находилась ниже уровня кабинета чиновника, и в нее вела деревянная лестница.
«Не может быть! — говорил сам себе чиновник. — Бред какой-то!»
Он совершенно точно знал, что на месте этой комнаты должна быть улица.
Он не был трусливым человеком…
Выругался и вступил на первую ступеньку лестницы. Осветил фонарем стены комнаты. Полки по всем стенам, забитые книгами…
«Библиотека Ивана Грозного?» — подумал он, с напряжением усмехнувшись.
Ступил на вторую ступень, которая заскрипела протяжно, будто отвыкшая от своего предназначения.
Нет, ну, бред!
Он решился и быстро спустился вниз, обводя каждый угол лучом света.
Большой стол посреди, обитый зеленым сукном, похоже, антикварный, с чернильницей и гусиными перьями. Как в музее…
Два стула по бокам стола, тоже антикварные, кривоногие, обитые полосатой тканью. Ему вспомнился Ильф и Петров. В таком, видимо, были запрятаны сокровища.
Он подошел к книжным полкам.
Черт возьми, реально книги старинные. Вдруг действительно библиотека Ивана Грозного? Вдруг комната так устроена, что не видна с улицы, по принципу оптического обмана?.. Кремль все-таки!..
Открыл фолиант…
Византийская вязь…
Его аж дрожью продрало!
Он был во всем логичен, взял себя в руки и подумал, что если библиотека старинная, отчего на книгах пыли нет? Отчего в комнате вообще стерильно, как будто только что произвели генеральную уборку?
И опять он подумал, что участвует в какой-то мистификации.
Он брал с полок книгу за книгой… Старинные гравюры, рукописные кирпичи с рисунками, Евангелие… Но ни одной пылинки!..
«Может быть, силовики так забавляются? — подумал, но тотчас отказался от версии. — Мозгов у них явно на такое не хватит!»
Он повернулся от полок с книгами к столу и отшатнулся.
За столом сидел человек и что-то быстро-быстро писал гусиным пером. Контуры его тела освещал свет, исходящий от зеленой лампы.
Он подумал, что фигура пишущего уж слишком похожа на ленинскую. «Апрельские тезисы»…
— Эй! — окликнул он. — Как вы сюда попали?
Человек продолжал трудиться над бумагой, как будто не слышал вопроса.
— Вы как сюда попали? — повысил голос чиновник.
И тут пишущий поднял к свету лицо — со сломанным, словно у боксера, носом. Голова покрыта коротким, как смоль черным волосом, а на щеках отросли рыжие бакенбарды. Он смотрел на чиновника внимательным и умным взглядом маленьких маслянистых глазок.
— Здравствуйте, — поприветствовал чиновника.
— Здравствуйте, — ответил он машинально. Он узнал это лицо.
— Галлюцинация! — произнес вслух.
— Какая же я галлюцинация? — удивился писака. — Я вот, живехонький, реальный!.. Чего вы сразу обзываетесь — галлюцинация!..
— Я вас видел там… — он осекся.
— Где же?.. Я много где бывал. Может быть, в Куршевеле? Я — мастер на лыжах!
— В космосе…
— И там бывал… А вы сразу — галлюцинация. Спросили бы — был ли ты в космосе? Я бы ответил — да!.. Предупреждаю сразу, я и в Сандуновских банях бывал!
— Этого не может быть! — он был впервые за многие годы обескуражен.
— Это почему? Вы же были в космосе, почему я там быть не могу? Или вы про баню?
— Вы мне снились потом…
— Не виноват! Ваши мозги — ваши сны… Я здесь ни при чем!
Он сказал несколько глупостей.
— Здесь строгий пропускной режим!
— Да? — удивился герой чиновничьего сна.
— У вас могут быть серьезные неприятности!
Здесь он вспомнил, что сей персонаж уже был арестован однажды, но, как доложил генерал, растворился в пространстве, прямо перед видеокамерами.
— А какого черта вы об Лобное место головой бились?
— Не я!!!
— А кто?
— Ну, я…
— Зачем же?
Гость Кремля замялся.
— Знаете ли… Вот бывает так, зудит кожа когда… Знаете? Хочется почесать…
— У вас что, лоб чесался?
— Именно! — обрадовался посетитель космоса. — Да так чесался, что мочи не было. А вот саданулся об мрамор, враз полегчало. Да вы садитесь, вот стульчик свободный! Или волнуетесь?
Он прошел и сел. Некоторое время смотрел в глаза незнакомца. Ему показалось, что глядит он сейчас в одну черную дыру.
— Так зачем вы здесь? — поинтересовался он. — Вы знаете, кто я?.. Я — помощник Президента России!
— С таким же успехом и я могу спросить, зачем вы здесь?
— Я здесь работаю.
— Да что вы… А сколько лет?
— Почти четыре года.
— Я здесь тоже работаю… Только не скажу вам сколько… Вдруг вы смеяться станете!
Он начинал злиться.
— Кем же вы работаете, позвольте узнать?
— Ну хотя бы хранителем этой комнаты. Вас устраивает мой ответ?
— Мне кажется, что этой комнаты не существует…
Незнакомец удивленно развел руками.
— А это что, по-вашему?
— Во всяком случае, комендант Кремля об этом помещении не знает! Его нет в реестре кремлевских зданий…
— Знаете, скольких важных вещей не существует в реестрах? Ни в каких?
— Какая-то демагогия…
— Демагогия — возможность привыкания субъекта к субъекту! Или к объекту. Или объекта к объекту…
— Демагогия, — возразил он. — Это когда по-существу сказать нечего!
— Тогда скажите по-существу! Чего вы в космос полезли?
— А зачем люди на самолетах летают? Под воду опускаются? Попытка знания…
— И чего вы там познали, в космосе? Попели вместе с Чавесом? Представили себе, как овладеть женщиной в условиях невесомости? Какие мотивации?
Он подумал и разозлился. Какого хрена этот урод его выспрашивает?
— С какой стати я вам должен отвечать?
— Да не отвечайте! Я сам знаю… Все есть в жизни… Чего в космос не слетать?
— А как вы там, без скафандра? — вдруг вспомнил он, и злость тотчас прошла.
