оставался разведчиком и стремился рассказать самое важное. Когда рассказ дошёл до двух магов, обосновавшихся в ущелье, ведуны молча переглянулись, но никто не прервал Скора. Для расспросов будет время потом.
Наконец, Скор замолк. Ризорх медленно обошёл его, внимательно разглядывая. Особенно долго любовался связанными руками.
— Да, тут напутано, — произнёс он так, что можно было подумать, будто речь идёт об узле на запястьях. — Кто защитные заклинания накладывал, ты, что ли, Напас?
— Я накладывал, — сказал Бессон.
— Тебе и разбираться. Там, никак, поверх твоих заклятий что-то наложено. Снять сможешь?
— Как нечего делать. — Бессон замер на мгновение, потом резко взмахнул рукой, словно срывал паутину, натянутую поперёк пути. Отшагнул, любуясь делом своих рук. — Готово.
— Зря ты, парень, боялся, — сказал Ризорх. — Никакого проклятия на тебе не было. А нож, конечно, заговорённый, но и в нём особых ужасов нет. На вот, забери его. У нас теперь половина воинов с такими ножами, добыли в последнем бою.
Скор стоял дурак дураком, как заново родившись. Ризорх тем временем повернулся к девушкам.
— А теперь займёмся твоими подружками, — произнёс он на торговом. — Ну-ка, милая, как тебя величают?
— Хайя, — прошептала старшая. Потом она выпрямилась и, глядя поверх голов, произнесла: — За меня вам дадут большой выкуп.
— Погоди про выкуп-то. Давай по порядку.
— Мой отец очень богат. Это один из самых могущественных людей государства. Если вы сохраните мне жизнь и честь, он хорошо заплатит вам.
Ризорх подошёл совсем близко, протянул руку ладонью вверх.
— Дай-ка для начала сюда свой оберег.
— Какой оберег? У меня нет оберега.
— Ты мне врать-то не смей. Что мне, самому его отбирать? Годы мои не те — у девки меж сиськами шарить.
Бормоча беззвучные проклятия, Хайя сняла с шеи цепочку с камнем. Ризорх качнул рукой, как бы взвешивая украшение, и спрятал цепку в нагрудный кисет. Потом спросил негромко, но так, что все слышали:
— Ты, девонька, знаешь, кто я такой? Я — лесной колдун, старший из тех, что сюда пришли.
Хайя судорожно кивнула.
— Ох, и заклятий на тебя наложено, болезная, души не видать. Ото всего тебя предохранили: и мысли твои потаёнными останутся, и внушить тебе ничего нельзя, и ещё что-то вовсе неудобьсказуемое. Видать, в хороших руках ты побывала. А скажи-ка ты мне, знаешь ли, как бывалый колдун все эти заговоры ломает? И что после этого с тобой станется, знаешь?
— Не получится, — бледными губами прошептала Хайя.
— У одного меня, может, и не получится, а когда впятером возьмёмся, то расколем тебя, что гнилой орех. Командира крепости, что возле твоего дома стояла, раскололи, только башка треснула. А он не хуже тебя защищён был.
— Не надо...
— Коли не надо, то давай так поступим. Будем говорить, как простые люди. Я буду спрашивать, ты — отвечать. Честно отвечать. Вздумаешь врать, приукрашивать, изворачиваться, я это замечу. И тогда, извини, будем тебя ломать. Согласна?
— Да...
— Хорошо. Кто ты такая?
— Хайя, дочь императора Хаусипура.
— Ну вот, а то заладила: отец богат, выкуп... Только мы теперь твоего отца побогаче, казна его у нас. А скажи, какого лешего тебя занесло так далеко от Нома и родного батюшки?
— Я там жила. В столице опасно. Каждый мятежник первым делом старался убить меня или захватить в заложницы.
— Верю, — кивнул Ризорх. — Ну а остальные люди, что жили в этом доме, они кто?
— Слуги. — Хайя пожала плечами.
— Ох, что-то ты тут недоговариваешь...
— Ещё охрана, евнух императорский, но он тоже слуга...
— Правду говоришь, но что-то тут нечисто. Ну-ка, а ты, девонька, кто такая?
— Лия, дочь Аммуса, наместника Лита.
— Ну вот, — Ризорх повернулся к Хайе, — а ты говорила — слуги. Чтоб у меня такие служанки были.
— Я дочь императора. — Хайя вновь пожала плечами.
— Ну-ка, Лия, расскажи ты, о чём госпожа умалчивает. Да не бойся, в обиду госпоже не дадим, и ломать тебя никто не будет...
— У тех магов, которые присягнули императору, он забирал детей, если они, конечно, были... у магов редко бывают дети. Обещал, что дети будут воспитываться вместе с его детьми. Куда уводили сыновей, я не знаю, а нас уводили сюда и отдавали в услужение вот ей. — Лия вскинула опущенную голову и указала на Хайю. — А когда чей-нибудь отец попадал в немилость, то через некоторое время его дочь приводили во двор крепости и спускали в колодец. А нас заставляли смотреть. Последней туда спустили дочь Гайтовия. Совсем ещё девчонка, ей десяти лет не было.
— Ты знаешь, что там, в колодце?
— Нет, но оттуда не возвращаются.
— А ты знаешь?
Хайя вздёрнула голову и криво усмехнулась:
— Да.
— Тогда понятно, почему своих ты боишься больше, чем нас. Ну а что, по-твоему, делает в горах Гайтовий?
— Не знаю. Я думала, он давно казнён.
— Это тебя бы казнить, — не выдержала Нашта, — чтобы знала впредь, как детишек в колодец к чудовищу спускать!
— Не шуми! — остановил девушку Ризорх. — Нам молодица ещё пригодится. Выкуп там или не выкуп, а покуда отведите её к знахаркам и пусть глаз с неё не спускают.
— Лию тоже к знахаркам, — сказал Скор. — Я ей обещал.
— Пусть так. Вторую — тоже к знахаркам.
В обозе уже было десятка полтора пленниц, захваченных главным образом при разгроме городка со стадионом. Судьба их была незавидна. Пятьсот здоровых, изголодавшихся по женскому телу мужиков — даже вдесятеро меньшее количество, и то слишком много. Несчастные женщины были уже на грани сумасшествия. А пленницы, попавшие под надзор знахарок, находились в полной безопасности от посягательств мужчин. Лие даже не пришлось бы демонстрировать подаренный Скором нож.
Пленниц увели, колдуны вернулись в шатёр, решать, куда войско направится завтра. Теперь уже никто не предлагал перебираться через горы в северный Наман, понимали, что в горах их поджидает засада. Нет ничего проще, чем сбить летящего мага, недаром битвы в воздухе встречаются лишь в сказках. Два мага, засевшие на вершине, будут в полной безопасности, а отряд, отягощённый обозом, они не пропустят. Тем временем снизу подойдут войска, загнавшие лесовиков в ловушку, и гибель пришельцев будет лишь вопросом времени.
Неосторожный поступок Гайтовия, решившего посмеяться над императором, чью руку он безошибочно узнал в заклятиях, наведённых амулетом Хайи, разрушил весь наманский план. Но и теперь предупреждённые колдуны оставались в крайне сложном положении. В долину заходить нельзя, а куда можно?
— На восток податься, там перевал и горная цитадель, — рассуждал Напас. — Мы её уже пытались брать, да ни с чем отошли. На западе — край неведомый, и идти туда через разорённые земли. На юг — там
