Хазара, он понимал, что потом от него не отделаешься, более того, он осознавал, что Вещеев метит в «серые кардиналы», отведя ему самому роль послушной марионетки, но так как ни на мгновение не верил, что из их затеи что-то получится, скрепил сделку рукопожатием. Это произошло в Египте. В какой-то вонючей кафешке, куда Хазар водил своих шлюх… А потом все завертелось! Они переехали в Москву. Хазар со своими мальчиками занялся подготовкой к ликвидации думца, на место которого собрался посадить Архипенко, а самого Александра, закодированного от вина и жратвы, отдал на растерзание имиджмейкеров, которые дрессировали его, как циркового пуделя. Архипенко это бесило и унижало (взрослый, богатый человек, хозяин трех предприятий, пляшет под дудку кучки молокососов!), он каждый день порывался послать Хазара и нанятых им дрессировщиков подальше и выйти из игры. У него и так все в жизни ладно. И денег ему достаточно. И власти – как-никак в его подчинении полторы тысячи человек! А если Хазару ее не хватает, пусть поищет себе другого дурака с острым умом и подвешенным языком!
Однажды он даже высказал Хазару свои претензии. Но тот, скривив рот в ехидной ухмылке, процедил: «Если ты хочешь оставаться слесаришкой, тырящим взрывчатку по щепоткам, то скатертью дорога!» Это заявление удивило Архипенко. Он считал, что уже поднялся достаточно, что то, чего он достиг, достойно уважения, а оказалось – в глазах некоторых людей он все еще мелкая сошка… Пока он переваривал это, Хазар продолжил: «Если пределом твоих мечтаний является тройка захудалых заводишек, домишко на Рублевке, пара сотен лимонов в банке, тогда скатертью дорога! Но если ты хочешь жить, как король, купаясь в богатстве, почестях и власти, тогда перестань ныть и делай то, что тебе скажет дядюшка Хазар!»
Архипенко послушался – уж очень заманчиво звучало обещание «дядюшки Хазара». Богатство, почет, власть, кто о таком не мечтает?
Вот теперь мечты почти сбылись. Конечно, пока он не король (королем станет, как только выиграет президентские выборы), но уже большой человек при дворе. С ним считаются, его ценят, его уважают, на него надеются… Он большая шишка. Известная личность. Важняк! Его каждый день показывают по телевизору! С ним кокетничает Пугачева! Ручкается Лужков! А Маргарет Тэтчер назвала его «будущим политическим лидером России»…
– Александр Геннадьевич, – подал голос один из помощников. – Охранники докладывают, что все чисто. Можно выходить.
– Вы это быдло немного разгоните, – дернул головой Архипенко, указывая подбородком на кучку кинувшихся к машине бабок – те знали: кто первой подбежит, той халява и достанется. – Раздайте сувениры. Я выйду через пару минут…
Ребята вынырнули из салона, оставив Архипенко наедине с водителем. Но тот сидел молча, не мешал, и Александр вернулся к своим думам.
«Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно!» – это изречение он когда-то давно вычитал в одной из книг Ремарка. Глупость – решил он тогда, но теперь изменил это мнение.
Власть развращает – это точно! Он уже ощутил на себе ее тлетворное влияние! Еще пять лет назад он не думал, что ради изысканной развратницы пойдет на убийство нескольких человек, а ведь пошел же! Отдал приказ, не моргнув глазом, да еще ругался и грозил, когда Старик докладывал о неудачах и просил отсрочки! Раньше грязной работой занимался Хазар, Александр порой не знал точно, кто из мешающих ему людей умер своей смертью, а кого убрали наемники Вещеева. Это было очень удобно – и от врагов избавлялся, и не чувствовал себя убийцей… Теперь приходится самому думать и принимать решения. Но ничего, он справился! Хазар и его девки мертвы, и теперь никто не сможет лишить его вожделенной абсолютной власти! Жаль, конечно, что Старик и Белый погибли, они могли еще пригодиться, но, как говаривал Иосиф Виссарионович Сталин, «незаменимых людей нет», так что замена найдется!
– Ар-хи-пен-ко! – донесся до Александра рев толпы.
– Александр Геннадьевич, – подал голос шофер, – вышли бы вы, а то они машину перевернут!
Кандидат в президенты Александр Геннадьевич Архипенко растянул губы в самодовольной улыбке. При этом глаза его за стеклами очков сверкнули звериным огнем, но он тут же взял себя в руки: нацепил на лицо совсем другую улыбку – обаятельную, открытую, радушную – и, толкнув дверь машины, молодцевато выпрыгнул на мостовую.
Толпа заревела еще громче. Бабки, уже не с плакатами (их они побросали сразу, как только ассистенты принялись раздавать сувениры), а с футболками и кепками, прижатыми к груди, ринулись к Архипенко и, перебивая друг друга, начали признаваться ему в любви. Охранники отогнали экзальтированных пенсионерок, расчистили дорогу к дверям ДК. И кандидат в президенты двинулся по людскому коридору к крыльцу, раздавая направо и налево улыбки и рукопожатия. Он поприветствовал касанием ладони с десяток человек, а они все тянули и тянули свои руки…
Архипенко терпеть этого не мог! Ему всегда казалось, что все руки грязные. Что люди, тянущие их, до этого ходили в общественный туалет, после чего не соизволили помыться! А если у кого-то из них чесотка! А если лишай! А если козявка, выковырянная с утреца из носа? Противно, противно, противно! И главное, рук потом не помоешь – надо сразу идти в актовый зал. Хорошо хоть у его ассистента всегда при себе влажные салфетки, ими можно протереть ладони…
Архипенко уже почти дошел до крыльца, когда в частоколе рук появилась тонкопалая ладонь, которую украшал очень дорогой перстень с рубином. Александр Геннадьевич поднял глаза, чтобы посмотреть на обладателя роскошного украшения. Им оказался молодой человек очень эффектной внешности, одетый в дорогой костюм и не менее дорогую рубашку. Красавчик улыбался, сверкая безупречными зубами, и тянул свою руку.
Такое поведение молодого человека Архипенко слегка удивило. Обычно богатые люди не ведут себя по-плебейски. Хватать за руку известного человека, просить у него автограф, щелкаться с ним на «Поляроид» – это дурной тон. Кстати говоря, ходить на массовые встречи с политиками тоже. Тащиться в заштатный кинотеатр, толкаться в гуще потных мужиков и пропахших нафталином бабулек, сидеть в неудобном кресле, слушая шаблонные обещания, которые никто не собирается выполнять… Зачем все это? Если можно встретиться на закрытой вечеринке с фуршетом (коллекционное шампанское в высоких фужерах, тарталетки с черной икрой на круглом подносе), где за неспешным распитием «Дом Периньона» удастся подержать кандидата в президенты не только за руку, но и за локоток, сопроводив это прикосновение вопросом: «Каким вы видите будущее России?»…
– Бонжур, мсье Архипенко! – выкрикнул парень и затряс своей ладонью еще энергичнее.
Ах, вот в чем дело! Иностранец! Тогда понятно…
Что ж, этому можно и пожать руку! С натовцами надо поддерживать дружеские отношения. Тем более у этого француза наверняка нет чесотки и лишая. А поковыряв нос, он как пить дать дезинфицирует руки раствором перекиси водорода…
Архипенко улыбнулся еще шире и крепко сжал руку иностранца.
Подушечку среднего пальца тут же что-то царапнуло. Небольно, но ощутимо, будто под кожу залезла маленькая заноза.
Архипенко отдернул руку, посмотрел на свою ладонь. На том месте, где его царапнуло, он увидел едва различимую кровяную точку. Вот тебе и француз! Царапается плохо подстриженными ногтями, как какой- нибудь русский забулдыга…
Перстень с рубином нацепил, а маникюр сделать не удосужился!
Сунув обе руки в карманы брюк, Архипенко зашагал к крыльцу. Хватит с него рукопожатий! Взойдя по ступенькам к двери, он обернулся, чтобы еще раз посмотреть на француза-неряху. Но того уже и след простыл.
Аккорд второй
Гурген Караян. Адлер – пос. Горный (Абхазия). Лето 200… г.
Гурген выбрался из своего «Мерседеса» и пошел навстречу брату – тот как раз появился в дверях здания аэропорта. Выйдя, Андрей нацепил на нос темные очки, но Гурген успел заметить, что глаза его покраснели от недосыпа, а две складки между бровями обострились и стали глубже. Но даже такой, осунувшийся, усталый, Андрей выглядел так, как будто шагнул на раскаленный асфальт мостовой прямо со страницы глянцевого журнала для женщин.
Вжав свой круглый живот, чтобы не выглядеть на фоне брата уж совсем безобразно, Гурген подошел к нему.
