Космиты навсегда

рубаху.

— Мнье поплефать на фаш фаньючий рюбаха! Думкопф обосрятий! Фьеси менья и мой ряб к хауляйтер!

— Эй, здесь тебе не гестапо! Раскомандовалась! Дылда фашистская!

Герда задохнулась негодованием.

— Госпожа! — Я включился в игру. — Прикажите, и я засуну этот розовый пеньюар ему в зад! Или просто голову оторвать?

— Ньет-ньет! Ми ше нье сферьи, прёсто пьерелёмай ефо шейью!

— Яволь! — Я стал в боевую стойку.

— Вот как?! Хорошо. — Он тут же, с места попытался ударить меня носком ботинка по уху. Очень грамотно и техника отменная, но в эти игры я играю получше, чем какие-то придурки в розовых рубахах с рюшками. Я подскочил под его ногу, удержал ее на своем плече, подхватил противника под пах, поднял в воздух и театрально грохнул его о землю. Бедняга отлетел и звонко впилился головой в свой любимый «Запорожец».

— Гдье ти так научьилься? — изумленно шеп ула Герда, покуда мой противник, кряхтя и пыхтя, силился подняться на ноги.

— Мой отец всю жизнь проработал в КГБ на задержаниях и захватах, к тому же он был инструктором по мордобою, а я у него единственный сын, и боялся я его, как огня. Вот и весь секрет. Тут хочешь не хочешь, а всякому научишься.

— А что такое КеГеБе? Разфи ето нье еНКеГеБе?

— Нет, КГБ образца марта 1954 года. Очень «человеколюбная» контора..

— Тохдя поньятно. Смотрьи! Он подньялься. Он шьто, из брефна сдьелян?

Он действительно поднялся на ноги, но желание вновь лезть в рукопашную, судя по всему, у него отпало.

— Ах вы ж бандиты! Фашисты! Ну, ничего! Американские агенты не сдаются! — в запале воскликнул он, вытащил из-под мышки пистолет и одарил его счастливым взглядом, который, однако, не сулил нам ничего хорошего. На вид — «Беретта». Плохо. Не люблю пальбу. В тот короткий миг, пока он любовался своим оружием, я выдернул из-за спины свой большой черный «Магнум» и направил ему в голову.

— Трап ды ган! — Эх, я всегда хотел это сказать! — Изи энд слоули. Андестенд?

Он поник и аккуратно бросил пистолет в траву.

— У вас даже пистолеты есть. Что за черная невезуха, — сокрушенно произнес он, а я дал знак Герде поднять «Беретту», что она и сделала и тут же приставила дуло прямо к его виску.

— Мошно я ефо пристрелью? — с надеждой спросила она, и агент окончательно поник.

— Нет, судя по всему, здесь действительно не гестапо и стрелять людей направо и налево не принято. — Агент воспрял. — Ну, разве что убийство с целью завладения транспортным средством. — Агент сник.

— Так пристрельить ефо ильи ньет?

— Нет. И отступи он него на четыре шага. Стоять так, как ты, неправильно и опасно. — Герда отошла. — Давай лучше его допросим.

— Захоньим ему спьички под нохти? — радостно прочирикала Герда.

Агент, похоже, забормотал себе под нос молитву.

— Экая ты свирепая тетка, — восхитился я, — ясное дело, загоним, если будет упорствовать. Итак, агент, ты кто?

— ЦРУ. Глубокое прикрытие. Агентурный псевдоним Сика-Пука, — уныло ответил он.

— Сика-Пука?

— Сика-Пука.

— Ну хорошо, пускай будет Сика-Пука. Значит так, Сика-Пука, вопрос номер один. Как называется эта планета?

— Ты точно с Луны, парень! Что за бред! — заулыбался Сика-Пука.

— Отвечай на вопрос или фройляйн диссидентка достает спички.

— Земля, но вопрос все равно дурацкий. Еще есть дурацкие вопросы?

— Есть. Страна? Как называется эта страна? И какой сейчас год? — спросил я.

— Страна — Союз Советских Социалистических Республик. Десятое сентября 2005 года от Рождества Христова.

— Что-то мне нехорошо, — сказал я. — Советский Союз? В 2005 году? И почему сентябрь, а не март?

— Ну да, СССР как СССР, а вы, ребята, нездешние, сразу видно. Вас вопросы выдали. И не говорят рабы вместо хозяйки. Я вас раскрыл — вы или лунатики, или вы с Марса. Или, может, с Венеры? Уловили иронию?

Стоило пересекать измерения или там какую-нибудь другую чертовщину, чтобы оказаться в СССР? Хотя, может, в СССР, в котором ЗАЗ выпускает такие «Запорожцы», не так уж и плохо? К тому же кутюр от Зайцева налицо. Втюхивает Зайцев советский кутюр с рюшками американским шпионам — и ничего, шпионы хавают. Хотя лично я скорее бы заварил вместо чая свои грязные носки и пил бы по три чашки в день, чем позволил бы напялить на себя такую рубашку. А вдруг здесь все, кроме крестьян, их носят? Какой ужас! Не дай бог. Это немыслимо! Если это так, то надо любой ценой найти способ вернуться в свой мир.

— Герда, опусти пистолет. Сика-Пука, свой я тоже опущу, только обещай, что не будешь на нас кидаться, покалечу ведь… Помни: ты — смертный.

— Заметано! Я ни-ни. Бузить не буду. Тварью буду — не свищу, в натуре! — Сика-Пука сложенными вместе указательным и средним пальцем правой руки похлопал себя по глазу. Классический жест «подтверждаю», широко распространенный среди маргинальных элементов. Должен заметить, что подготовка этого шпиона с точки зрения имперсонации в советского человека поразительна. Это ж надо — не свистит он, к тому же в натуре.

— В общем, уел ты нас. — Я сунул пистолет за спину. — Мы действительно, можно сказать, космиты, только не с Марса, а с Земли, но с совсем другой Земли. Смекаешь?

— Смекаю. Тут неподалеку есть дурдом по кличке «Земля обетованная». Вы оттуда?

— Я ефо фсьё-таки пристрелью! — воскликнула Герда.

— А контрольный выстрел за мной, — свирепо произнес я и скорчил злобную рожу.

— Ну, ладно-ладно. Вы не оттуда, вы из… какого-нибудь другого дурдома.

— Послушай-ка, Сика-Пука, попридержи свою иронию. Вчера мы очнулись в клубах дыма в долбаном сарае на долбанном холме, где птицы не поют. И это не наш мир. И мы хотим вернуться обратно. И нам понадобится любая помощь, но не психиатрическая.

— Неподалеку отсюда? Шесть сараев на холме? В дыму? — спросил он.

— Километров десять, а сараев вроде шесть и дыму было предостаточно.

— Это меняет дело, — задумчиво сказал агент, — конечно, там птицы не поют, отравленная ведь местность. Это ж Колумбийское метро, в народной лексике «пых-пых, чух-чух», химическая телепортация, в общем. Изобретение колумбийской наркомафии. Секретная курительная смесь разной отравы, набиваешь в трубку, подкуриваешь исключительно спичкой, сложное построение ментальной проекции, а потом — пых- пых и чух-чух на избранную станцию. Так это работает. Хотя я никогда не слышал, чтоб из метро выходили пришельцы, но люди, которые им пользуются иногда, правда, очень-очень редко пропадают бесследно. Стало быть, я готов предположить, что возможен и обратный процесс — возникновение из ниоткуда. Я почти готов вам поверить. Пых-чух — это темная и непонятная вещь. С этой дрянью много неясностей. Может, вы действительно космиты? На психов вы похожи, конечно, но языки не вывалены наружу и соплями вы не исходите. Что ж, но мне необходимо хоть какое-нибудь доказательство, иначе я буду чувствовать себя глупо.

Скажите, пожалуйста! Глупо! Да ничего глупее этой розовой рубахи не существует по обеим сторонам Атлантики! Но я все же передал агенту свой телефон. Он тут же подверг его изучению: оглядел, разблокировал, полазил по меню, выключил, отстегнул аккумулятор, посмотрел, собрал и вернул телефон мне обратно.