— Похоже, что так, — со скромной гордостью ответила я. — Выясни, чем было знаменательно для Зинули второе февраля.
— Уже выяснили, — неохотно признался капитан. — Второго февраля сего года Зинаида Викторовна Беликова вступила в законный брак с Андреем Петровичем Курихиным. В паспорте у нее штамп стоит, все честь по чести. Ты-то как догадалась?
— Что они с Андреем Петровичем поженились? Да Зинуля сама мне намекнула, — объяснила я. — А главную подсказку дал Анатолий.
Я выключила трубку, спрятала ее в карман и вернула кольцо Анатолию:
— Сейчас сюда примчится капитан Лазарчук, отдайте ему это сокровище и скажите, что совершенно случайно нашли его в снегу буквально час назад. А про дочку, которая хочет учиться в дорогом университете, не упоминайте!
— Спасибо, — тихо сказал Анатолий, принимая кольцо.
Прятать его он не стал, положил на чайное блюдце.
— На блюдечке с голубой каемочкой! — пробормотала я, имея в виду, как легко мне далась разгадка.
Торопясь поделиться ею с подругой, я не стала задерживаться в сторожке. Уходя, в дверях столкнулась с Лазарчуком, дипломатично сказала:
— Ну, не буду вам мешать! — И удалилась.
21
Оперов, если не считать прибившегося к ним Лазарчука, было трое, и они вынуждены были беседовать с нами в две смены. В первую очередь допрашиваемых попали обитатели большого дома — Катерина, Дина и Семендяев. Остальные терпеливо ждали возможности ответить на каверзные вопросы сыщиков.
Выйдя из сторожки, я увидела живописную группу, напоминавшую мне то полотно Шишкина, репродукция которого украшает Иркину прихожую. Я остановилась и немного полюбовалась оригинальной — зимней — версией «Трех медведей»: Колян сидел на деревянной скамье, Мася ходил по ней, а Ирка топталась поблизости, спрятав руки в рукавах. При моем приближении она перестала переваливаться с ноги на ногу, как настоящий топтыгин, и ревниво спросила:
— А почему это ты в перчатках?
— Потому что зима! — ответила я, недоумевая, к чему такой странный вопрос. — Летом буду без перчаток, обещаю.
— А мы уже! — сказал Колян и вынул руки из карманов, показав мне голые ладони.
— Закаляетесь? — поинтересовалась я и посмотрела на Масяню.
Ребенок был в варежках, очевидно, его к эпизодическому моржеванию не привлекли.
— Нет! — яростно выдохнула Ирка и хлопнула себя по бокам, как пингвин. — Просто банда Лазарчука конфисковала все перчатки, которые имелись на даче!
— Это кто банда? — раздался за моей спиной сердитый голос.
Серега с хрустом протопал по снегу, обошел меня и встал перед Иркой, уперев руки в бока. Вдвоем они смотрелись, как пара пингвинов, выясняющих отношения на птичьем базаре.
— Это оперуполномоченные РУВД вам банда?
— Лазарчук! Тебе не совестно? — вскинулась Ирка. — Сам-то, глядите, в перчатках!
— Ладно вам, не ругайтесь! — примирительно сказал Колян. — Ну, забрали у нас перчатки, ничего страшного. Осталась целая куча шерстяных носков, можно временно натянуть их на руки, как варежки. Носки-то у нас не заберут, надеюсь?
Он с легким беспокойством посмотрел на Серегу.
— И носки не заберут, и перчатки вернут, — вздохнул тот. — Тех перчаток, которые нам нужны, среди них не оказалось.
Он стянул свои собственные кожаные перчатки и великодушно протянул их Ирке.
— Надень пока.
— Спасибо. — Она поспешно утеплилась, гулко хлопнула в ладоши и спросила: — А можно узнать, зачем вам вообще понадобились перчатки в таком количестве?
— Наверное, где-то остались их отпечатки? — предположила я. — Дай угадаю: на пистолете, да?
— На пистолете, на пистолете. Только не отпечатки, а рельеф вязи, — косо взглянув на меня, неохотно ответил капитан.
— И его, этот рельеф, можно, как это у вас говорят, идентифицировать?
— Можно провести сравнительное исследование, но только при наличии самих перчаток, — объяснил Лазарчук. — Нет перчаток — нет исследования. Нет исследования — нет экспертного заключения. Нет экспертного заключения — нет улики.
Он сунул зябнущие руки в карманы и ушел в большой дом, но, едва скрывшись за дверью, снова выглянул и призывно махнул рукой:
— Эй, вы, трое! Давайте сюда, для предметной беседы!
— Извини, но нас не трое, а четверо! — крикнула я в ответ, показав на Масяню.
Идти на допрос с ребенком я не могла, оставить малыша одного во дворе — тоже. Колян с Иркой послушно потопали к дому, а я заняла нагретое мужем местечко на лавочке, попросив:
— Пришлите Дину мне на смену, пусть погуляет с ребенком, пока я буду на допросе!
Капризная красавица приступить к роли няньки не спешила, и некоторое время мы с Масяней оставались вдвоем. Ребенок развлекался тем, что прыгал со скамейки в большой сугроб, а я предавалась размышлениям. Их нарушили чьи-то размеренные шаги. Я обернулась, рассчитывая увидеть Дину, но это был Анатолий.
— Я отдал вашему другу кольцо, — сказал он, присаживаясь рядом со мной. — Мне показалось, он обрадовался.
— Еще бы! — с пониманием хмыкнула я. — Это Зинулино обручальное кольцо — не просто драгоценное украшение, а улика. Оно доказывает, что кое у кого был серьезнейший мотив для убийства Зинули.
— Вы имеете в виду Екатерину Андреевну? — буднично спросил Анатолий.
— Катьку?! Вовсе нет! — От неожиданности я аж подпрыгнула на лавочке. — Я имела в виду Тараскина! Это ему было выгодно немедленно избавиться от Зинули. Ведь после женитьбы на Катерине и смерти компаньона он становился полноправным хозяином бизнеса, а с новоявленной супругой Курихина пришлось бы делиться, она имела законное право на долю наследства.
— Так ведь и Катерине Андреевне не с руки было делить батюшкино наследство с Зинаидой Викторовной!
Я открыла рот. Такая мысль мне в голову не приходила.
— Да нет, при чем тут Катька, это все Тараскин! — помолчав с полминуты, растерянно забормотала я. — Сигареты, коньяк, вымытые чашки — все указывает на него!
Звучало это, надо признаться, неубедительно и бессвязно. Анатолий посмотрел на меня участливо, как на безобидную тронутую, и поднялся с лавочки.
— Пойду займусь квадроциклом, — сказал он. — Придется повозиться, чтобы привести его в порядок.
— А что с ним такое? — спросила я исключительно из вежливости, так как в квадроциклах разбираюсь еще меньше, чем в бриллиантах. — Сложный случай поломки?
Анатолий запросто мог сказать, что у машины, например, открытый перелом заднего крыла, я бы поверила, но мой собеседник был лишен остроумия.
— Сложный случай? — повторил он. — Скорее, странный. Сахар в бензобаке!
А вот это, как ни странно, было мне понятно, про такое я читала в каком-то детективе. Там один нехороший человек под покровом ночи насыпал в бензобак машины сладкий песок, после чего автомобиль
