Пушкин, 3(1):525
Ты не чеченец – ты старуха, / Ты трус, ты раб, ты армянин!
Пушкин, 5:77
Как бы это изъяснить, / Чтоб совсем не рассердить
Богомольной важной дуры, / Слишком чопорной цензуры?
Пушкин, 3(1):248
Цыганы шумною толпой / По Бессарабии кочуют.
Пушкин, 4:179
Птичка божия не знает / Ни заботы, ни труда;
Хлопотливо не свивает / Долговечного гнезда;
В долгу ночь на ветке дремлет; / Солнце красное взойдет:
Птичка гласу Бога внемлет, / Встрепенется и поет.
Пушкин, 4:183
Но Боже! как играли страсти / Его послушною душой!
Пушкин, 4:184
Когда б ты знала / <…> / Неволю душных городов!
Там люди, в кучах за оградой, / Не дышут утренней прохладой,
Ни вешним запахом лугов.
Пушкин, 4:185
В популярных изданиях: «не дышат…»
Имел он песен дивный дар / И голос, шуму вод подобный.
Пушкин, 4:186
Старый муж, грозный муж, / Режь меня, жги меня:
Я тверда; не боюсь / Ни ножа, ни огня.
Ненавижу тебя, / Презираю тебя;
Я другого люблю, / Умираю любя.
Пушкин, 4:189
И что ж? Земфира неверна! / Моя Земфира охладела!..
Пушкин, 4:194
Что было, то не будет вновь.
Пушкин, 4:195
Оставь нас, гордый человек.
Мы дики; нет у нас законов,
Мы не терзаем, не казним.
Пушкин, 4:201
п «Смирись, гордый человек…» (Д-222).
Ты для себя лишь хочешь воли.
Пушкин, 4:201
Волшебной силой песнопенья.
Пушкин, 4:203
И всюду страсти роковые, / И от судеб защиты нет.
Пушкин, 4:204
ДРАМЫ
А как нам знать? То ведают бояре, / Не нам чета.
Пушкин, 7:13
Лукавый царедворец!
Пушкин, 7:16