искать счастья и на берегах большой земли, утверждая, что там все занято чужеземцами, а людей у него слишком мало, чтобы выгнать их с насиженных мест. Он решил отправиться к архипелагу Рюкю и поселиться на одном из безлюдных островов, коих там, по его словам, было множество.
«У нас не будет никаких соседей, значит, мы будем жить спокойно, жить в мире», – сказал он и повел корабли на юг сперва вдоль берега Хоккайдо, потом мимо Хонсю, Сикоку и вдоль берега Кюсю. Для отдыха они приставали к берегу в безлюдных местах, чтобы избежать стычек с японцами, что им вполне удалось.
От себя Артем мог бы заметить, что если бы у империи было хоть какое-то слабое подобие береговой охранной службы, допустим, десяток джонок с погранцами-самураями, то вряд ли караван лодок, набитых варварами, благополучно добрался бы до Рюкю. Но береговую службу в Ямато так и не создали, и даже планов таких у высокого начальства не было, несмотря на недавнюю попытку высадки монгольского десанта.
«Впрочем, отныне это совсем не мое дело», – заключил Артем.
В архипелаге Рюкю, о чем Артем знал не только от айна, действительно хватало необитаемых островов. На одном из них и высадилось блудное племя. Трудно сказать, как они зажили бы на новом месте, где не водились лососевые рыбы, а также, исходя из размеров островка, вряд ли встречались олени и медведи. Впрочем, люди на то и люди, чтобы приспосабливаться к любым обстоятельствам.
Однако приспособиться им не дали. В отличие от Ямато, пиратская служба контроля за водами работала безукоризненно. Пираты – те самые, с которыми всем им недавно довелось столь близко познакомиться, – не замедлили нагрянуть с визитом.
Косаму в тот день не удалось сойтись с ними в схватке. Он, как и все лучшие охотники племени, был отправлен вождем на разведку острова. Когда они вернулись, все уже было кончено, уже простыл и пиратский след на воде. Вако перебили две трети мужчин племени. На берегу остались только трупы и рыдающие женщины, в основном немолодые. Почти всех молодых женщин пираты увезли с собой. На песке валялся нехитрый скарб, который пираты побрезговали взять с собой.
Увы, невеста Косама не избежала участи большинства девушек племени. Она не убежала и не спряталась.
Самое удивительное, что в этой передряге опять удалось уцелеть вождю Соконки. По его уверениям, один из пиратов огрел его палицей по голове, поэтому он и провалялся в беспамятстве все то время, покуда пираты хозяйничали на их острове. Так это или не так, трудно было сказать.
Пираты старательно перетрясли вещи айнов, однако им было невдомек, что Соконки закопал в лесу мешок с золотыми монетами сразу же после того, как высадился на берег. Зато об этом знал Косам.
Айн недолго размышлял о том, что же ему делать. Он подошел к Соконки и сказал, чтобы тот дал ему денег, чтобы выкупить у пиратов свою невесту и его дочь. Соконки ответил ему, что, мол, во-первых, пираты просто могут отобрать у него все монеты, а самого убить. Во-вторых, они захватили еще пять дочерей вождя, и если выкупать, тогда уж всех, а не одну. В-третьих, разбойники полонили много других женщин, и если вождь выкупит только своих дочерей, то люди его не поймут. В-четвертых, вообще неизвестно, где искать этих пиратов.
С точки зрения Артема, вождь сказал все правильно. Но у айна по имени Косам на этот счет было иное мнение.
Ближайшей же ночью он выкопал захоронку вождя, забрал из нее связку золотых монет, похитил небольшую рыбацкую одномачтовую джонку и поплыл на поиски пиратов. Косам не имел ни малейшего понятия о том, куда же надо плыть. Да и вообще, как понял Артем, у айна не было более-менее внятного плана поиска пиратского логова и возвращения невесты. Вернее сказать, он просто не задумывался ни над чем, делал то, что считал нужным, положившись на богов и на свою силу.
На первых порах боги ему помогали. Он не попал в шторм, не умер от жажды, болтаясь в море. С его-то мореходными навыками и умениями он запросто мог кружить на одном месте, этого не замечая, пока в сосуде из тыквы не иссякла бы последняя капля воды. Вместо этого боги, или кто там этим заправляет, следующим утром показали ему на горизонте темный бугорок земли, на который он немедленно взял курс – на это его умения как раз и хватило. Очень большого чуда, конечно, не произошло. Островов в архипелаге Рюкю насчитывается свыше семидесяти штук, поэтому шанс наткнуться на один из них был не столь уж и мизерным. Так что боги, на радость материалистам, может, тут и совсем себя не проявили.
Айн доплыл до клочка земли. Это был остров, совсем даже не пиратский, зато обитаемый. Там обнаружилась рыбацкая деревенька, в которой жили почему-то корейцы. Айну, разумеется, даже в голову не пришло выяснять, откуда корейцы, почему корейцы. Ему было трудно найти с рыбаками общий язык. Таковым мог оказаться только японский.
На удачу Косама, среди корейцев обнаружился один знаток японского. Спец еще тот, надо сказать, но худо-бедно, помогая себе жестами, они объяснились. Айн изложил свою историю и спросил, знают ли рыбаки местных пиратов, встречали ли их когда-нибудь. Еще бы корейцам было не знать этих милейших людей, когда они исправно платили пиратом дань рыбой, рисом и овощами.
Объяснить странному гостю, как ему добраться до острова, где жили вако, было выше сил местного знатока японского языка. Поэтому корейцы поступили проще. Один из рыбаков сопроводил лодку Косама до того места, откуда был виден пиратский остров, а дальше айн поплыл сам.
Так Косам добрался до пиратского острова. Теперь ему оставалось только освободить невесту и убраться восвояси.
Надобно сказать, что вернуться в свое племя Косам теперь не смог бы. Даже если бы он вернул украденные монеты, его не простили бы. Он ослушался вождя, посягнул на золото рода, какое уж тут прощение! Его казнили бы, как принято у айнов, отрубанием головы, и всего делов.
Косаму же за здорово живешь с головой расставаться не хотелось, потому он и не намеревался возвращаться. В его намеренья входило вместе со спасенной невестой плыть на Хоккайдо. Там, среди гор, долин, лесов и рек, которые он любил и по которым тосковал, Косам хотел жить со своей женой, прибившись к племени, которое согласится его принять. Да чего там долго думать и далеко ходить! Вождь соседнего племени, с которым поссорился Соконки, охотно принял бы его. У айнов всегда ценились хорошие охотники на медведей.
Итак, Косам пристал к пиратскому острову. Артем на его месте вряд ли действовал бы в открытую. Он пристал бы с необитаемой стороны острова, попытался бы тайно прокрасться в логово вако, под покровом ночи высмотреть, что да как, захватить языка и допросить с пристрастием.
Но айн действовал именно в открытую. Он пристал со стороны поселка, был немедленно встречен, разоружен, ограблен и отведен к пиратскому главарю. Хаси, чтоб ему сгореть, выслушал просьбу о выкупе и первым делом сообщил айну, что джонку с невольницами уже отправили в город Хайфон, чтобы там выгодно продать их на невольничьем рынке. Потом он сказал, что раз воин заявился к нему сам и принес деньги, то убивать его он не станет, а тоже отправит на невольничий рынок, где сильные молодые мужчины всегда в цене.
Тогда айн сорвался, его просто захлестнула вспышка ярости. Руки у Косама связаны не были. Он ринулся на пиратов, двоих задавил голыми руками, третьего зарезал отобранным кинжалом, но больше ничего не сумел сделать. Его связали под крики Хаси «Не убивать!».
Атаман долго разглядывал связанного пленника, а потом сказал, что этот воин ему нравится, поэтому он не станет отправлять его на невольничий рынок, а устроит себе и остальным забаву, какую видел однажды в Хайфоне, – бой с тигром.
«Я освобожу тебя, если ты победишь», – пообещал атаман айну.
Еще он пообещал вернуть ему деньги и отправить на попутном корабле в Хайфон, где тот сможет найти свою невесту и выкупить ее у нового хозяина.
На острове тигры не водились, но ради такого случая атаман собирался прикупить зверушку в некоем известном ему зверинце и велел немедленно снарядить джонку за тигром. Айну же предстояло несколько дней потомиться в яме.
«Все же ты убил моих людей, – сказал Хаси. – Поэтому должен немного помучиться».
Вот и вся история житья-бытья дикаря по имени Косам.
Сейчас уже невозможно было сказать, обманул бы Хаси айна или нет. Не так уж и Артем узнал пиратского вождя, чтобы составить о нем полное впечатление и понять, свойственно ли ему хоть
