Огромное помещение представляло собой восьмиугольник с колоннами из красного мрамора вдоль стен. Декорированные орнаментом стены переходили в резной потолок. Каждая поверхность в зале была так или иначе украшена. От обилия роскоши кружилась голова.
— Не в вашем вкусе? — поинтересовался Ройс.
— Я к такому непривычна, — призналась она. — На Акоре общественные залы тоже большие, но не такие разукрашенные.
Они перешли в просторную комнату, которая была целиком выполнена в серо-голубых тонах, от толстых ковров и отделки стен до резной мебели. Эти краски отражались в каждой хрустальной грани огромной трехъярусной позолоченной люстры. Под ней стоял принц-регент и принимал гостей. Кассандра увидела довольно высокого мужчину с пухлой, округлой фигурой, тонкими темными волосами и лицом, которое можно было бы назвать привлекательным, если бы не лежащее на нем выражение легкомысленности. Он был облачен в костюм, похожий на костюмы Алекса и Ройса, и, несмотря на полноту, казался весьма изящным.
При виде подходящей к нему четверки его лицо озарилось улыбкой. Он жестом подозвал их к себе.
— Даркорт, Хоукфорт, очень рад вас сегодня видеть. И леди Джоанна, как всегда, неотразима. — Он перевел взгляд радушного хозяина на Кассандру. — А это, должно быть…
Алекс поспешил представить ее:
— Ваше высочество, позвольте представить мою сестру, принцессу Кассандру из Акоры.
Принц-регент взял обе ее руки в свои и засветился от удовольствия.
— Добро пожаловать, моя дорогая. Мы все очень ждали вашего визита. Очень мило со стороны его величества, вашего брата, позволить вам приехать. Мы надеемся, что будем иметь шанс познакомиться с ним лично.
Кассандра взглянула в его налитые кровью глаза, ощутила легкую дрожь его рук и улыбнулась. Повинуясь инстинкту, доставшемуся от предков, она сказала:
— Уверена, что ванакс обязательно воспользуется такой возможностью, если позволят обстоятельства.
Она еще немного поболтала с принцем-регентом, затем позволила представить себя нескольким дюжинам леди и джентльменов, горящих желанием познакомиться с ней. Благодаря поддержке со стороны Джоанны она сумела справиться с потоком лиц и имен, однако один человек особенно привлек ее внимание, несмотря на свой небольшой рост и суровое выражение лица. Он был представлен ей как Спенсер Персивал, премьер-министр Англии. Когда он склонился к ее руке, Кассандра замерла. Он достаточно быстро отпустил ее руку, но продолжил преувеличенно четко выговаривать слова, будто считал понятия «иностранный» и «тупой» синонимами.
— Я надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным, ваше высочество.
— Благодарю, премьер-министр, я убеждена, что так и будет. В Англии замечательным образом сочетаются многие противоречия, вы так не думаете?
Застигнутый врасплох, Персивал нахмурился, не зная, как ответить.
— Ну, что касается этого…
— В конце концов, страну, подарившую миру «Разум и чувства», а также эффектное произведение лорда Байрона всего лишь за несколько месяцев, нельзя назвать только островом с имперскими амбициями.
— Полагаю, что нет, то есть…
— Прошу извинить нас, премьер-министр, — мягко вмешался Алекс. — Уверен, вы понимаете; что очень многие гости желают познакомиться с ее высочеством.
Подводя Кассандру к очередному гостю, ожидающему представления, он пробормотал:
— Прошу, постарайся запомнить, что мы пока еще не намереваемся объявлять войну Англии.
Кассандра пожала плечами, довольная, что ей удалось осадить неприятного ей Персивала.
— Разве ты не подозревал его в том, что он намеревался напасть на Акору в прошлом году?
Брат бросил на нее жесткий взгляд.
— Ты не должна была об этом знать.
— Ей-богу…
— Ну хорошо, подозревал. Но был разубежден самим принцем-регентом. Нет никакого смысла продолжать беспокоиться об этом.
Кассандра ничего не ответила. У нее были свои соображения на этот счет, но она была еще не готова ими делиться.
Представления продолжались. Очень скоро у нее начала кружиться голова и ныла спина, но она продолжала приветливо улыбаться. Когда прозвучал гонг к обеду, она едва удержалась, чтобы не сесть на пол от облегчения.
Так как раут считался сравнительно небольшим, а вечерний воздух был тих и прохладен, ужин накрыли в круглой столовой. В убранстве зала царили серебро и зеркала. Отражения одного в другом создавали переливающееся сияние; Кассандре казалось, что она трапезничает внутри жемчужной раковины на дне моря. Джоанна предупредила ее, что все блюда будут крайне изощренными, за что Кассандра была ей очень благодарна. Она успела потерять счет разнообразным угощениям, однако попробовала самую малость, так как вся еда была слишком обильна полита соусами, а также порублена, перемолота и обработана до такой степени, что распознать в ней отдельные ингредиенты представлялось невозможным. Выпила принцесса и того меньше, предпочитая сохранять голову ясной.
По обеим сторонам от нее сидели Ройс и Алекс, и это как нельзя более удачно ограждало ее от любопытных, которые желали завести с ней разговор. Ройс оказался приятным собеседником: расспрашивал ее о дальнейших планах во время визита в Англию. Она не была настроена говорить об Акоре, памятуя о неприятностях его плена, однако Ройс дал понять, что не следует волноваться об этом. Вскоре она обнаружила, что рассказывает ему о доме, о закате, об аромате лимонных деревьев, о покрытых цветами дорогах, ведущих от гавани Илиуса к дворцу, которому было уже более трех тысяч лет. От воспоминаний к горлу подкатил комок. После стольких лет грез о поездке за пределы Акоры она с удивлением обнаружила, что скучает по ней. Поэтому она с облегчением вздохнула, когда принц-регент поднялся, тем самым давая понять, что ужин закончился.
Все переместились в просторную гостиную, выдержанную в розовато-золотых тонах. Впечатление было как от кричаще-яркого цветка, который должен вскоре увянуть. Мажордом принца-регента, подтянутый, словно паж, ожидал гостей у входа в зал. Он отвесил им краткий поклон и провел к дивану, расположенному в дальнем конце комнаты. Кассандра и Джоанна присели, а Ройс и Алекс встали позади них. Кассандра мысленно отметила, что мужчинам повезло больше, так как мебель оказалась на редкость неудобной. Диван представлял собой всего лишь длинную скамью, покрытую жесткой обивкой, под которой, по подозрениям Кассандры, был лишь слой конского волоса. Спинка отсутствовала, поэтому приходилось сидеть, напряженно выпрямившись. Поза была идеальна для поддержания осанки, но крайне утомительна. Со вздохом вспомнив мягкие акорские подушки, Кассандра наблюдала, как другие гости ищут себе по возможности удобные сиденья. Для принца-регента уже установили неподалеку небольшой помост. К нему присоединились двое мужчин, с которыми он о чем-то разговаривал тихим голосом.
— Музыкальный вечер, — пробормотал Ройс.
— Его высочество — музыкант? — спросила Кассандра через плечо. Она пыталась выяснить, насколько плохо все может быть.
— Он неплохо играет на фортепьяно и виолончели, — ответил Ройс. — У него также хороший голос. К сожалению, он сегодня не в лучшей форме, однако это должно быть вполне терпимо.
По сигналу принца-регента мажордом стукнул своим черным посохом о пол. Наступила тишина.
Аполлон прославленный нас с небес окликнул, Пожелал он храм себе создать…
Голоса окрепли, став громче. Кассандра никогда ранее не слыхала ничего подобного, однако нашла песню весьма приятной.
