«Учёные… – неприязненно думал Казин, на ходу разглядывая творение рук нечеловеческих. – Местечко посуше выбрали, забухнуть боятся… Правильно боятся, я уж постараюсь, чтобы забухли как следует. Я теперь тоже учёный, сто раз подумаю, кого стоит выволакивать из грязи, а кого лучше там утопить на фиг».
Под эти мысли Казин докандыбал до стен арбитражной миссии, взбил кудри на затылке, соображая, где тут может быть вход, потом, решив, что так или иначе, но его ожидают, прокашлялся и произнёс в пустоту:
– А вот и я. Принимайте гостя, паразиты.
Затем сзади обрушился болезненный удар. Били хлёстко, профессионально: по почкам, и без того измученным несвежей водкой.
В первую секунду Казин решил, что синовы посланцы обиделись на паразитов. Может, у них это самое страшное оскорбление, за которое сначала убивают, а потом уже переспрашивают. Вроде как Лёху козлом обозвать… Но когда его припечатало второй плюхой, а затем крутануло на пол-оборота, Казин увидел, что лупцует его коренастый парень в защитной форме. Нонешних знаков различия Казин разбирать не умел, да и не до того было – слишком уж резко действовал коренастый, но и так всякому понятно – столь бесцеремонно может творить расправу только мент.
– Куда попёр, козлина! – прошипел омоновец, заламывая Казину локти. – Двигай отсюда!
В следующее мгновение поверхность иноземельного строения вспухла полусотней щупалец, которые ухватили милиционера и… Казин не стал любопытствовать, что сейчас сделается со служивым.
– Сто-ой!.. – заорал он.
Щупальца замерли, словно в детской игре «Море волнуется». Старший лейтенант – Казин наконец сумел рассмотреть защитного цвета звёздочки – висел с небольшим наклоном вправо, чуть приподнятый над землёй. Судя по всему, через секунду страж беспорядка и беспредела был бы задушен или разорван, но казинский вопль привёл к краткой отсрочке приговора.
– Он пытался причинить вам вред, – произнёс инопланетный голос. – Биообъект, угрожающий гражданину, должен быть немедленно уничтожен.
Отметелить мента как следует Казин и сам был бы не прочь, но немедленно уничтожать… Конечно, случаи бывают разные. Когда пьяненький Казин, гуляя по Красному Селу, вместо вытрезвителя попал в КПЗ и местные держиморды от души замордовали его за не вовремя сказанное дурное слово, тех Казин с великим удовольствием утилизировал бы. Но сейчас, глядя в безумное лицо беспомощного мента… в эту минуту оно было слишком похоже на человеческое.
– Я его прощаю, – быстро сказал Казин.
Внеземельного чириканья спелёнатый лейтенант не понимал, но слова Казина расслышал, и на потном лице проявилась надежда.
– Дикий биообъект, однажды пытавшийся причинить вред гражданину, может впоследствии напасть на кого-то другого. Хищники должны уничтожаться вне зависимости от того, требует ли этого пострадавший.
– Да не причинял он мне никакого вреда! – объявил Казин, хотя возмущённые почки болезненно возражали против такой неправды.
– Но ведь я видел… – удивился невидимый собеседник. – Он вас ударил.
– Это тебе показалось, – зарвавшегося спецназовца нужно было спасать, и Казин, с ненавистью глядя на несчастного лейтенанта, занялся вдохновенной брехнёй: – То есть он меня, конечно, ударил, но этот удар не считается. Боксёры ведь бьют друг дружку – и ничего. И ещё эти… каратеки! – Казин нащупал нужную тему, и его понесло. – Удар – это же не просто так – звездануть по-хулигански промеж глаз. Настоящий удар – это обмен энергией. В нём, кстати, и духовная составляющая присутствует. Китайцы её ци называют, а япошки – ки. А уж когда они вместе собираются – Ци и Ки, то выходит штука вовсе необоримая. Это все понимают, что против ЦК не попрёшь. Не слыхал, что ли?.. Ментальная энергия называется – очень пользительно бывает. Да ты хоть его спроси, он же мент и в ментальности рубит. Если как следует нутро отбить, то достигается максимальное возрастание духовной составляющей – кимэ. Должен я на переговорах в форме быть? Или ты хочешь, чтобы я к вам дурачком заявился, облапошить меня вздумал, да?
– Вы хотите сказать, – ошеломлённо произнёс застенный собеседник, – что происшедшее является частью вашего психофизиологического функционирования?
– А как же! Трансцендентально! – ввернул любимое словцо Казин. – Ноосфера у меня такая. Усёк?..
– Извините, я не знал, – промямлил голос, и старший лейтенант Злыбин был осторожно поставлен на землю и распутан.
– Не петришь ты, батенька, в экологическом равновесии, – теперь, когда обидчик был спасён, Казин вновь воспылал местью. – Вот, учись, как обмен ментальной энергией происходит. Возвращаю тебе, лейтенант, твой душевный посыл. Радуйся, это же счастье, когда тебя энергетически обогащают!
Казин шагнул к лейтенанту и саданул ему кулаком под дых. Омоновец задохнулся от счастья, но согнуться не посмел.
– А теперь… – но в этот момент старший лейтенант Злыбин осторожно, но твёрдо ухватил гражданина Казина под локти и, неприметным движением лишив возможности сопротивляться, повёл прочь от спасительных стен арбитражницы. Из-за ближайшего плетня выскочили двое камуфляжистых автоматчиков, но, услышав свистящее: «Отставить!» – вновь сгинули за плетнём.
– Вот так, нежненько… – бормотал Злыбин.
Казину и впрямь не было больно, лишь до предела неудобно. Даже голоса не оставалось – только и было возможности переступать безвольными ногами в направлении, указанном заботливым лейтенантом. Судя по всему, мент разбирался в ментальном обмене малость получше Казина, вся образованность которого сводилась к бегло пролистанной статейке в газете «Аномалия».
Отойдя на безопасное расстояние, Злыбин чуток ослабил хватку. Впрочем, Казин понимал, что и теперь лишнего движения ему сделать не дадут.
– Ну куда ты влез, чудик? – Казин отметил, что тон учёного омоновца изменился в лучшую сторону, значит, по почкам тоже бить не будут.
– Я на переговоры, – просипел Казин севшим голосом.
– Без нас с тобой найдутся люди, поумнее… – мент окончательно освободил Казина и теперь с интересом рассматривал его. Казинский кулак не причинил лейтенанту заметного вреда, и, судя по всему, омоновец мстить не собирался. Плюха за плюху – дело мужское, житейское, и нечего сюда вмешивать инопланетян.
– Ты где живёшь-то? – доброжелательно произнёс Злыбин, словно малыша спрашивал, заплутавшего вдали от дома.
– Да вот, – Казин кивнул на стену своего дома.
– Давай по-шустрому, – скомандовал милиционер, – три минуты на сборы. Всех отсюда приказано вывезти, чтобы не совались к инопланетчикам, вроде как ты только что. Тут настоящие переговоры начинаются, комиссия из Москвы едет…
Казин и спорить не стал, ясно же, что никто его слушать не будет, выпрут в шею из родного дома – и все дела. Эх, начальнички, я для вас стараюсь, а вы…
Отпущенный лейтенантом Казин забежал в гаражик, схватил заранее приготовленный мешок с муровиной, куда уже стащил всё, что могло пригодиться в жизни, и не через три минуты, а через тридцать секунд появился у задней калитки, ведущей на огороды.
– Молодец! – похвалил омоновец. – Шпарь к правлению, туда сейчас «пазик» подгонят, в Копорье поедете.
– Да я сам… – возразил механизатор. – Что мне в Копорье делать? А на Марьином вагончик стоит, там и перекантуюсь.
– Добро, – согласился лейтенант, – только смотри, без фокусов. – Затем он крикнул вполголоса: – Ассадулин!
– Я! – выскочил из-за плетня чернявый солдатик.
– Проводишь его огородами за деревню. И смотри, чтобы он к инопланетчикам не завернул, а то он у нас шустрый, уже пытался переговоры вести заместо начальства…
– Пошли, шустрый, – Ассадулин по-конвойному дёрнул автоматом.
