В сортире кирилловские крепыши напоролись на пару других крепышей – местных. Местные проявили удивительную сноровку – за те полторы минуты, что кирилловские бегали вдоль забора и пролезали через проем, они успели изъять у Дарькина кассету, отрезать ему язык и воткнуть в печень тесак. И как раз собрались уходить, вполне удовлетворенные результатом проделанного труда.
Схватка была скоротечной и жестокой: у местных крепышей при себе имелись стволы, которые они без разговоров пытались пустить в дело, едва завидев входящих в сортир посторонних.
Степень подготовки кирилловских крепышей оказалась выше. Оставив два трупа и смертельно раненного фигуранта в сортире, они забрали пакет с кассетой и в спешном порядке убыли с места происшествия, пренебрегая проемом: сиганули через забор сразу за сортиром…
– Три дня работы – два трупа… – желчно обронил Шепелев. – Чревато…
– Отвечаю карьерой – «вели» Дарькина. – Кириллов шлепнул по столу американской зажигалкой: – Ставлю свою «зиппу» против твоих запасных носков: на встречу вышли именно за ним. Наши – фрукты еще те, «хвост» просекли бы моментом.
– Хочется верить. – Тимофей Христофорович налил еще чаю и вдруг подмигнул заму: – Единственный положительный результат: кассета. Думаю, за такую кассету можно выручить неплохую сумму – если обставиться должным образом.
– Думаю, за такую кассету могут на три метра закопать в землю, – в тон Шепелеву ответил Кириллов. – Лучше всего ее сжечь и навсегда забыть, что она вообще существовала.
– Не будем торопиться, – сказал Шепелев. – Кто знает – может, еще и пригодится. Ты только представь: такой материал…
«Пик-пик», – нежно промурлыкал шепелевский мобильник.
– Да! – Тимофей Христофорович, узнав абонента, состроил Кириллову нос, приосанился и, легко вскочив со стула, принялся расхаживать по террасе. Слушая абонента, туманно улыбался, иногда вставляя междометия ободрительного характера. – Да что вы говорите?! – воскликнул Шепелев спустя минуту после начала разговора и тотчас же подобрался – как проснувшийся лемур при виде большого жирного червяка. – Так… Так… Ага… И она разумеет в узелковой письменности?.. Ах, вот даже как… Ну-ну, успокойтесь. Все поправимо, мы попробуем что-нибудь сделать… Я же сказал – попробуем! Давайте адрес…
Понятливый Кириллов метнулся за блокнотом и ручкой. Записав адрес, Шепелев набормотал в трубку три успокоительные фразы дежурного свойства и напоследок спохватился:
– Только вы – никому. Я вас очень прошу, слышите? Хорошо… Хорошо… Ну все – созвонимся. Да, все…
И, оборвав общение на полуслове, нетерпеливо ткнул кнопку отключения.
– Это была наша красавица, – угадал Кириллов, рассматривая записанный в блокноте адрес. – И навела нас на новую тему… Что это за «Атрибут»?
– Это какой-то эзотерический клуб. – Шепелев вдруг погрозил Кириллову пальцем: – Только давай так: валить больше никого не будем! Ты понял?
– Что за бред, Тим?! – обиделся Кириллов. – Все вышло спонтанно, безо всякого умысла…
– Не будем, – повторил Тимофей Христофорович. – Понял? А суть такова…
Суть была такова, что двоюродная сестра Саглары – Айса, вице-президент клуба «Атрибут», угодила в лапы ханских тонтон-макутов.
Вчера вечером в клуб ввалились четверо, прогнали завсегдатаев и объявили о временной приостановке деятельности данной общественной организации. Сообразительная дамочка, почуяв, что пахнет репрессиями, в процессе изгнания клубного народа умудрилась набрать номер двоюродной сестры и оставила телефон включенным. Саглары дома не было, но автоответчик записал почти получасовой фрагмент, состоящий из шумов и обрывков отдельных фраз, по которым можно было судить о том, что происходило в помещении клуба.
Происходило примерно вот что: прогнав завсегдатаев, ханские хлопцы заперлись с Айсой и потребовали прочесть некое узелковое письмо, которое они притащили с собой.
– Какое письмо? – встрепенулся Кириллов.
– Узелковое. Она специалист по узелковому письму…
Большего, к сожалению, Сагларе выяснить не удалось. Были еще какие-то восклицания и междометия, по которым можно сделать вывод, что результат прочтения письма гостям клуба здорово не понравился. Затем хлопнула входная дверь, раздался отчетливый шепоток Айсы: «Сагларка, помогай…» – и телефон отключился.
Автоответчик Саглара прослушала час назад: вчера они ездили с матерью к родственникам в село и вернулись сегодня к обеду.
Теперь Айса сидит в клубе под арестом, в обществе двоих охранников.
– Как узнала? – насторожился Кириллов. – Она туда ходила? И ее спокойно впустили и выпустили?
– Поднялась в блок соседней пятиэтажки и понаблюдала, – подмигнул Шепелев. – Наш человек! Из соседнего дома хорошо видно окно кухни и двух спален – хата большая. Говорит – видела сестру на кухне в обществе двоих хлопцев – предположительно, пили чай. Информашка свежая, получасовой давности всего лишь. Вот так.
– Что просит? – уточнил Кириллов.
– Просит решить вопрос… – Тимофей Христофорович слегка замялся. – На наше усмотрение… Вопрос можно решить двумя способами. Первый: связаться с ханским окружением и пообщаться. Сразу скажу: способ – дрянь. Разведут руками, перевезут куда-нибудь, потом концов не найдем. Способ номер два… Гхм- кхм…
– Вопрос. – Кириллов поднял руку, как школьник, желающий отпроситься пописать.
– Ну?
– Тим… За каким дюбелем нам нужна эта Айса? У нас мало неприятностей с ханскими?
– Собственно Айса нам не нужна. Но нас очень интересует содержание этого загадочного письма.
– Очень?
– Очень. Особенно тешит воображение тот факт, что после прочтения данного письма дамочку заключили под арест. Понимаешь?
– Не очень. Зачем нам это письмо?
– Отвечать не буду. – Шепелев насупился. – Понимаешь?
– Понимаю. – Кириллов поиграл зажигалкой. – Но – никого не мочить, да?
– А что – нереально?
– В сортире тоже были двое. – Кириллов индифферентно пожал плечами. – Команда на ликвидацию не поступала… Так что, Тим, тут заранее предполагать нельзя – это уж как фишка ляжет.
– Но мы попробуем?
– Если надо – конечно, попробуем! – Кириллов сунул в рот новую сигарету и встал. – Пошли одеваться…
Привлекать лишнюю публику не стали: прихватили с собой малый набор экипировки и троих «спецов».
К дому, в котором находилась штаб-квартира клуба «Атрибут», подъезжать не рискнули. Шепелева с «Нивой» оставили в соседнем квартале, вручили ему включенную рацию и попросили, как поступит команда, подскочить к указанному месту – на предмет экстренной эвакуации.
Тимофей Христофорович нервничал. Проводив соратников взглядом, тотчас же принялся озираться – почему-то казалось ему, что кто-то непременно наблюдает за машиной с чужими номерами. Взять хотя бы бабок у крайнего подъезда. Сидят, смотрят и о чем-то переговариваются.
Плохо шпионствовать в маленьком городе, где все друг друга знают. В случае провала вычислят моментом: те же бабушки, например, обязательно вспомнят – да, был чужой, на машине такой-то. О-очень подозрительная машина! И смотрел как-то нехорошо – подозрительно смотрел, сволочь…
– Пошел, – скомандовал из рации слегка запыхавшийся голос Кириллова.
– Поехал, – бодро ответил Тимофей Христофорович, трогая машину с места и фиксируя время: с момента ухода «группы захвата» не прошло и пяти минут.
Группа была в комплекте, плюс запасная единица: симпатичная девица, чем-то похожая на Саглару, только чуточку попышней. Хлопцы технически грамотно изображали беззаботную компанию – шли неспешно
