– Почему на машине? – я старался не смотреть ей в глаза. – Может, он ногами удрал?
– Наши там в округе такой чес устроили, что ногами бы он не удрал. И потом, видели, как двое в какую- то иномарь скакнули и с места рванули. Какую – не рассмотрели, темно было. Нет, все было запланировано.
– Да? – я, наконец, смог в упор уставиться на нее. – И землетряс запланирован? Ведь не тряхни вовремя, не случись паники, фиг бы он удрал!
Я смотрел на Ритку, а Ритка на меня – своим фирменным ментовским взглядом.
– А откуда ты, Дроздов, знаешь, что Возлюбленный сбежал во время землетряса? По телевизору об этом не докладывали.
Я открыл рот, закрыл, и мысленно попросил алтайских богов, чтобы и сейчас тряхнуло хорошенько. Я так привык, что трудные моменты моей жизни подкреплены подземными толчками!
– Я не знаю, я предположил. А что, было не так?
– Ладно, – Ритка отодвинула от себя тарелку с кашей. – Пойду я. Кстати, там твоя собака по двору круги пишет, ко всем бросается, скулит, тебя ищет.
– Рон?!
– Ну да. У тебя, что, две собаки?
– Собака одна. Имени два.
– Ну, это мне неведомо. – Она опять придвинула тарелку с кашей и ковырнула в ней вилкой. Впервые за все время общения с ней я услышал в ее голосе раздраженные нотки. Но мне некогда было думать об этом. Все-таки, Ритка была женщина, хоть и мент, и она имела право на перепады настроения.
– Держи, – я ссыпал ей в тарелку свои котлеты, но она не оценила мой рыцарский жест и мрачно заявила:
– Я на диете.
– Врешь, у тебя зарплата маленькая, – пошутил я, но Ритка не засмеялась в ответ, как всегда, а вилкой молча продолжала ковырять манку. Я уже пошел, когда она меня окликнула:
– Эй, Дроздов, тире Сазонов! Ребята из уголовки говорят, там много разных пальцев.
– Где?
– Да на пистолете этом, Макарове. И это пальцы не только бомжа этого.
Я разозлился.
– Ты не боишься разглашать служебную информацию?
– Не боюсь. – Она снова отодвинула от себя тарелку. – Убийство в школе! Дело на контроле у генерала.
Зачем она мне это сказала? Затем, что я – подозрительный тип с двумя фамилиями и темным прошлым. Я развернулся, и строевым шагом ушел из столовой.
В школьном дворе действительно носился Рон и громко лаял. Вообще-то, Рон не был брехливой собакой, поэтому я удивился тому, что он оглашает окрестности своим собачьим басом. Еще я удивился тому, что он был очень грязный. Его длинная белая шерсть свалялась серыми сосульками, которые появлялись у него осенью, в очень дождливые дни, когда на улице были грязные лужи. Сейчас кругом лежал белый снег, и я разозлился на Беду: где она таскала собаку? И с какой радости он прибежал? Рон бросился на меня, чуть не сбив с ног, и громко заскулил. На нем был ошейник, но не было поводка. Я оглянулся вокруг – может, и Элка бродит где-нибудь рядом? – но никого не увидел. Я открыл сарай, запустил туда Рона и сел на лежак. В дверь постучали, на пороге появилась Марина и сочувственно сообщила:
– Глеб Сергеевич, комиссия тир закрыла и опечатала. Говорят, до выяснения обстоятельств.
– Хрен с ним, с тиром, – я махнул рукой, давая понять, что она свободна, но Марина мялась на пороге.
– Хрен с ним, – повторил я жестче и набрал номер мобильного Беды.
«Абонент отключил...»
Я набрал домашний.
– Эллочки нет, Женечка спит, – грустно сообщила Салима.
Я набрал рабочий.
– Тягнибеда на работу не вышла, – сообщил голос, похожий на «абонент отключил...»
Я припомнил телефон ее подруги Ленки.
– Понятия не имею, – сказала Ленка простуженным голосом и добавила: – На твоем месте я бы не волновалась.
Я не стал уточнять, что она имеет в виду.
– Глеб Сергеевич, – только тут я заметил, что Марина еще не ушла.
– Что? – заорал я. – Что еще?
Марина вздрогнула, и глаза ее опасно повлажнели. Черт, я все время забываю, что не на плацу, а в женском коллективе.
– Извини, я думал, ты ушла.
– Там, – она махнула рукой в сторону школы, – один ученик стоит на подоконнике четвертого этажа и говорит, что спрыгнет, если ему... – она замолчала.
– Ну?! – я вдруг понял, что вполне могу залепить ей – жеманной и медлительной – звонкую пощечину.
– Если ему не принесут героин.
Я выскочил из сарая и помчался к школе.
– Глеб! – запищала сзади Марина. Я оглянулся на ходу. Она пыталась побежать за мной, но вместо этого дергалась на месте, словно прибитая к полу. Я вернулся и увидел, что высокая шпилька ее сапога намертво застряла в щели между досками пола. Рон отчаянно лаял: на меня, на Марину, на весь белый свет. Никогда в жизни он так не лаял. Я схватил Марину за ногу и дернул вверх. Она заорала, каблук отделился от пола.
– Петр Петрович! – к нам, запыхавшись, без верхней одежды, подбежала тучная Дора Гордеевна. – Пока вы тут барышень лапаете, там... – она пальцем-сосиской ткнула куда-то вверх.
Я закрыл собаку в сарае и побежал к школе.
В оконном проеме четвертого этажа стоял Ванька Глазков.
– Геру мне или сброшусь!
На нем была все та же потертая джинсовочка и сомнительные штанцы.
– Слава богу, проверяющие уехали, – тихо сказала Лилька, подбегая к нам. Внизу собиралась толпа из учеников, учителей и прохожих.
– Геру мне! – орал Глазков, и нога его опасно скользила вниз, нащупывая карниз.
– Эй! – крикнул я. – А где мы тут геру-то тебе возьмем?!
Ванька помолчал секунду и снова заорал:
– Геру мне!
– Звоните в милицию! – сказал кто-то сбоку.
– Нет, это не школа! – подбегая, озвучила свои мысли Аллочка Ильинична. – Это зона! Колония общего режима!
– Геру мне!
– Надо же! – ко мне быстрым шагом подошла Ритка. – И когда это Глазков на героин успел подсесть? Он все больше по кашке из конопли прикалывался, летом его пару раз к нам в инспекцию невменяемым доставляли.
– Легкие наркотики всегда провоцируют попробовать более сильные! – громко и назидательно, чтобы слышали дети, сказала математичка Валентина Антоновна и смахнула крупную материнскую слезу. – Эх, Ванечка! Без мамы, без папы растет, бабушка тянет!
Я прикинул: Ванька стоял на краю углового окна четвертого этажа, в кабинете химии. Заходить в кабинет и начинать с ним переговоры – опасно. С психикой у него явно проблемы, один неверный шаг – поскользнется и рухнет вниз на глазах у всей толпы. И хотя наша школа начинает потихоньку привыкать к мертвым мальчикам, нужно любым способом избежать трагедии. Можно попробовать тормознуть его с
