Мужчина может написать роман без единого женского персонажа, если не считать квартирной хозяйки или лошади; но женский роман без мужчин невозможен.
Представь, какую штуку удрала со мной моя Татьяна! Она – замуж вышла! Этого я никак не ожидал от нее.
Эмма Бовари – это я.
Вернемся к реальности – поговорим о Евгении Гранде!
Почитайте-ка Бальзака как следует, и наши живущие ныне друзья окажутся просто тенями, наши знакомые – тенями теней. Одна из величайших драм моей жизни – это смерть Люсьена дю Рюбампре.
Самое большое несчастье моей жизни – гибель Анны Карениной.
Прототипы
Истинно реальны только персонажи, в реальности никогда не существовавшие; а если романист настолько беспомощен, что ищет своих героев в гуще жизни, пусть он хотя бы сделает вид, будто выдумал их сам, а не похваляется схожестью с доподлинными образцами.
Люди в жизни редко настолько отчетливы, чтобы отдавать их в печать.
Писать о своем друге – значит рассориться с ним навеки.
Писатель всегда выставляет кого-нибудь на распродажу.
Подлинные поэты встречаются со своими персонажами лишь после того, как создали их.
Единственная форма вымысла, в которой реальные характеры не кажутся неуместными, это история. В романе они отвратительны.
Автобиографические мотивы
Проблема положительного героя легко решается, если сочинение автобиографично.
Кто вносит в литературу слишком многое из своей жизни, часто вносит слишком много литературы в свою жизнь.
Большая часть наиболее важного материала, которым располагает писатель, накоплена им до пятнадцатого года жизни.
Излюбленные мотивы поэта, вопреки домыслам биографов, часто никак не связаны с его личной жизнью, а возникают из случайных ассоциаций и совпадений, которые потом упорно приходят на память. Но никто не желает верить в случайность; в этом отношении даже Фрейд – гегельянец.
Мы охотно разыскиваем материалы о подлинных житейских отношениях поэта. Это любопытство тем нелепее, что значительность внешних событий ни в какой степени не соответствует значительности порожденных ими творений. Эти события могут быть очень мелкими и ничтожными, и такими они обыкновенно и бывают, как вообще очень мелка и обычно ничтожна внешняя жизнь поэтов.
Писатели, как родители, любят наделять свои детища свойствами, которых лишены сами. Оттого герои у Мопассана всегда глупы, а у Толстого – умны.
Драматургия и драматурги