разминуться и паре нагруженных осликов.
Вислоухие копытные пришли ей на ум благодаря большому рекламному стенду, вдоль которого Иркина «шестерка» уже с полчаса ползла со скоростью хворой улитки. Одна из трех картин, представленных на сооружении под названием «Призматрон», изображала Ходжу Насреддина с его верным осликом. «Ходи сюда, тут вкусный еда!»– на ломаном русском призывал горожан герой среднеазиатского фольклора. В подтверждение ушастый четвероногий друг аппетитно уплетал большой куст чертополоха, расположенный в уголке живописного полотна.
Ирка успела изучить блаженную ослиную морду во всех подробностях, даже пересчитала красиво загнутые ресницы. Дело в том, что в результате какой-то неисправности трехгранные пластины на левом краю призматрона застопорились. В остальной части стенда изображение периодически менялось, но голова трапезничающего ослика присутствововала на всех трех картинах. На рекламе страхового фонда она криво, но крепко сидела на плечах безголового гражданина, который потрясал в воздухе свежеоформленным полисом и при этом самонадеянно заявлял: «Я подумал головой!» Ирка подумала, что на месте руководства страхового фонда она за такую рекламу оторвала бы думательные органы всем ответственным за техническую исправность призматрона.
Восхитительно вписалась серая ослиная морда и в туманный пейзаж с горной речушкой и большой бутылью минеральной воды. Какой-то ценитель прекрасного уже успел написать на бутылочной этикетке: «Не пей, осленочком станешь!»
Ирка передвинула машину на десять сантиметров вперед, потом перегнулась назад, достала из кармана на спинке кресла такую же, как на картинке, бутылку минералки, сделала большой глоток и с интересом прислушалась к своим ощущениям. Ослиные уши и хвост у нее не выросли, но какое-то движение в районе бедра началось. Не сразу осознав, что в кармане у нее вибрирует мобильник, Ирка вытащила трубку и приложила ее к уху.
– Здравствуйте, это «Фабрика героев», – деловито затараторил женский голос. – Сообщаю вам, что по результатам предварительного голосования вы входите в десятку финалистов.
– Вхожу в десятку? Вот это здорово! – возликовала Ирка.
На радости она так порывисто бросила машину в образовавшуюся впереди брешь, что едва не въехала и в другую «десятку» – в красные «Жигули».
– К сожалению, вы набрали равное количество голосов с другим участником конкурса, – поспешила огорчить ее телефонная собеседница. – В связи с этим руководство программы предлагает вам и вашему конкуренту пройти дополнительное испытание, которое выявит лидера. Отказавшийся от испытания считается проигравшим и выбывает из соревнования.
– Я согласна! – поторопилась заявить Ирка.
Тут она вспомнила, что участие в проекте «Фабрика героев» сопряжено с материальными расходами, и озаботилась:
– А сколько нужно платить?
– Учитывая ситуацию, на сей раз все накладные расходы оплатит организатор, – заверила ее девушка.
– Чудесно! – совершенно искренне сказала Ирка. – Что я должна делать?
– Вы и ваш конкурент – оба автовладельцы, и мы используем этот момент. Ваше испытание называется «Гонки». В девятнадцать ноль-ноль вы на своем автомобиле должны начать движение по проулку Мазаева и с максимальной скоростью пройти дистанцию от улицы Белогвардейской до Зеленого проспекта. Зрителей сегодня не будет. Критерий оценки вашей успешности – скорость.
– Ясно, – сказала Ирка, прижимая трубку плечом.
Обеими руками она уже выкручивала руль, с беспримерной наглостью разворачиваясь поперек движения. Вопиюще нарушая правила, ее «шестерка» переползла через разделяющий автомобильные потоки узкий газон и взяла курс на центр города. К счастью, в этом направлении особого движения не наблюдалось и пробок не было.
Нажимая на газ, Ирка мурлыкала себе под нос и тихо улыбалась. На сей раз она имела четкое представление о том, что ей предстоит. Очевидно, экономя время, деньги и творческие силы, организаторы проекта решили использовать для промежуточного испытания старый сценарий. Гонка по проулку Мазаева в программе «Фабрика героев» уже была, и Ирка видела соответствующий сюжет в эфире.
В прошлый раз в гонке тоже участвовал «жигуленок». Ирка предположила, что у ее конкурента автомобиль той же марки, потому что какой-нибудь импортный «блин» вроде «Тойоты» не смог бы пройти по предложенной организаторами трассе: переулок Мазаева по ширине весьма незначительно превышал габариты «шестерки», да и длины-то в нем было всего ничего – метров сто, не больше. Особенно разогнаться было тут негде, к тому же в своей последней четверти переулок заворачивался кочергой, и пройти крутой поворот на большой скорости было крайне трудно.
– Тормозить не стану! – решительно пробормотала Ирка, составляя в уме программу действий. Проулок узкий? Ничего, на первых пятидесяти метрах она разгонится так, что войдет в поворот на двух правых колесах!
Не переставая крутить баранку, Ирка подобрала отложенный на соседнее сиденье мобильник и попыталась позвонить лучшей подруге, но телефон вызываемого абонента был отключен. Впрочем, отсутствие моральной поддержки не убило победный настрой гонщицы. Воодушевленная Ирка чувствовала, что она одна стоит двух Шумахеров!
«Каюк!» – сказал мне Лазарчук. Или он сказал «капут»? Я не могла вспомнить точно, очень уж дурно себя чувствовала. В памяти сохранилась только торжествующая интонация, с которой заклятый друг-сыщик констатировал конец чего-то. Предположительно – моего вмешательства в чужие дела. Или моей жизни на свободе?
В мою щеку впечатался холодный стальной прут. Я кое-как разлепила ресницы. Ну, так и есть: перед глазами решетка! Ржавая, грязная, очень несимпатичная.
Я поморгала, присматриваясь. За лишенным всякой художественности переплетением металлических прутьев находилась густая тьма с влажными проблесками – очень похоже на разводы в чернильнице. Я нашла, что вид из тюремных застенков абсолютно не радует глаз.
Ушам моим тоже нечему было порадоваться. В окружающей меня неприятной тишине угадывалось только тихое журчание – там, за решеткой.
Я оторвала продавленную щеку от холодного железа и посмотрела в другую сторону. Над моей головой – невероятно высоко, метрах в пятнадцати, – смутно виднелся кирпичный потолок. Вопреки обстоятельствам, я заинтересовалась этим строительным феноменом: как можно было сложить потолок из кирпича?! И где я, в башне, что ли? Ответ нашелся через секунду. До меня дошло, что я, говоря языком математики, перепутала оси – абсциссу и ординату. Я не стояла, глядя в окно темницы. Я лежала на решетке канализационного люка!
Это понравилось мне еще меньше, чем предыдущая версия происходящего, но я удержалась от испуганного крика, закрыла глаза и позволила миру перевернуться на девяносто градусов. Оказалось – действительно, лежу! Лежу, как в канаве, в узком пространстве между глухими стенами, имея позади себя крутой поворот аппендикса, а впереди – тупик. Впрочем, кирпичная кладка показалась мне свежей. Вероятно, совсем недавно там был какой-то выход. Интересно, куда?
Я не имела ни малейшего представления о том, где я нахожусь, как сюда попала и который сейчас час. Машинально потянулась взглядом к своим уникальным наручным часам – без десяти семь. Утра или вечера? И какого дня? Надо присмотреться к циферблату, там есть окошечко с календариком...
Я шевельнула рукой. Календарь не разглядела, зато узнала, что моя левая верхняя конечность застряла в люке. Рука провалилась сквозь решетку!
Я подергалась, обнаружила, что смысла в этом действии нет, и позволила себе удивиться. Как это моя рука могла сама по себе провалиться в узкую щель между прутьями? Запястье саднило так, словно кожа на нем была содрана. Неужели я в бессознательном состоянии сама членовредительски затолкала кисть руки в стальной капкан? Трудно поверить, но предположим, что это так. Но как мог оказаться за решеткой охватывающий мое запястье массивный браслет часов?!
Вывод напрашивался сам собой. Воспользовавшись моим беспомощным состоянием, кто-то безжалостно протиснул мою руку сквозь решетку и только потом застегнул на моем запястье часовой браслет! Ловкий
