- Ввести две эротические сцены. А лучше три. И переменить название.
- Я у него в следующий раз заказ возьму, - процедил Федор. - Желаете клубнички - на здоровье! Секс однополый, групповой, с животными и покойниками - на любой вкус! Эротика, мистика и психологический триллер вместе! Думаете, не справлюсь?!
- Молоток, Федор! Народ, выпьем за прогрессивный подход! За крутой сюжет! - завопил Компот, и народ с облегчением потянулся к бокалам.
- Настоящий сюжет нужно заслужить. Выстрадать, как награду! - назидательно изрек Галушко.
- Сюжеты смотрят на нас из-за каждого угла. Но мы слишком высокомерны, чтобы замечать их! - величественно возразил ему Жорж.
Тут из моей комнаты раздался характерный грохот. Оказалось, юный поэт и застенчивая Лиза как-то умудрились вывалить на пол мой детективный ящик. Поэт извинялся. Лиза с замечательной сноровкой складывала мои детективные сокровища листок к листку. Явившийся на шум Жора прочел им нотацию о правилах поведения в гостях.
Меж тем занимательные рассказы в комнате продолжались.
- А Зеленый - знаете Зеленого? - возбужденно повествовал Славик Чики-Пуки. - В компании раз спонсора нашел. Клянусь!! Абсолютно незнакомого мужика! Аб-со-лют-но! Сидели, бухали у кого-то, Зеленый стихи читал, потом гитару взял, ну и поехало. Он же гитару как возьмет, так уже до упаду, или пока заснет, или до драки… А мужика разобрало, аж до слез! Плачет и говорит: что мне для тебя, Зеленый, сделать? Ну, Зеленый возьми и брякни для прикола: дай мне, говорит, сорок штук на книжку! А тот руку к сердцу прижимает, весь в соплях - обещаю, говорит, чтоб мне провалиться! И - пожалуйста - полторы тыщи тираж! Не верите? В «Мысль» на углу сходите!
- Здрасьте! А кому тогда Зеленый с братом дачу строил? - вмешался Жора.
- При чем дача? Это другому вообще, тот их кинул сто лет назад!
Опять воцарилось молчание. Глаза авторов прояснились и увлажнились. Застольный анекдот на глазах перерастал в романтическое предание.
- Это судьба. А ты хоть сто лет за столом с гитарой сиди. Без толку! - пресекла процесс романтизации жестокая Томик.
- Нет, а мне вот сказали в «Новостях»: один мужик принес двадцать пять квитанций, все по тыще. От двадцати пяти спонсоров! - поведала Метелкина.
- Пошутили они, Тонечка. Шутники. За двадцать пять штук - это на газетной бумаге без обложки… И ты еще хоть одного спонсора попробуй найди!
- А я так думаю, что вообще-то женщинам проще…
- Дурак!
- Не в том дело. Они за двадцать пять штук вообще издавать не возьмутся!
- Почему? Экземпляров так триста - вполне… Для близких друзей. Подарочное издание.
- А вот мне еще советовали по фирмам ходить…
О спонсорах они говорили, как подростки об инопланетянах - с придыханием, тараща глаза. Некоторые истории рассказывали, чувствовалось, не в первый раз, с вариациями, как волшебные сказки. Кто-то хотел покончить с собой, и тут приходило письмо от дальнего богатого родственника. Кому-то предложили беспроцентную ссуду. Кому-то через знакомых заказали либретто для мюзикла. Кто-то заболел раком, начал писать фантастический роман и полностью выздоровел.
- Приехали! А издаст он его на какие шиши? - захохотал вдруг Галушко. И все захохотали вместе с ним.
И тут я ни с того ни с сего брякнула:
- А я, представляете, думала, что «Премьера поле- та» - ваша книга! - И засмеялась над собой вместе с ним.
Но вдруг он перестал смеяться и сказал с недоумением:
- Ну да, моя. А что?
Тут я на некоторое время онемела. Похоже было, что в этом мире что-то незаметно перевернулось и полюса поменялись местами. Но эта информация не вмещалась в мой мозг, и так уже перенасыщенный впечатлениями. И я только невежливо вытаращила глаза. Выручил Жора, который вдруг хлопнул в ладоши, устанавливая тишину, и объявил:
- У меня предложение!
После чего неожиданно взял меня за руку и вывел на середину комнаты, хотя в такой тесноте это было скорее символическое понятие. Потом, силой усадив троих на диван и таким образом отвоевав еще немного пространства, церемонно опустился на одно колено и картинно приложился к моей руке (я с запоздалой тревогой вспомнила о своем маникюре).
- Думаю, что, как главный редактор журнала, я выражу общее мнение, - продолжил он после этой процедуры, вновь выпрямившись и оглядывая всех с высоты своего природного роста, - сегодня, прежде чем покинуть нашу очаровательную хозяйку, мы предлагаем ей вступить в ряды членов редколлегии нашего «Цеха»!
- Мне? Но как же… в качестве кого же… - забормотала я.
- Серьезный подход! - одобрительно заметил он. - Есть вакантные должности: замредакора, помкорректора и внештатной почетной читательницы! - С этими словами он извлек из кармана - о позор! - мои пожелтевшие странички из «Техники - молодежи», кое-как сшитые оранжевой ниткой! А из другого - кто бы ожидал?! - «Премьеру полета» без обложки!
И они, увидев все это, вдруг принялись бешено аплодировать! Как прима-балерине за сольную вариацию!
Галушко же протолкался ко мне и, схватив за плечи своими медвежьими лапами, - я и вздохнуть не успела, что называется, «прохожий охнуть не успел, как на него медведь насел», - впился губами мне прямо в губы.
То есть это мне сначала так от неожиданности показалось - «впился». А на самом деле его губы не пытались совершить никакого насилия над моими. Он просто прижался к ним так бережно, так осторожно, и замер, как будто боялся спугнуть что-то невидимое. И я тоже замерла, как будто переняв этот его испуг. И это нежное оцепенение все длилось, длилось…
Потом он осторожно отстранился, и я тоже отстранилась. Он, мне показалось, посмотрел на меня с каким-то ожиданием. Но я опять онемела в потрясении. Эти губы не могли произносить гадости! В мире опять что-то кардинально изменилось (такой уж, видно, выдался день), но я уже даже не пыталась понять, что именно.
- Дорогие гости. Не пора ли начинать заметать следы? Например, расставить мебель по местам? - раздался в тишине четкий и невозмутимый голос Томика.
Среди ночи я проснулась от непривычного ощущения.
Я не сразу догадалась, что это - счастье.
Но по-другому никак нельзя было определить состояние, когда ничего не хотелось. Это было совершенно другое ничего-не-хотение, чем совсем недавно! Тело не лежало, а сладко
Возможно, именно поток этих волшебных звуков подхватил меня и, подняв с кровати, плавно перенес в кухню. Оказалось, что мои гости оставили в квартире свои тени! И эти тени, весьма живые и красочные, поминутно выглядывали из углов, подмигивали из зеркал и всячески оказывали мне знаки внимания. И так продолжалось во все время, пока жаждущее гармонии тело совершило буквально несколько движений - и посуда оказалась перемытой, а стулья - расставленными по местам. Действия эти ничуть не утомили меня, но постепенно вновь обратили мои мысли к прелести ПОКОЯ, и под аккомпанемент ласкающих голосов я переместилась обратно в кровать. Тут обнаружилось, что за окном сереет - это начинался рассвет. Мне захотелось немедленно приблизиться к окну, дабы встретить его под звуки внутренней музыки, но мои ноги
