Теперь, когда все книги лежали на полу, он смог рассмотреть узор, созданный ими.
Физиономия, подобная той, что была нарисована мелом на стене.
И тот же дико разинутый рот с одним зубом.
Нортон отпрянул. Снова первой инстинктивной реакцией была паника, желание бежать, но он справился с ней. Несколько раз глубоко вдохнув, он заставил себя остаться на месте. Физиономия не шевелилась, не подмигивала, не ухмылялась, не подавала никаких признаков одушевленности. Немного подумав, он вошел в комнату и начал пинками направо и налево расшвыривать книги, уничтожая тщательно продуманный узор. Так он дошел до противоположной стены и вернулся обратно. Теперь помещение оставляло впечатление просто комнаты, впопыхах заваленной книгами, и он спокойно закрыл за собой дверь и двинулся в том направлении, где, по его представлению, должна была располагаться передняя часть Дома.
Дойдя до очередного скрещения коридоров, он повернул налево, окончательно узнав обстановку. Да, этот коридор должен привести в парадную прихожую.
Вдруг впереди скользнула змейка – зеленая змейка с бледным, едва видимым брюшком, и он вспомнил про Лори. Где они все сейчас? Каждый в своем Доме детства? Тоже проходят свои тесты, испытания, злоключения?
Змея вытянулась и ускользнула в тонкую щель под дверью ванной комнаты.
Даже удивительно, как быстро он приноровился к ритму Дома. Он был напуган, нельзя не признать, что все эти проявления Дома не произвели никакого эффекта, но на самом деле они его уже не удивляли, и он перестал ломать себе голову по этому поводу. Он согласился с их существованием, рассматривал их такой же необходимой составляющей Дома, как обои и осветительные приборы.
Точно так же, как относился к этому много десятилетий назад.
Теперь он понимал, что это происходит из-за того, что Дом существует на границе, что именно смешение материального мира с... другим миром создает эти сюрреалистические образы реальности, но понимание существовало исключительно на интеллектуальном уровне. Ребенком, задолго до того, как узнал истинное предназначение Дома, он вполне приспособился к его диким проявлениям и абсурдистским выходкам, и принятие было достигнуто значительно раньше понимания.
За спиной послышался шум, легкий топот. Он обернулся.
Это была Кэрол.
Встретить ее призрак было все равно, что увидеться со старым другом. В жизни они не очень общались друг с другом. По крайней мере в последние годы. После ее смерти появление ее призрака в доме, особенно в ту последнюю ночь, вызывало тревогу и беспокойство. Но с тех пор жизнь его повернулась на сто восемьдесят градусов, и здесь, в Доме, он был рад ее появлению как теплому и приятному сюрпризу. Глядя на ее обнаженную фигуру, он' почувствовал, что улыбается.
– Кэрол!
– Твоя семья тебя ждет! – без улыбки откликнулась она. Он встряхнул головой, словно недопоняв.
– Что?
– Тебе нужно поговорить с семьей. С родителями. С братом. С сестрами.
Лицо ее оставалось абсолютно бесстрастным, без малейшей тени эмоций, и его улыбка быстро растаяла. Меньше всего в данный момент ему хотелось идти общаться семьей.
– Зачем?
– Для этого ты здесь.
– Чтобы встретиться с ними? Призрак кивнул.
– Хорошо. Как-нибудь.
– Ты не хочешь.
Он посмотрел ей в глаза.
– Может, и не хочу.
– Тебе не удастся этого избежать, – сообщила Кэрол.
– Посмотрим.
Они обменялись взглядами, и он вдруг понял, что нежелание встречаться с семьей обосновано тем, что он по-прежнему чувствует себя виноватым в их гибели. Он виноват в том, что их убили. Если бы он не перестал встречаться с Донной, если бы он не оттолкнул ее, она бы не стала мстить. Черт, если бы он с самого начала не связался с ней, не начал с ней встречаться, то не пришлось бы и обрывать эту связь. Как ни крути, все равно именно он виноват в том, что родители, брат, сестры были убиты, и именно поэтому он не хотел разговаривать с ними, встречаться с ними, поэтому он испытал жуткое чувство неловкости просто от того, что увидел их снова. Неизвестно, знает ли эта версия семьи о том, что с ними случилось или должно случиться, но он не мог исключить этого, боялся услышать обвинения в свой адрес. Он мог вынести сверхъестественных змей, воскресших призраков и подмигивающие рисунки, но сомневался, что сможет справиться с этой ситуацией.
– Поговори с ними, – сказала Кэрол.
Нортон прокашлялся и впервые за все прошедшие годы, десятилетия вновь ощутил себя маленьким мальчиком, испуганным и волнующимся.
– Не могу.
– Ты должен.
– Не могу.
– Ты видел Биллингса?
