, силуэт схожи. Неудивительно, ведь в мастерской Корина Качалов во время сеанса декламирует, и
