— Радуйтесь, я принес вам добрую весть: мы починили телефон!
— Благодетель, — буркнула я.
А Алка молча загнула губы крючками вниз, благодаря чему ее лицо стало похоже на морду лосося, упорно штурмующего перекат. Ожесточенно сопя, она сучила ножками, пытаясь вынырнуть из мягких подушек и крепкого, как в вольной борьбе, захвата Зяминой правой. Напрасно братец думал, будто совместное участие в операции по моему спасению вновь сблизило его с Алкой. Трошкина не желала зомбировать замерший роман! Она уже вычеркнула из личного перечня мужчин, пригодных к использованию в брачных играх, всех дизайнеров вообще и великолепного Казимира Кузнецова в частности. С учетом того факта, что ранее Алка уже исключила из своего матримониального списка военных, милиционеров, спортсменов и волонтеров виртуальных компьютерных битв, из представителей героических профессий ей остались только каскадеры, моряки и летчики-космонавты. Я подумала, что надо подарить подружке открытку с фотографией Гагарина. Пусть попробует с ее помощью доукомплектовать образ мужчины своей мечты на карте желаний. Пожалуй, героический лик Гагарина вполне подойдет к героическому же телу Бандераса, надо будет только шлем скафандра отрезать, потому что в гермошлеме не поцелуешься, а какой же идеальный роман без нежных ласк?
Я вдруг осознала, что сама довольно давно лишена плотских утех, закономерно вспомнила своего штатного утешителя — бравого капитана Кулебякина и тут же получила убедительное подтверждение гипотезы о существовании телепатии:
— Дюша, детка, тебя к телефону! Денис звонит, — позвал из прихожей папуля.
Я вышла из комнаты и глубоким грудным голосом разнеженно мурлыкнула в трубку:
— Здравствуй, милый!
— Привет, — настороженно отозвался капитан Кулебякин. — Что-то случилось?
Я мысленно сделала себе зарубочку на память: нельзя надолго лишать милого любви и ласки, даже при наличии на то уважительных причин. Глядите-ка, он уже отвык от нежного обращения! Еще чуть-чуть — и может совсем отбиться от рук. А зачем мне это надо? В моем собственном списке женихов зачеркнутых строчек больше, чем в черновой рукописи «Евгения Онегина»!
— Ничего не случилось, все в полном порядке! — беззаботно напела я. И с придыханием добавила: — Любимый…
А любимый, этот грубый и черствый мент, нисколько не растрогался и с обидным недоверием продолжать выспрашивать:
— Не заливаешь? Если ничего не случилось, почему у вас все телефоны молчат?
— Ушли в глухую несознанку! — съязвила я, мгновенно пожалев о проявленной слабости.
Я-то думала, что наш капитан по ласке стосковался, а он просто бдительность проявляет!
— Инка, не хами мне, — миролюбиво попросил Денис. — А то новостей не узнаешь.
— Кулебякин, не угрожай мне! — в тон ответила я. — А то вычеркну!
— Что ты вычернишь? — не понял мой туповатый милицейский друг. — Забудь про черный цвет, я как раз звоню сказать, что траур отменяется. Катерина Максимовна передает вам всем привет и просит сварить ей рыбный супчик по-испански. Или по-исландски? Надо же, забыл…
— Бабуля очнулась?! — громко обрадовалась я. — Ура! Ма, па, Зямка, вы слышали? Бабуля пришла в себя и просит супу!
— Какого именно? — из кухни, блестя глазами, прибежал папуля.
Он уже повязывал передник, готовясь приступить к выполнению заказа.
— По-исландски! — держа телефонную трубку у плеча и безудержно улыбаясь, ответила я.
Трубка невнятно заквакала, и я переместила ее ближе к уху.
— Совсем забыл предупредить, что супчик заказан на завтра, — сказал Денис. — Нынче Катерина Максимовна вас не ждет, сегодня у нее лимит посещений уже исчерпан.
— Это кто же его исчерпал? — напряглась я. — Ты, что ли, прихватизировал нашу любимую бабушку?!
Кулебякин смущенно кашлянул:
— Ну, я… И еще другие наши люди. А как ты думала? Сами же требовали срочно провести расследование по факту нападения на родную старушку!
— Это меняет дело, — я раздумала скандалить. — Расскажешь, что бабуля говорит?
Денис не стал запираться:
— Говорит, что ранним утром поехала с банками-склянками в больницу, чтобы проведать свою хворую подружку, но по пути ей позвонили на сотовый с просьбой о встрече по важному делу.
— Кто позвонил?
— Не то женщина с прокуренным голосом, не то мужик хрипатый — она не разобрала.
— Неужели? — пробормотала я, настораживаясь.
Хм, а мне ведь тоже вчера вечером звонил — якобы от бабули — кто-то с ярко выраженными бронхиальными хрипами! И тоже с просьбой о встрече по важному делу!
— Договорились они встретиться вблизи больницы, но в стороне от торных троп, в тихом месте за углом, — продолжал Денис. — Катерина Максимовна прибыла на условленное место, встала под арку, стала ждать. Через несколько минут звякнул ее мобильник. Пока она с трубкой возилась, по сторонам не смотрела и неожиданно получила удар по голове. Все!
— Как это — все? — возмутилась я. — А кто ее ударил, чем и зачем?
— Кто и зачем — будем разбираться, — уклончиво ответил милый. — Пока похоже, что какая-то мразь уличная, хулиганистая-наркоманистая, в подворотне засела и нашла легкую добычу в лице рассеянной старушки. Бабулю чушкой тюкнули, бумажник и мобильник увели…
— Чем тюкнули? — машинально спросила я.
Как дипломированный филолог, я никогда не упускаю возможности пополнить свой лексический запас.
— Чушкой, — повторил многоопытный капитан Кулебякин. — Чушка — это такое самодельное орудие кулачного боя, наподобие кастета. Только кастет цельнолитой, а чушка — штучка сложносоставная, такое оружие ручной сборки: увесистая колбаска из монет или гаек, завернутых в тряпочку.
— В тряпочку?!
Не отходя от телефона, я распахнула платяной шкаф с верхней одеждой и спешно обшарила карманы своей куртки. Фаршированный пятаками носок, который я от переизбытка порядочности еще сегодня утром благородно хотела вернуть неизвестному растеряхе, никуда не делся, так и лежал в кармане мертвым грузом.
— Мертвым грузом — это в данном случае очень точное выражение! — насмешливо похвалил меня внутренний голос.
У него удивительная способность всегда просыпаться чертовски некстати, в тот момент, когда мне решительно не до разговоров.
— Чувствуешь, какая похожая ситуация? Хриплый голос, тайное свидание в уединенном месте… Похоже, вчера вечером у тебя был реальный шанс встретиться с бабулей прямо в реанимации, — зудел внутренний. — Дал бы тебе этот хрипатый злодей чушкой по макушке, и все, чао-какао! Прощай, жизнь молодая!
— Бабуля-то жива! — слегка напуганная перспективой, которой, к счастью, удалось избежать, напомнила я.
— Жива, — согласился Кулебякин, ошибочно полагающий, будто моим собеседником по-прежнему является он один. — Но только потому жива, что удар по голове вскользь пришелся. Видимо, в последний момент нападавший передумал глушить старушку намертво, придержал руку и увел кулак чуть в сторону.
— С чего бы вдруг такой приступ гуманизма? — пробормотала я и почесала голову.
Самые разные, но сплошь неприятные мысли закопошились в ней гадкими червячками.
Глава 15