счетом никакого дела до своего внешнего вида. А вот до чего дело было точно, так это до охотничьего ножа, обнаруженного на поясе покойника в костяных ножнах. Ножичек он содержал в полном порядке, к заточке лезвия не смог бы докопаться и Садато, нечеловечески строгий в подобных вещах.
Еще у Косама случилась маленькая дикарская радость. На покойнике он обнаружил сплетенный из прутьев колчан со стрелами. Много стрел в нем было передавлено камнями, но какая-то часть сохранилась в целости. Так ведь и с передавленных был толк. С них можно было снять запчасти. Айн уже проделывал это в кочевье, точно так же он поступил и сейчас.
Возможно, покойник был вооружен еще чем-то, кроме ножа и лука, но чтобы в этом убедиться, надо было бы разгрести всю кучу камней, а это, братцы, нелегкое дело.
К какому роду-племени принадлежал покойник, определить было затруднительно, во всяком случае их силами. Двое из троих экспертов до недавнего времени никогда не покидали своего острова, на котором иноземцы, за исключением китайцев и корейцев, считай, и не появлялись. Ну а господин посол мог лишь сказать, на кого из его времени был похож тот или иной человек, что никак не могло служить ценной информацией.
Вы все же хотите знать, на кого был похож покойник? Извольте. Покойник был похож на Михая Сергеевича, циркового гардеробщика. Только на более темного кожей Михая Сергеевича, чуть более худого телом, чуть более густого бородой. Много это дает по части установления того факта, к какому народу принадлежал покойный? Вот то-то… Еще можно добавить, что волосы покойник имел черные с проседью, а глаза вовсе не узкие.
Ценности на его теле отсутствовали. На шее, правда, висела связка амулетов, но ценность она могла представлять разве что для родственников покойного или для археологов из далекого-предалекого будущего. На видимых частях тела татуировок и шрамов заметно не было, а раздевать мертвеца они посчитали излишним, даже не рассматривали этот идиотский вопрос, зато рассматривали другой – что делать с трупом?
Артем было решил опять похоронить его все под теми же камнями. Но потом Хидеойши рассказал историю о каком-то самурае и его верной собаке, оставшейся печально скулить на могиле любимого хозяина да так там и околевшей от горя, без еды и воды. Не сказать, чтобы история растрогала слушателей, но она навела на мысли.
А вдруг и впрямь верная собака останется вместе со своим хозяином? Им же нужно было совсем другое – чтобы собака привела их в поселение, откуда они с хозяином родом. Если взять с собой тело хозяина, то куда поведет их собака? Надо думать, именно в сторону их дома.
Во всяком случае шанс добраться до живых людей следовало использовать до конца. Похоронить беднягу всегда успеется. К тому же, когда они повстречают соплеменников покойного, то предъявление тела должно, так сказать, добавить им вистов в глазах этих самых соплеменников. Те ведь смогут похоронить своего соседа и единоверца по всем положенным обрядам и обычаям. Прийти с собакой, но без ее хозяина в любом виде, наверное, все-таки хуже, чем с собакой и с мертвым хозяином на плече. Тем паче что на теле хозяина нет колотых и режущих ран, а стало быть, и подозрений на их счет должно быть меньше, если вообще таковые возникнут.
На том они и сошлись, обойдясь без очень уж долгих споров, договорились нести мертвеца до конца этого дня. Ничего с ним особо страшного за это время произойти не должно, ну а там… как говорится, будем поглядеть.
– Давай веди! Показывай дорогу!
Неизвестно, поняла ли собака, чего от нее хотят, но тут же взяла с места и уверенно затрусила вверх по течению речки. За собакой тронулись люди и топали так часов пять, делая лишь непродолжительные привалы. Местность вокруг не менялась, разве что где-то ущелье становилось чуть шире, где-то уже, а так все одно и то же. В одном месте проход в горах и вовсе превратился в узкую щель. Путникам пришлось топать прямо по реке, преодолевая сопротивление бурного потока.
Наверное, где-то тут должна была водиться всякая живность, какие-нибудь горные козлы, бараны, леопарды. Эти места вроде были для них самыми подходящими. Но, кроме птиц, они никого за всю дорогу так и не увидели. Пока это, правда, нисколько не волновало искателей приключений на свою голову. Запасов жареной баранины у них имелось еще дня на три.
Артем еще чувствовал в себе кураж, готовность идти дальше, продолжать поиск. Основания к тому имелись. Раз есть покойники, то есть и живые люди. Собака уже однажды вывела их куда надо, выведет и еще.
А с накопившейся усталостью отличным образом справлялась холодная горная вода. Из реки Артем выбрался другим человеком, помолодевшим годков так на пять и, что гораздо важнее, готовым прошагать хорошим упругим шагом еще пару-тройку верст. Вернувшись с речного купания, Артем застал странную картину. Хидейоши сидел в классической японской посадке, опустившись на собственные пятки, руки на коленях. Поза его была безупречна, как у придворного на императорском приеме, хоть срисовывай в пособие для проведения церемоний. Спина, прямее которой бывает разве что лазерный луч, пальцы рук разведены на равные промежутки, плечи расправлены. Хидейоши был бледен и глядел собеседнику прямо в глаза.
А взгляд глаза в глаза собеседнику – это серьезно, это вызов. Когда младший говорит со старшим, он опускает взгляд вместе с головой, а старший смотрит сверху вниз на выбритый лоб младшего и на его темя. Ежели говорят между собой люди равные, то стараются смотреть друг другу в плечо, над плечом, в грудь, чуть в сторону, наконец, но никак не глаза в глаза.
Айн тоже не пребывал в той позе, в которой Артем его оставил, то бишь спиной на камушках. Сейчас дикарь стоял, скрестив руки на груди, лицо его закаменело еще более обычного, да и говорил он куда более отрывисто, чем обычно.
Нет, руками они не размахивали, вообще обходились без жестов, да и голос ни тот ни другой не повышали, разговаривали, со стороны глядя, вроде спокойно, но Артем немало пожил среди японцев, да и конкретно с этими людьми провел достаточно времени, чтобы понять – оба внутри кипят, что твои чайники над очагом. Всерьез попахивало если не звоном клинков, то нехилой размолвкой.
Артем не мог считать себя опытным руководителем. В цирковые времена он был всего-то рядовым исполнителем номера под куполом и лишь последние полгода руководил разнообразными феодальными коллективами. Невелик был сей опыт, но кое-что он ему дал. Например, Артем знал, что иногда лучше не прерывать взрывоопасную беседу, загоняя порох обратно в бочки, а дать людям выговориться, выплеснуться сердцем, разумеется, держа ситуацию под контролем и будучи наготове вмешаться и пресечь. Потому он и не стал вмешиваться, а присел в сторонке и прислушался.
Господин посол был немало удивлен многословием и эмоциональностью айна, который доселе не демонстрировал ни того ни другого.
– Сходи и проверь, – говорил айн. – Возле Мориока есть высокий вал. В нем почти нет земли, вместо нее там кости айнов, убитых вашим сёгуном Тамуромаро, которого вы чтите как великого героя. Ты хочешь, чтобы мы стали японцами и чтили убийц наших отцов, дедов, матерей, матерей наших матерей?
– Если бы айны покорились много веков назад, то не было бы этих убитых, да и других тоже.
– Почему мы должны были покоряться? Наши предания говорят, что айны спустились из страны облаков, полюбили землю, стали на ней охотиться, ловить рыбу, танцевать и плодить детей. Никого, кроме айнов, на земле тогда не было. А ваши предания говорят, что когда ваши предки спустились с неба на лодке, они встретили… как там дальше?
– Они встретили несколько варварских племен, самыми свирепыми из которых были эбису, – продолжил Хидейоши.
– Даже ваши предания признают, что вы пришли на нашу землю! Почему мы должны были покоряться чужакам?! Почему тогда японцы не покорились монголам, которые приходили в Ямато?
– Монголы приходили с войной. Мы пришли с миром, но ваши предки были слишком свирепы, чтобы дружно жить с соседями, а позже слиться в единый народ. Они стали нападать на нас.
– Ты врешь, самурай! Наши предания говорят, что первыми напали ваши подлые предки.
– Почему я должен верить вашим преданиям?
– Не верь! – прорычал айн. – Но ты признаешь, что это вы пришли на наши земли?
– Нет, не на ваши. Наши предки сошли на землю на западе Хонсю. Там тогда жили не айны, а другие племена. Они с радостью приняли божественных предков моего народа, спустившихся с неба, полюбили их и
