Звонков заливистых тревога заныла слишком рано, —Повремени еще немного, вожатый каравана!Летит обугленное сердце за той, кто в паланкине,А я кричу, и крик безумца — столп огненный в пустыне.Из-за нее, из-за неверной, моя пылает рана, —Останови своих верблюдов, вожатый каравана!Ужель она не слышит зова? Не скажет мне ни слова?А впрочем, если скажет слово, она обманет снова.Зачем звенят звонки измены, звонки её обмана?Останови своих верблюдов, вожатый каравана!По-разному толкуют люди, о смерти рассуждая,Про то, как с телом расстается душа, душа живая.Мне толки слушать надоело, мой день затмился ночью!Исход моей души из тела увидел я воочью!Она и лживая — желанна, и разве это странно?Останови своих верблюдов, вожатый каравана!
1966
ЧЕШСКИЙ ЛЕС
Готический, фольклорный чешский лес,Где чистые, пристойные тропинкиКак бы ведут нас в детские картинки,В мануфактуры сказочных чудес.Не зелень, а зеленое убранство,И в птичьих голосах так высокаХолодная немецкая тоска,И свищет грусть беспечного славянства.Мне кажется, что разрослись кусты,О благоденствии людском заботясь,И все листы — как тысячи гипотезИ тысячи свершений красоты.Мальчишка в гольфах, бледненький, болезный,И бабка в прорезиненных штанахВ своем лесу — как в четырех стенах…Пан доктор им сказал: 'Грибы полезны'.Листву сомкнули древние стволы,Но расступился мрак — и заблестелиПолупустые летние отелиИ белые скамейки и столы.А там, где ниже лиственные своды,Где цепко, словно миф, живет трава,Мне виден памятник. На нем слова:'От граждан украшателю природы'.Шоссе — я издали его узналСквозь стены буков — смотрит в их проломы.'Да, не тайга', — заметил мой знакомыйИз санатория 'Империал'.Веками украшали мы природуСвою — да и всего, что есть вокруг,Но стоит с колеи упорной вдругСойти десятилетью или году,Успех моторизованной орды, —И чудный край становится тайгою,Травой уничтожаются глухоюВозделанные нивы и сады,
