– Мы случайно не в тюрьме? – язвительно спросил худощавый аланец.
– Нет, – бесстрастно ответил землянин. – Вы на боевом корабле. Если кому-то не нравятся армейские порядки, можете покинуть судно. Я никого не держу. Крейсера стартуют через двенадцать часов.
– А в каютах есть душ, туалет? – уточнила светловолосая тасконка.
– На кораблях предусмотрены только места общего пользования, – вымолвил Храбров.
– Кошмар! – выдохнула женщина. – Сплошная дикость.
– А что вы хотели от военных, – усмехнулся слащавый мужчина лет пятидесяти пяти.
– Дамы и господа, – жестко произнес русич. – Советую серьезно отнестись к моим словам. Обратите внимание, я не пригласил на беседу офицеров «Клосара». Ваша репутация по-прежнему высока. Об этом разговоре никто не узнает. Но упаси господь кого-нибудь нарушить установленные правила. Наказание последует незамедлительно. Не искушайте судьбу. Излишнее любопытство и непослушание караются на флоте строго и безжалостно.
– И что же нас ждет? – высокомерно поинтересовался тасконец в темно-сером костюме.
– В лучшем случае, арест до конца путешествия, – сказал Олесь. – В худшем, смертная казнь.
– То есть, как? – изумленно воскликнул мужчина. – Должен состояться суд. У меня есть адвокат...
– Руководителю экспедиции предоставлены особые полномочия, – вымолвил землянин. – Во время боевых действий трусы и предатели расстреливаются на месте. Не забывайте и о службе контрразведки. Ваше присутствие у рубки управления или в двигательных отсеках будет расцениваться как подготовка террористического акта. Догадывайтесь о последствиях?
– Сумасшествие! – не удержался от реплики седовласый аланец. – Мы серьезные, ответственные люди. Совет доверил нам ведение переговоров с другой цивилизацией. О каких подозрениях идет речь?
– Вы неправильно меня поняли, – улыбнулся Храбров. – Членов делегации никто ни в чем не подозревает. Наоборот, я уверен, что имею дело с честными, добропорядочными гражданами. Необходимо было просто уточнить ситуацию. Надеюсь, сотрудничество окажется полезным и взаимовыгодным.
В помещении воцарилась тишина. Представители растерянно смотрели на русича. Такой встречи они не ожидали. Иллюзии растаяли, как дым. Пожалуй, только сейчас им стали ясны истинные цели экспедиции. Это военная, а не научная миссия. Придется смириться с армейскими законами. Иначе неприятностей не избежать. Угрозы полковника не пустой звук. Олесь вежливо кивнул головой членам делегации и покинул кают-компанию. Возле лифта его ждал де Креньян. Заложив руки за спину, француз озабоченно прохаживался по коридору.
– Что-то случилось? – взволнованно спросил Храбров.
– Нет, – ответил Жак. – Если не считать того, что тебя уже дважды вызывала к голографу Олис.
Это была больная тема. Русич до сих пор не сообщил жене о своем новом назначении. Он, как мог, оттягивал разговор с ней. Вряд ли участие Олеся в столь длительном и опасном путешествии обрадует аланку. Но теперь скрывать правду бессмысленно. Если Олис вышла на «Клосар», значит, ей все известно. Плохо когда жена имеет доступ к сверхсекретной информации.
– Придется каяться, – обреченно вымолвил землянин и направился к своей каюте.
Установить связь с лабораторией труда не составило. Офицеры управления для подобных целей держали запасной канал. Аланка практически сразу появилась на экране. Значит, от аппарата она далеко не отходила. Плохой признак. Храбров взглянул на Олис. Челка сбилась на лоб, глаза раскраснелись, на щеках едва заметные следы слез. Закусив верхнюю губу, жена с трудом сдерживалась. Тяжело вздохнув, русич произнес:
– Извини Так получилось. Сам я не просился.
Это решение Совета...
– Почему ты сразу мне не сказал? – проговорила аланка. – Ябы прилетела...
– Допуск на крейсера разрешен только участникам экспедиции, – вымолвил Олесь. – Не хотел тебя расстраивать раньше времени. Ты ведь подняла бы на ноги все властные структуры.
– Не сомневайся, – всхлипнула Олис. – Байлоту бы точно спать не дала. Он словно специально посылает моего мужа в самое пекло. Без него тут не обошлось.
– Напрасно ты обижаешь старика, – возразил Храбров. – Так сложились обстоятельства.
– Твое счастье, что нас разделяет огромное расстояние, – покачала головой женщина.
– Я тебя люблю, – произнес русич.
– Не подлизывайся, – жена смахнула предательски набежавшую слезу. – Тянул ведь до последнего. И не вздумай ссылаться на дела. Хотел сообщить мне об экспедиции перед самым стартом.
– Тебя не обманешь, – улыбнулся Олесь. – Поверь, все будет хорошо.
– Сколько продлится путешествие? – спросила аланка.
– Около трех месяцев, – ответил землянин. – Это разведывательная миссия.
– Кто еще летит... из наших? – поинтересовалась Олис.
– Жак и Карс, – проговорил Храбров. – Властелин возглавляет службу внутренней охраны.
– Хочешь меня успокоить? – вымолвила женщина. – Напрасно. Я давно уже не глупенькая, доверчивая девочка. Передавай всем привет. Будьте осторожны. Удачи...
Выдержка подвела аланку. Она расплакалась и поспешно выключила голограф. Русич долго смотрел на пустой мерцающий экран. С возрастом женщины становятся более сентиментальны и чувствительны. Дают себя знать нервные переживания минувших лет. Возможности человеческого организма не беспредельны. Для разрядки эмоциям нужен выход. Понять
Олис несложно. Ей слишком часто приходится волноваться за мужа. Олесь с завидной регулярностью попадает в опасные переделки. Не пора ли и, правда, в отставку?
Землянин грустно улыбнулся. Несбыточная мечта. Пока жив хоть один воин Тьмы покоя не будет. Глупая, труднообъяснимая игра Добра и Зла. Порой, легенда Хранителей казалась Храброву детской сказкой. Но как объяснить знак на груди и странные видения? Неужели они действительно марионетки в чьих-то могущественных руках? Шахматные фигуры на черно-белом поле. Верить в это не хотелось. Судьба человека в его собственных руках.
Корабли стартовали в точно установленное время. На разгон ушло около восьми часов. Развивать высокую скорость в пределах системы суда не могли – слишком много космического «мусора». Столкновение с каменной глыбой грозило крейсеру гибелью. Световой барьер путешественники преодолели легко и непринужденно. Двигатели кораблей работали великолепно.
Выдерживая безопасную дистанцию, суда выстроились в колонну. Впереди летел «Клосар», за ним «Баскет» и «Эльдор». Горгам будет необычайно сложно определить, сколько судов приближается. На экранах радаров корабли сливались в одну точку. Русич без зазрения совести использовал тактику противника. К исходу вторых суток суда вышли на максимальную скорость в двести «С». Где-то впереди мерцала маленькая желтая звездочка. Навигаторы уверенно вели к ней тяжелые крейсера.
Описывать первый этап путешествия не имеет смысла. Он протекал спокойно и обыденно. Техники регулярно проверяли аппаратуру, боевые расчеты тренировались в стрельбе, а наблюдатели внимательно следили за гиперпространством. Члены делегации вели себя спокойно и правила не нарушали. Холод между гражданскими представителями и офицерами флота постепенно исчезал. Настоящей душой компании стал Берт Рассел. Розовощекий, лысоватый связист мог развеселить кого угодно. Его задорный искренний смех то и дело доносился из центрального зала. Аланец знал неисчислимое множество анекдотов и смешных историй. Вокруг него всегда были люди.
Еще одной заметной личностью являлся руководитель делегации Стив Маклин. На Алане он возглавлял институт социологии.
Профессору недавно исполнилось шестьдесят три года. Когда-то Стив был посвященным второй степени и даже привлекался Великим Координатором для секретный исследований. Впрочем, контрразведка не имела на Маклина никаких компрометирующих материалов. Совет не раз пользовался его услугами. Сотрудники института проводили опросы населения на Елании и предоставляли информацию правительству. Наверняка аланца протежировала Дина Утвил. Она хорошо знала профессора.
Главным специалистом по лингвистике считалась Элиза Родвил. Эта как раз та светловолосая тасконка, которая возмущалась из-за отсутствия комфорта. Женщина родилась и выросла в подземном мире. Ее отец владел сетью крупных магазинов, а потому недостатка в средствах Элиза никогда не испытывала. В академии внешних связей Родвил занималась особенностями земных языков. Само собой, тасконка жила в
