— Не будь я сам шпионом, можно было б предположить, что это примитивные шпионские штучки. Но это не так. Такой ерунды я еще не видел. Этот телефон — полная лажа, гроб и чугунная болванка для забивания гвоздей. «Эрикссон» вообще всегда ерунду делал, пока их не купил «Маяк», с тех пор выпускаются очень приличные «Маяк-Эрикссон», а такой ерунды, как эта модель, даже дурацкое «Сони» не делает. К тому же в нем гнездо для сим-карты и сама карта нестандартные. Этот телефон — явно чужеродная вещь. Ну что ж, верю. Вы — космиты. Тогда имеет смысл начать наш диалог заново. — Он протянул свою руку для рукопожатия. — Сика-Пука, американец, Нью-Йорк, шпион.
— Ян Подопригора. Деклассированный элемент. Налетчик. Вильна нэнька Украина. Город Киев, 2005 год… Космит. — но я не спешил пожать его руку. — А ты, шпион, руки мыл после своих дел за машиной?
— Мнье ето тоше интьересно, — очень серьезным тоном вставила Герда.
— Ну, зачем обижаете вопросом? Я ж американский агент, а не какой-нибудь грязный британский жлоб типа Джеймса Бонда. — Сика-Пука вытащил из кармана и помахал перед нами вскрытой пачкой спиртовых салфеток. — Они всегда со мной.
Это меняет дело, теперь я без содрогания пожал ему руку.
— Герда Шлоссе. Гауптштурмфюрер. Фойска СС. Тянкьист. Член NSDAP c 1939 года. Дойчленд. Мюнхен. 1942 год, — представилась Герда.
— Уважаю, — пожимая ей руку, сказал Сика-Пука, — значит, вы, геноссе, не просто космитка, а космитка-терминатор: пронзили и пространство, и время. Круто. Итак, чем могу служить? Но учтите, в филантропию я не верю, а космические деньги, даже если у вас есть, мне ни к чему, у меня своих навалом. Я помогу вам, а вы — мне.
— Как ням фернуться фзяд? — спросила Герда.
— Назад? Не знаю, но, раз вы прибыли на метро, то и вернуться можно только так. Следовательно, вам нужны наркобароны, но они недоступны. Я могу лишь вас доставить к одному амиго, он крутой дилер и, хотя придурок полный, шиз, юбочник, алкоголик и макоед; он на хорошем счету у наркобаронов, если не свистит, конечно. Если он вам не поможет встретиться с баронами — каюк, больше никто этого не сделает, тогда обживайтесь здесь. С легализацией я помогу, комар носа не подточит, у меня тут минтоны прикормлены до сытой отрыжки, мигом ксивы будут, работа, на «Маяк» устрою или даже на ЗАЗ. Хотите? Нет? И правда, на фига вам ЗАЗ, такого ловкого костолома, как Ян, любой синдикат в мурдоры возьмет с руками, ногами и этим его страшнейшим пистолетом, и по фигу им, что он космит, да хоть антисемит, трансвестит или некромант, главное — что б человек был хороший. Герду тоже пристроим, такой типаж во взрослом видео на вес золота….
— Эй! — прервал я его монолог, — просто доставь нас к твоему амиго-мучачо. Окей?
— Я-я! У менья ньет шеланий обшифаться здьесь! Гдье есть тфой амьиго? Фьези нас.
— Не так быстро, космиты. Вы еще не услышали суть моих проблем. Мне тоже требуется помощь… И пистолет мой отдайте. Плиз?
Лютый недруг ЦРУ
А проблем у этого великолепного Сика-Пуки оказалось выше крыши; о них он нам поведал, когда мы удобно расположились в салоне «Запорожца» шестьдесят восьмого года. Оказалось, что этот храбрейший шпион уже десять лет безвылазно торчит в СССР под глубоким прикрытием, силясь выполнить ответственнейшее поручение Центра — ликвидировать майора Пронина. Я было изумился, не слишком ли низко пало ЦРУ, охотясь за какими-то там несчастными майорами.
— Нет! — воскликнул Сика-Пука. — Это ужасный майор! Пока я за ним гонялся, он заделался генерал-майором и возглавил СМЕРШ, а СМЕРШ под его руководством творит жуткое! Наших агентов ловит пачками, все агентурные каналы нам режет, завербованные источники теперь с его подачи нам фуфло сучат бессовестно! Всю репутацию ЦРУ подорвал проклятый Пронин, изгаляется, как может. Сволочь! Посмешище из нас сделал, все ему хи-хи да ха-ха, мое начальство сплошь инфаркт источил, а он все не уймется! Глумится, гад, моих коллег с битыми рожами в телевизоре демонстрирует да отчеты победные выдает.
— Просто зверь какой-то! — с наигранным ужасом, отчаянно сдерживая смех, сказал я.
— А то! Чистый зверь! И моя здесь вина: я должен был его давно грохнуть, но облажался. Прикиньте теперь, чуваки, как меня начальство любит?! Страшно подумать. Все вернуться меня призывают. Ага! Как же, сейчас же! Сейчас все брошу и на расправу вернусь! Ищите дурака! Там с меня погоны сорвут и из разведки выкинут без пенсии, а то и хуже — в Ирак загремлю, паутину терроризма распутывать. Нет уж, мне и в СССР хорошо, я тут за десять лет не сгорел, может и еще протяну, а по иракской жаре лазить в поисках высосанного из пальца оружия массового поражения я отказываюсь! В грубой форме! — Прорвало беднягу, нашел себе благодарных слушателей и излил душу. Эк, оказывается, тяжело быть американским шпионом.
— А что, и в этом мире Америка вторглась в Ирак? — спросил я.
— Тааа… — махнул рукой Сика-Пука, — вторглась.
— А зачем?
— Да я и сам, если честно, не знаю, чем объяснить эту выходку моего правительства. Взяли, наплевали на резолюции ООН, а заодно плюнули в седую бороду генерального секретаря ООН Кофи Аннана и бравым маршем двинулись в Ирак. Вот супостаты! Вот где террористы! А зачем? — Сика-Пука задумался. — Разве что нефть. Заполучив в свою собственность иракскую нефть, Америка может частично избавиться от политического и экономического влияния стран нефтяных бандитов. Благое намерение, но дохлый номер. Они там что, в Вашингтоне, совсем дабл-бургеров объелись? Думают, что мусульмане так запросто отдадут им свою нефть и свою Родину? Ха-ха-ха! Смешно. Эта гнилая война не закончится никогда, сколько не подсовывай иракцам демократические преобразования, которые им и на фиг не нужны и которые есть не что иное, как жалкое подобие пошлого американского недоразумения!
— Ты что, американский диссидент? — Я прямо рот раскрыл от удивления, услышав такие речи из уст американца.
— Не… Я в СССР слишком долго прожил — единственная нормальная страна, а если и дальше так пойдет, то от Америки скоро вообще ни черта не останется, как говорится в киевском «Шоу Долгоносиков»: останется только портрет ее президента — Миклухи-Маклая. Уловили иронию? Но вернемся к моим проблемам…
В общем, его проблема — это зверское убийство майора Пронина. Если Пронин отправится в ад, то Сика-Пуку простит и осыплет разными материальными благами его начальство, перспектива очутиться в солнечном Ираке исчезнет и он сможет и дальше оставаться в СССР, в ус не дуть, прохлаждаться в Крыму и время от времени, на досуге, заниматься подрывной деятельностью в пользу США, в общем, достигнет, по его же выражению, «просвещения и нирваны». Всего-то необходимо шлепнуть майора. В этом деле мы и должны ему помочь; мы — люди новые, непримелькавшиеся, для такой работы просто идеально подходящие, ибо вербовать помощников из местного населения в нынешнее время небезопасно — они запросто могут оказаться связаны с КГБ или СМЕРШем, а выпрашивать помощников у ЦРУ он не решается, тому причина — резко негативное отношение к его персоне со стороны начальства, «раскачивать лодку» лишний раз он не желает. Пока Пронин не окажется в аду, да поближе к огню и сковородкам, Сика-Пука не намерен вести нас к колумбийскому дилеру по имени Чикито Эль Дьябло, но как только паскудный майор умрет — тогда пожалуйста, с дорогой душой и с ветерком…
Ну вот, теперь я должен заделаться киллером, но это ж не мой профиль! Хотя надо соглашаться, это ведь форс-мажор, а там — будь что будет, может, до убийства и не дойдет. Не хочу я грохать майора. Сказать по правде, образ майора Пронина, который так демонстративно издевается над ЦРУ, мне пришелся по душе. Правда, надо будет поинтересоваться, чем еще здешний СМЕРШ занимается, кроме насмехательств над американскими шпионами; если эти ребятки, как контора моего папаши, гноят в дурках и превращают в «овощи» честных граждан, тогда мое мнение о майоре может и перемениться.
— Хорошо, я готов пристукнуть твоего майора, — сказал я.
