– Спасибо, – поблагодарил я и вышел в коридор.
– Все сделано, – сказал мне Эйбер. Вид у него был очень усталый. Похоже, заклинания отняли у него немало сил. – Думаю, теперь никому не удастся шпионить за нами просто так: если такое случится, сработает сигнализация.
– Отлично. А что насчет Тэйна?
– Я попытался, но... – Он пожал плечами. – Ответа нет.
– Наверное, он все еще без сознания, – предположил я. – Он был очень плох.
На самом деле, он запросто мог умереть... от таких ран мог скончаться кто угодно.
– Я попробую еще раз вызвать его завтра утром.
Я кивнул.
– Отлично.
– А теперь нам обоим неплохо бы поспать, – заметил Эйбер. – На одну ночь впечатлений хватит. Если вернется отец, стражники, по идее, должны меня поднять. А тебя разбудить, если он придет?
– Конечно.
– Ладно. И еще, – добавил он, – не забудь, вели Горацию, чтобы он приглядел за тобой, пока ты будешь спать. Мало ли что.
– Хорошо. Сейчас же разбужу его, – пообещал я. Эйбер пожелал мне доброй ночи и вернулся к себе. Я вошел в свои апартаменты, обнаружил, что Гораций по-прежнему дрыхнет в маленькой комнатке, и растолкал его. Затем я объяснил ему, что ему снова придется стеречь меня, пока я буду спать. К чести мальчишки, он не возражал. Немедленно вышел из каморки и занял свой пост на табурете.
Я разделся, забрался в кровать и уснул в ту же секунду, как только моя голова коснулась подушки.
На этот раз мне приснился очень странный сон. Мне слышался голос, что-то поющий на непонятном языке. Вокруг меня двигались тени. Кто-то – фигура была затянута дымкой, но мне казалось, что я все же видел немигающие круглые глаза – сидел у меня на груди, и мне было тяжело дышать.
– Адская тварь! – услышал я собственный голос и инстинктивно потянулся за мечом, которого рядом со мной не было.
– Тс-с-с, милорд, – произнес знакомый женский голос.
– Хельда? – спросил я.
– Спите, лорд Оберон, – проговорил голос.
Я застонал. Сердце у меня сжалось до боли. На грудь давило все сильнее и сильнее. Я не мог понять, сплю я или нет. Опять видение? Некое предупреждение о грозящей опасности?
За сновавшими туда и сюда тенями показалось лицо. Я заморгал, стараясь приглядеться получше. Черные волосы, бледная кожа, ровные белые зубы, печальный взгляд.
– Реалла? – прошептал я.
– Ложитесь, – проговорила она, и ее нежные руки уложили меня на подушки. – Вы еще слабы, – сказала Реалла и принялась массировать мне грудь. Руки у нее были теплые, как кровь. Я начал расслабляться, меня стало клонить в сон.
– Все из-за этого места... – прошептал я.
– Верно, – кивнула она. – Из-за него. – Она поднесла к моим губам маленький золотой кубок и наклонила его. – Выпейте это, милорд. Вам станет лучше.
В кубке оказалось подогретое бренди, приправленное какой-то пряностью вроде корицы. Вкус меня нисколько не удивил, но спиртное – оно и есть спиртное, поэтому я проглотил предложенное мне девушкой питье. Какого черта? Уж если мне снятся сны, то можно же хотя бы во сне радоваться жизни?
После бренди во рту осталось горьковатое послевкусие. Эта девица чего-то подсыпала в кубок. Травы? Какое-то снадобье? Что именно – я не понял, но действие зелья ощутил сразу же. В глазах у меня помутилось, я почувствовал, как меня уносит вниз, вниз, вниз, как я уплываю вдоль по реке мрака.
Я уснул мертвым сном.
Когда я очнулся, я почувствовал себя... иначе. Я ослаб, у меня кружилась голова. Это – во-первых. А во-вторых – меня опять сразила потеря ориентации.
Я лежал на боку и видел стену и письменный стол. Куда-то подевались уверенность и сила, испытанные ночью, и теперь мир вновь завертелся вокруг меня. Кровать, казалось, раскачивается, словно палуба корабля. Стены медленно источали краски, тусклый свет от настольной лампы тянулся к потолку.
Я моргнул и попробовал сесть, но не смог. Я со вздохом откинулся на подушки. Нежная рука прикоснулась к моему плечу, провела по щеке.
– Гораций? – спросил я. Голос мой спросонья звучал хрипло и грубовато. Что это, интересно, мальчишка делал у меня в постели?
– Я разве похожа на мальчика? – прозвучал рядом со мной женский голос.
ГЛАВА 11
Я рывком сел и охнул: комната резко завалилась вбок. Перед глазами все поплыло. Я не рискнул повернуть голову и провел взглядом по нежной руке – белой, как мрамор – до острого локотка. Затем мой взгляд переместился к мягкой линии плеча, от него – к изящнейшей шее, и наконец предо мной предстало лицо, прекраснее которого я не видел никогда.
Я узнал ее. Это была та самая женщина, которая не далее как вчера показывала мне дорогу к покоям Дворкина...
