Ирка полезла руками под куртку, покопошилась там и извлекла большую стальную булавку. Положив ее в карман, я замотала голову шарфом и выскочила из машины.
Ах, доблестные милиционеры не видят, что это та самая овчарка, которую они объявили в розыск? Сейчас увидят!
Сломав ноготь, я кое-как содрала со стенда листовку с фотографией Карменситы, разгладила ее и Иркиной булавкой пристегнула к ошейнику собаки. Овчарка сразу стала похожа на тех побирушек, которые вешают себе на шею картонки с кратким перечнем постигших их несчастий.
— Дай лапу, — не удержалась я.
Карменсита послушно протянула лапу, умильно посмотрела на меня, и ее сходство с побирушкой стало полным.
— Мама-папа умерли, сами мы неместные, дом сгорел, от поезда отстали, на лекарства не хватает, помогите, люди добрые! — захлебываясь смехом, пробормотала я.
Ирка нажала на клаксон и погрозила мне пальцем.
— Все-все, ухожу! — Я развернула овчарку к Ирке задом, к УВД передом, еще раз повторила: «Сидеть!» — и вернулась в машину.
Прошло примерно десять минут. Карменсита, устав сидеть, зевнула и легла, я тоже зевнула и вопросительно посмотрела на Ирку. Подруга нервно барабанила пальцами по рулю.
— Наблюдательность — профессиональное качество работника органов правопорядка, — насмешливо произнесла я.
Ирка не выдержала.
— Ты их телефон знаешь? — порывисто хватая сотовый, спросила она.
— Только пресс-службы, — ответила я, начиная поиски записной книжки. Господи, чего только нет в моей сумке! Разве что денег, а так черта в коробочке можно найти! — Вот, пожалуйста.
Ирка стремительно набрала номер, прилепила трубку к уху и невыразимо ядовито произнесла:
— Здравствуйте! Вас беспокоит мировая общественность. Мы встревожены, будем вызывать прессу: у вас под окнами рядом с доской объявлений сидит служебная собака, которую давно ищут…
— Ищут пожарные, ищет милиция, — пробормотала я.
— Собаку зовут Карменсита, — продолжала Ирка. — Объявление о розыске самой себя она держит в лапах. Скажите, что еще бедная овчарка должна сделать, чтобы вы ее нашли и опознали? Взять под козырек и пройтись строевым шагом?!
— Засечем время, — предложила я, едва Ирка закончила свой драматический монолог.
Спустя полторы минуты из стеклянных дверей управления вылетел знакомый мне толстый пресс- секретарь. Даром что не спортивного телосложения, он бы, пожалуй, и в минуту уложился, но впопыхах заблудился в турникете на выходе. Обретение Карменситы состоялось, собаку торжественно провели в управление, и мы с Иркой облегченно вздохнули.
— Могут ведь быть оперативными, когда хотят, — сказала она, отчаливая со стоянки.
— Могут, когда опираются на активную помощь населения, — напомнила я.
Прошло несколько дней. Ирка хандрила, не в силах забыть ненаглядного Монте Уокера, и не баловала меня визитами. Я ее тоже не беспокоила, позволяя подруге подумать о смысле жизни, а себе — наверстать упущенное на работе. Трудовые подвиги занимали почти весь световой день, поэтому и кузину с Доном я практически не видела, варилась, можно сказать, в собственном соку.
Как выяснилось, у такого режима были большие плюсы: во-первых, я от них от всех отдыхала, во- вторых, не получая новых данных, машинально анализировала имеющиеся. В результате у меня довольно скоро созрел в меру сумасшедший план — видно, мое подсознание и раньше исправно трудилось, решая задачку со многими неизвестными, пока я разбиралась с текущими проблемами: кого украсть, кого подбросить…
Уяснив, в каком направлении нужно двигаться, я некоторое время собирала информацию, заполняя белые пятна. Посидела в библиотеке, подбила знакомого хакера залезть в архивы Интерпола и, убедив кое- кого тряхнуть связями, получила подробные сведения о зарубежных вояжах Монте-Сержа Уокера- Максимова. В конце концов, я окончательно уверилась в том, что американец Монте Уокер, погибший в одна тысяча шестьдесят восьмом году, недолго ждал нового воплощения и уже в шестьдесят девятом возродился как россиянин Сергей Максимов. Причем, по иронии судьбы, ранее был мафиози, а стал агентом спецслужб! Впрочем, кому известны законы реинкарнации?
Несколько смущало меня одно обстоятельство: тот очевидный факт, что Монтик-Сержик из разных жизней был, как говорится, «на одно лицо». Смущало же оно меня потому, что в приснопамятном — озвученном еще в травматологии, помните? — длинном перечне имен людей, которыми Монте был в разные времена, фигурировали и женские. Ничего себе красоточка должна была получиться из парня с квадратным подбородком и косой саженью в плечах! Впрочем, мало ли на свете мужеподобных баб и, напротив, женоподобных мужиков…
Итак, разрешив свои сомнения, я составила план действий, а потом просто ждала сигнала. Он поступил из районной поликлиники номер пять в пятницу вечером. Очень кстати, следующий день был выходным.
Рано утром в субботу я постучала в Иркину дверь.
— Открывай, сова!
— Привет, — уныло сказала она, впуская меня в дом.
Я вошла и оторопела: она сделала в прихожей что-то вроде ремонта! Стены были оклеены историческими листовками с Монтиком в апельсинах. Сгодились-таки.
— На! — Не поддаваясь эмоциям, я протянула ей подарок. — С наступающим новым счастьем!
— До Нового года еще далеко! — Ирка зарумянилась и стала похожа на себя прежнюю. — Что это?
— Полагаю, волшебная палочка. Не разворачивай, нарушишь стерильность. Дай-ка мне ключи от машины и собирайся, поедем на полевые испытания.
Мы приехали в Пионерский микрорайон, припарковались у дома номер десять, и тут, не выходя из машины, я изложила Ирке свои умозаключения, подкрепляя их фактами. Последней я предъявила выписку из медицинской карты — в подтверждение того, что здоровье Максимова С.П. полностью восстановлено. Клиент созрел!
Ирка думала минут десять.
— Ну, что ты теряешь? — не выдержав, спросила я. — Давай попробуем, если это не сработает — хуже не будет. Получишь хотя бы моральное удовлетворение!
— Сценарий слабоват, — заметила Ирка.
Ишь, критикесса!
— Слабоват, банален и даже примитивен, — согласилась я. — Но именно поэтому его легко реализовать. А номинироваться на «Оскар» ты не собираешься.
— Уговорила. Буду номинироваться на Монте! — Ирка хмыкнула и решительно взяла мой утренний подарок, аккуратно завернутый в цветную бумагу.
Мы маршевым шагом вошли в знакомый дом (железная поступь легионов сотрясла тихий подъезд), миновав лифт, дружно, в ногу поднялись на третий этаж. На лестничной площадке сложили на пыльный подоконник сумки, предварительно вынув из них и надев на себя классические бабьи байковые халаты расцветки «пожар в джунглях». Потом загримировались: себе я нацепила бабушкины очки с выпуклыми мутно-голубыми стеклами и натянула на голову клоунский рыжий парик с запутанными в него в художественном беспорядке валиками бигуди, а Иркино лицо от подбородка до бровей покрыла толстым слоем косметической маски «Голубая глина». Вот уж маска так маска: когда я намазываю ее на себя, мой кот падает в обморок! На Ирке раскраска получилась еще более боевая: подруга сразу приобрела разительное сходство с борцом сумо.
Спешно распаковав мой подарок, мы с подругой подступили к неприятелю вплотную: подошли к двенадцатой квартире.
— Ты стучишь, я звоню, — распределила я роли.
— Я не смогу нормально стучать, у меня одна рука занята, — напомнила Ирка. — Ты стучи, а я буду звонить.
