– Но я… я собирался заняться газоном… – пролепетал он, вяло сопротивляясь.
– Ну да! Сию же минуту, – глаза женщины стали лукавыми.
Ладонь миссис Николс мигом скользнула вниз, и в следующую же секунду ее пальцы ухватили кончик комбинации, предательски торчащей из плавок.
– Не пытайся меня обмануть…
Многозначительность, с которой были сказаны эти слова, окончательно парализовала волю мэра и, уступая давлению жены, он послушно попятился к кровати.
Неизвестно, чем бы закончилась эта безумная любовная сцена, но в тот момент, когда миссис Николс наконец удалось уложить мужа в постель, в спальне пронзительно зазвонил телефон.
Едва услышав звонок, мэр вскочил, как ошпаренный.
– Это шериф! Я знаю!!! – воскликнул он, стремительно кидаясь к трубке.
– Можно бы и понежнее! – отозвалась из постели обиженная миссис Николс, мысленно посылая к чертям все телефонные компании мира.
Но мэр не обратил на реплику жены никакого внимания, потому что услышал в трубке встревоженный голос секретарши. Та не сразу поняла, что разговаривает с боссом, и Николсу пришлось ее успокоить.
– Я в полном порядке! – гаркнул он, стараясь, чтобы его голос на другом конце провода хотя бы немного напоминал прежний.
Нэнси заговорила, захлебываясь словами. Она тарахтела несколько минут, прежде чем мэру стало ясно, что по телефону он все равно ничего не узнает. Кроме того, ему позарез требовалось хотя бы на время убраться из дому.
– О'кей, довольно! – заявил он, и Нэнси послушно умолкла. – Через десять минут я буду в мэрии.
Николс бросил трубку и, обернувшись к жене, пояснил:
– Я скоро вернусь!…
Посчитав, что сказал достаточно, он схватил халат и выбежал из спальни.
Когда спустя несколько минут его золотистый «Линкольн» вылетел из гаража и, свернув на шоссе, стал стремительно удаляться, миссис Николс едва не рыдала от досады.
– Уж лучше бы занялся газоном!… – горько посетовала она и обвела спальню тоскливым взглядом.
Перспектива сидеть в одиночестве показалась сейчас Ханне Николс абсолютно невыносимой и, прикинув что-то в уме, она решительно направилась к двери.
Десятью минутами позже серый «Мерседес» супруги мэра плавно выкатил из гаража.
– Я не хочу быть хоумэлоун! – заявила женщина, глянув в зеркало заднего вида.
Выехав на шоссе, «Мерседес» помчался в сторону Очард-стрит, на которой жили сын и невестка Николсов.
Сэнди мрачно глянул на сумку с формой и теннисной ракеткой.
– Черт, даже не знаю… – сказал он в телефонную трубку, и та в ответ разразилась шквалом упреков.
Том, его приятель и постоянный партнер на корте, вот уже несколько минут пытался уговорить Сэнди съездить в теннисный клуб.
– Когда Стэйси родит, ты не скоро возьмешься за ракетку, – заметил Том напоследок и затем затих, ожидая ответа.
Довод приятеля был неотразим, и это принесло Сэнди известное облегчение.
– Ладно, – его голос повеселел. – Я за тобой заеду.
Трубка еще не успела коснуться аппарата, когда в комнату вошла Стэйси.
– Хотел мне что-то сказать? – обратилась она к мужу, держащемуся за телефон.
– Нет!… – вздрогнул Сэнди. – Вернее, хотел! – он, наконец, отпустил трубку. – Мать сказала… мне нужно съездить к доктору.
Застигнутый врасплох, Николс-младший начал импровизировать.
– Какой еще доктор? – насторожилась Стэйси. – Ты здоров, как горный козел!
– Доктор Руфус консультирует молодых отцов…
Имя мифического доктора Сэнди придумал секундой раньше и оно, похоже, произвело на жену благоприятное впечатление.
– Доктор Руфус? – переспросила она. – Никогда не слышала этого имени… Где вы его нашли?
– В Санта-Барбаре, – пояснил Сэнди. – Он только недавно приехал из Европы. Говорят, очень крупный специалист.
По глазам жены Сэнди понял, что рыбка заглотнула наживку.
– А матерей он консультирует? – допытывалась Стэйси.
– Нет-нет, только отцов! – отрезал Сэнди. – Я точно знаю.
– Когда ты едешь?
