Очень мне нужно с кем-то драться! Я собиралась всего лишь мирно побеседовать с клиенткой покойного Горохова, подругой покойного Дыркина и женой задержанного Носорога, который, к счастью, был жив, но зато репутация его погибла. Хм, пожалуй, в Иркиных словах есть резон! Вокруг мадам Роговой какая-то мертвая зона образуется, не попасть бы в нее...
В кондитерской я быстренько заняла столик у окна с видом на парк и Иркину «шестерку». Потом попросила подоспевшую официантку принести мне фирменный десерт «Шоколадная башня».
– Какой коктейль будете? – спросила любезная девушка.
– Только десерт, – сказала я.
– Вы разве не видели объявление? – официантка махнула картонкой в сторону стойки.
Я повернула голову и прочитала: «Только сегодня! Каждому, кто закажет наш фирменный десерт, любой коктейль – бесплатно!» Едва удержав рвущийся с губ стон, я обежала взглядом зал. Буквально на каждом столике высились коричневые пирамидки фирменного десерта! Нечего сказать, прекрасный опознавательный знак дала я Елене Роговой! Пожалуй, трудновато ей будет отыскать меня среди прочих любителей халявы!
– Блин! – с чувством произнесла я.
– С клубникой, с творогом, с изюмом? – привычно уточнила официантка, занося маленький карандашик над крошечным блокнотиком.
– Мне только десерт, – напомнила я. – Впрочем, коктейль тоже тащите, лучше всего ванильный. Не пропадать же добру!
Коктейль я сразу пригубила, а десерт не трогала. Не потому, что он мне не понравился, наоборот. «Башня» – очень вкусное пирожное, и я опасалась чрезмерно им увлечься. Приналягу на сладенькое, и останутся от опознавательной пирамидки одни руины, тогда Елене Игоревне уж точно не удастся меня отыскать.
Вид и аромат бастиона из коричневого бисквита с прослойками шоколадно-ромового крема вызывали у меня обильное слюноотделение. Следующие пятнадцать минут я мужественно боролась с желанием размашисто, как ковш бульдозера, вонзить в архитектурно-кондитерское сооружение ложечку и старалась смотреть не на пирожное, а на дверь. Не зря ведь села к ней лицом!
Ближе к четырнадцати часам народу в заведении поубавилось. Обеденный перерыв заканчивался, и трудовой порыв вынес из-за столиков сотрудниц ближайших офисов. Публика в кондитерской вообще процентов на девяносто состояла из представительниц прекрасной половины рода человеческого. Немногочисленные мужчины все, как один, были при дамах, а некоторые еще и при детях. Выгуляв своих потомков в парке, родители под занавес культурной программы заводили их в кондитерскую, которая раньше имела статус детского кафе и называлась просто и без претензий – «Аленушка». «Офранцузившись», заведение сменило интерьер. Исчезли со столов раскрашенные «под березку» вазочки, со стен пропали картины с изображениями сказочных персонажей. Остался только портрет Серого волка, наскоро приведенный в соответствие с романо-германским фольклором. За плечами волка, на башку которого нахлобучили мушкетерскую шляпу с пером, виднелись ветряная мельница и не по возрасту грудастая Красная Шапочка в отчетливо импортном прикиде. От Серенького козлика не осталось даже рожек и ножек, только колокольчик над дверью напоминал о сказочном копытном. В поисках фрагментов козлика взгляд сам собой тянулся в парк, к шашлычной.
– Дзинь! – козлиный колоколец в очередной раз брякнул.
Я было насторожилась, но в кондитерскую вошли мамаша с ребенком, и я сразу поняла, что эта пара – не по мою душу. Суровый толстощекий малыш смахивал на добычливого хомяка, а у его родительницы вообще лицо и фигура были такие, словно карманы для припасов у нее имелись не только за щеками, но и по всему организму. Мама и сын смели с прилавка половину ассортимента пирожных и забились с ними за столик в углу. Было ясно, что их интересуют только лакомства.
«Дзинь!» – вошли три школьницы, голенастые пигалицы с рюкзаками.
«Дзинь!» – молодая пара, юноша и девушка. Держатся за ручки, смотрят только друг на друга, из-за чего едва не сбили с ног спешащую официантку.
– Дзинь!
На пороге возник одинокий мужчина. Я насторожилась: уж не ко мне ли посланец? Мужик проследовал к стойке, заказал кофе и внимательно оглядел зал, повернувшись ко мне лицом. Тут я узнала его: Борька Борисов по прозвищу Гиперборей! Не желая, чтобы неотвязный Бориска, увидев знакомое лицо, подсел ко мне за столик, я быстро наклонила голову, попытавшись спрятаться за шоколадным монументом, но Гиперборей был зорок, как орел. Одно из профессиональных качеств хорошего коммерческого агента! Хищно улыбнувшись, стервятник спланировал за мой столик.
– Привет, какая встреча! – проклекотал он. – Ты кого-то ждешь?
Борька с прищуром посмотрел на нетронутое шоколадное пирожное.
– Жду знакомую, взяла ей десерт. А ты что же не польстился на халяву? Потребителей шоколадных обелисков здесь сегодня бесплатно поят коктейлями, – сказала я, недоверчиво поглядев на кофейную чашечку в Борькиной лапе.
Впервые вижу, чтобы коммерческий агент прошел мимо чего-то дармового! Не иначе, Гиперборей ужасно озабочен. Обычно он не упускает возможности хоть чем-нибудь поживиться. Помнится, когда мы делали фильм о праздновании Дня поля в пригородном хозяйстве агроинститута, Борька не поленился пробежаться по грядкам и набрать в кулек огурчиков, помидорчиков и прочей ботвы. С презентации комбината безалкогольных напитков, где народ щедро поили сладкой газировкой, Гиперборей унес трехлитровый баллон разливной пепси-колы. А с захолустного заводика, производящего надгробные памятники, припер коробку с обломками камней: сказал, что будет изучать образцы. Как же, поверила я! Небось загнал каменюки какой-нибудь средней школе как минералогическую коллекцию!
– Я даму жду. – Борька счел нужным пояснить свое необычное поведение.
Дзинь! – снова брякнул колокольчик.
Я устремила взгляд к двери поверх Борькиного плеча. Гиперборею, чтобы увидеть вход, нужно было обернуться. Он так и сделал. Отведя разочарованный взор от старушки в плюшевой шубке, я уже разинула рот, чтобы выдать какую-нибудь реплику в продолжение вялотекущей беседы с Борькой, да так и замерла с открытой пастью. Развернувшись к двери, Гиперборей, сам того не ведая, предстал передо мной в удивительно знакомом ракурсе. Коротко стриженный затылок, мелированная макушка, крупная родинка за правым ухом – я все это совсем недавно видела! И не где-нибудь, а на порнографическом снимке с участием Аликовой подружки Лели! Выходит, это с Борькой она резвилась, когда Вовка Горохов втихую щелкал фотоаппаратом!
Очевидно, Борисова, как и меня, нисколько не заинтересовало явление бабушки народу. Борька отвернулся от двери, и я поспешно захлопнула рот, щелкнув зубами, как медвежий капкан. В голове скорым поездом, вагончик за вагончиком, проносились мысли. В случайность появления Гиперборея в кондитерской не верилось. Борька пришел, чтобы получить компрометирующие фотографии! Может, его прислала вместо себя Елена Рогова? Кажется, эта дамочка предпочитает действовать через посредников... Нет, это маловероятно! Если частный сыщик сделал чертовы свои снимки в развитие дела, которое поручила ему мадам Рогова, значит, запечатленные на фотографиях граждане не могут играть с ней в одной команде. Ясно же, что они ее противники!
– Послушай, а как зовут приятельницу, которую ты ждешь? – Гиперборей уставил на меня свои пронзительно-голубые птичьи глазки.
– Ирка, – поспешно ответила я, понимая, что отдавать Борису его развеселые фото с белокурой бодибилдершей не следует, а, значит, ни в коем разе нельзя признаваться, что это я – та самая женщина, которая назначила встречу в кондитерской Елене Роговой.
В этот момент в очередной раз звякнул колокольчик. Борька опять обернулся к двери, и я, пользуясь моментом, засемафорила руками Ирке. Да что она, ослепла?
– Чего-то желаете? – Неправильно истолковав мои жесты, у столика притормозила пробегавшая мимо официантка.
– Жарко у вас, – ворчливо сказала я, обмахивая лицо ладонью.
Официантка отчалила, Борька все еще рассматривал одинокую девушку, которая только что вошла в заведение. Я же снова вперила гневный взгляд в безмятежное лицо подруги, сидящей в автомобиле и
