Он на мгновение прикрывает глаза и резко отшатывается назад, влетая спиной назад в открытую дверь дома. Бросаюсь следом и чуть не получаю шестопером по голове. Ешкин кот, когда он его успел достать?! Отвожу следующий удар мечом и пытаюсь оттолкнуть знахаря порывом ветра. Порыв-то вышел на загляденье, только травник чихать на него хотел — он даже с места не сдвинулся. Развлечение началось… Придется рискнуть. Пропускаю удар мимо себя, делаю шаг вперед и эфесом бью в лицо. Слышится треск, нос сломан, и кровь струится по его губам и подбородку, капая на пол. Травник отшатывается, выпускает рукоять шестопера и хватается за нос. Противник на мгновение ничего не соображает. Надо успеть первым, еще шаг и бью его поддых. Тело скорчилось от боли, еще удар и все, травник как минимум на пол часа в нокауте.
— Хар, — зову кузнеца, — заходи — нужна твоя помощь.
— Он мертв?! — испугано восклицает он, увидев неподвижное тело травника с окровавленным лицом.
— Зачем? Он нам живее всех живых нужен, — и с ухмылкой добавляю, — нагулялся в свое удовольствие, так надо и ответ держать.
— Ясно, — с непонятной интонацией отвечает кузнец.
— Ну, раз все понятно, то помоги его связать и принеси бадью воды.
Нет, ну что за дилетантство? Найти длинную веревку и связать только запястья? Детский лепет. А выше локтей, а ноги, кто связывать будет? Правильно говорят: хочешь, чтобы было как надо — делай сам.
Связанного травника прислоняю к стене. Бездыханное тело не подает признаков жизни.
— Вот вода, — суетливо возится за моей спиной кузнец, — холодная, из колодца набрал.
— Лей, а то времени с этим возиться нет. До вечера ждать я не намерен.
Вода отрезвляет нашего «соню». Тело дергается и заваливается набок.
— Утро доброе, как спалось, дружище?
— Пошел ты в Бездну, ублюдок! — хрипит он.
— Своих родителей я знаю, как и предков до седьмого колена, а туда пойти… не хочется что-то, мне и здесь неплохо, а вот тебе не думаю…
— Что «проклятый», собираешься пытать меня? А как же честь?
— Я пытать? Вспомнил о чести, не смеши меня, — и на секунду задумавшись, добавляю, — ты сам для себя сплошная пытка.
— С чего бы это
— А ты догадайся с одного раза. Где ты, а где драконий корень. Ты сам все расскажешь, лишь бы конфетку получить.
Травник бледнеет от подобной перспективы, яростно извивается и пытается освободиться от веревок. Мои старания не так просто испортить. Веревка впивалась в его тело. Лицо бедолаги наливается кровью от усилий и безысходности.
— Ты, скотина, урод бродячий! Освободи меня!
— Какое красноречие…
Занавеска с окна становиться кляпом: ни орать, ни откусить язык он не сможет.
— Пошли Хар, вернемся через час.
— А травник…
— Да никуда он не денется, пойдем лучше поедим.
Кузнец неодобрительно посмотрел на меня, но кивнул в знак согласия. Оставив связанного по рукам и ногам травника, мы уходим.
— Как ты можешь спокойно есть, когда он там связанный мучается?! — раздраженно ворчит кузнец.
— Тоже мне добродетель! Пусть спокойно, мучается по своему выбору, — прожевав мясо, невозмутимо поясняю, — а прежде чем жалеть его подумай о детях.
— Каких еще детях?
— О местных ребятишках, которых он довел до такого состояния. О их страхе и бессоннице.
Хар краснеет от стыда и упирается взглядом в пол.
— Кстати, ты ложку выковать можешь?
— Какую ложку? — в недоумении переспрашивает он.
— Обычную. Я купить забыл, есть теперь нечем в дороге.
— Я не в том настроении чтобы ковать, — пробормотал мужчина и начал копаться в шкафу, — держи, мой подарок.
— Вот это вещь. Благодарю. Ну что ж, пойдем, посмотрим как там ваш горе-герой…
Вид представился удручающий. Мда, малоприятное зрелище. Бедолага корчится в конвульсиях и катается по полу. Надо же себя так тихо убивать и зачем? Увидев нас, останавливается, и мольба застывает в его взгляде…
— «Язык» созрел и готов говорить?
Голова дергается в согласии. Лицо бледнеет на глазах, глаза закатываются.
— Вот и молодец! — подхожу к нему и вынимаю кляп.
— Дай…, — безжизненно хрипит травник.
— Сначала расскажи, зачем тебе все это. Или тебя кто-то надоумил?
— Корень…
— Я уже могу и уйти, а ты …
— Стой! — с мольбой в голосе выдавливает он. — Я все расскажу!
— Сбор вызывает кошмары, а чтобы испортить молоко добавлял в сено полынь с раневой травой и собак прикармливал…
— Это я и так знал без тебя, — перебиваю его, — я не пойму одного — зачем?
— Я люблю дочку старосты, а он согласился отдать её за меня замуж, только если помогу ему запугать деревню.
— А ему это зачем?
— Не знаю, — с мукой в голосе бормочет он, — дай корня!
— Хорошо, где он у тебя лежит?
— У меня его нет, — обречено простонал травник, — мне его староста давал…
«„Молодец“ староста, подсадил парнишку на корень, а сам смылся. Травник бы умер, никто ничего бы и не понял, а староста вернулся бы с липовым охотником и решил бы проблемы со Зверем. Да за такое надо на мокрых дровах сжигать!».
— Мда, а сам он уехал, вот незадача, — язвительно говорю, — ну все парень, теперь ты попал.
Он бледнеет еще сильней и начинает жалобно скулить.
— Успокойся, есть у меня немного твоего корешка. А взамен окажешь мне маленькую услугу.
— Все что угодно! Только дай!
— Сейчас Хар соберет сельчан, и ты им все расскажешь.
— Расскажу, только дай корень! — канючит он.
Маленький кусок корня сотворил чудо. Взгляд травника проясняется. Запихивая его в рот, он начинает яростно жевать. Через мгновение тело травника выгибается дугой, а затем обмякнув, он затихает.
— Он что, умер? — с испугом спрашивает кузнец.
— Просто потерял сознание, — пощупав пульс, отвечаю ему, — а ты не стой, а собирай людей, им предстоит услышать интересную историю.
Он кивает и уходит на улицу.
— Дурак же ты травник, — с горечью в голосе говорю, — столько людей мог угробить, из-за какой-то юбки. О чем только думал?
«Да, все-таки люди добра не помнят… Травник их лечил, а стоило ему оступиться, так они готовы его растерзать. А виноват то староста… Единственные, кто решили помощь, так это кузнец и я. И помогли травнику уехать из деревни. Надо дождаться возвращения старосты. Кому-то, ой, как не повезет. Но это уже не мои проблемы. Десяток золотых и кое-какие травы с кореньями я получил и хватит решать чужие проблемы. Горы ждут…».
