сделано, что все, что может быть узнано и познано, уже известно.
Ответ: но эти достижения и прозрения – сами по себе. Речь шла о достижении многих рас…
Придет день, и эти достижения превратятся в пыль. Самые частицы этой пыли разложатся, разлетятся схоластически и неупорядоченно…
Это не обязательно должно быть так. Существует возможность, что может быть совершено совсем новое достижение, нечто совершенно революционное. Есть надежда, что это свершение может пережить даже физическую смерть вселенной…
Может ли такое быть?
Да. Это возможно.
Хорошо, поверим на слово. Совершенно верно, возможность такого свершения есть, но вот нужно ли оно? Опять же, мы говорим о достижениях минувших эпох. Слушайте:
Башни из прозрачного металла, такие высокие, что некогда, миллиарды лет назад, космические корабли швартовались к их вершинам… Кристальные Башни Зидоксинда еще стоят…
И стоят творения расы, чье имя звучит как Блистательная Последовательность. Никто не знает, что значат эти Творения, но их много, и они стоят на огромной черной равнине, и они столь же многочисленны, сколь прекрасны. Одни из Творений – механизмы, есть там и скульптуры, и остатки событий или свершений. Их почти невозможно описать. Творения надо видеть, чувствовать, пережить. Многие летали на планету Блистательной Последовательности, чтобы именно так и поступить…
Немедленно после того, как спели Первую Радостную Песнь расы Сонного Моря Нинна, эту песню повторил, слово в слово, ближайший сосед поэта, который решил, что это самое прекрасное произведение в мире. Песнь подхватили другие и передавали ее, от личности к личности, по всей планете. Великую Радостную Песню, не прерываясь, пели тринадцать миллионов лет, каждое поколение заучивало ее, передавало, никогда не допуская перерыва в цепи бесконечного повторения. Последний представитель расы умер с этой песней на устах. Вот послушайте…
В сферическом скоплении Галактики, называемой Облаткой, существует религия, которая постоянно претерпевает теологическую трансформацию. Пантеон богов постоянно меняется. Старые божества замещаются новыми, новые приходят почти ежедневно. Канонические догмы так многочисленны и сложны. Церемонии, которые предписывает выполнять эта религия, прекрасны и впечатляющи. Существует только четырнадцать живых приверженцев этой веры. Их вера неколебима, как скала. Но никогда в истории этой секты за все четыреста тысяч лет ее существования не было больше чем тридцать шесть верующих одновременно…
Была раса, которая потратила большую часть своих ресурсов на то, чтобы изобрести способ, чтобы сдвинуть с места звезду. Они открыли, как это делается, и начали так и поступать. Они перестроили несколько созвездий, которые были видны с их родной планеты. Как это было сделано – неизвестно. Их мотивы не были религиозными или суеверными, но они руководствовались, главным образом, вопросами эстетики…
Достаточно.
А можно говорить еще и еще.
Понятно. Но должно быть дальнейшее развитие и рост.
Допустим, это действительно необходимо. Что именно вы предлагаете делать?
Предлагаем создать совершенно новую разновидность разума. Существуют уже физические возможности воплотить этот замысел в реальность. Нам нужно только добровольное участие достаточного количества личностей.
Какова будет природа замышляемого существа?
Мы не можем этого сказать, пока не произведем его.
Какой цели оно будет служить?
Той, какую само поставит перед собой, откроет или изобретет.
Мы поняли суть идеи. Мы поможем.
Так быстро?
Слишком опасно это предприятие, чтобы оставить его только в руках тех, кто горит желанием его осуществить.
Тогда мы все согласны. Мы немедленно приступим…
Звездный взрыв вспыхнул во тьме.
Я рывком сел на кровати, проснувшись, а фрагменты сна еще метались в моем сознании. Потом их разметало, и я совершенно проснулся.
Белый звездный взрыв не пропал, а все разрастался. Свет заполнил комнату, и созвездие отразилось от всех четырех стен.
Возникла вспышка. Что-то материализовалось в воздухе примерно в метре от пола какая-то фигура. Я прищурился, пытаясь ладонью заслонить глаза.
– На колени, смертный, – услышал я женский голос. Голос был примерно в три раза громче, чем обычный.
Я скатился с губчатого матраса и вскочил на ноги с пистолетом в руке.
– На колени! Неужели ваш род так выражает свое почтение?
Глаза, привыкшие к свету, теперь могли различить некоторые детали. Женщина была одета в белые одеяния. Волосы у нее были рыжие, кожа белая, как ее одежды. Она покачивалась в воздухе в ореоле ослепительного света.
– Этот смертный на колени не встанет, – сказал я. – Кто ты?
– Тогда как ты выражаешь свое почтение?
– А кто спрашивает?
– Ты дерзок. Ты не похож на остальных. Ты выставил вперед оружие.
– Извините, с утречка пораньше я всегда такой, пока не выпью чашечку кофе.
Дама не ответила. Я слегка отступил к дверям.
– Однако ты боишься меня, – сказала она.
– Скажи лучше, что я настороже, – сказал я. – Что вам надо?
– Я не хочу тебе зла.
– Замечательно.
Теперь я мог получше ее разглядеть. Маленькие белые ножки, ногти на них накрашены ярко- зеленым, свисали из-под полы ее одежд. Глаза у нее были водянисто-серого цвета. Одна рука держала какой-то смутно знакомый мне предмет – маленький серый цилиндр, а вторую руку она положила на бедро.
– Ты вождь своего племени, – сказала она, потом выжидательно посмотрела на меня.
Это не был прямой вопрос, но я ответил.
– Это довольно неверное слово в данном случае. Лучше сказать, что я возглавляю эту экспедицию.
– Разумеется. Твое путешествие было долгим и далеким. Ты далеко заехал в своих поисках и исследованиях.
– Леди, я не ищу и ломаного гроша. Я никогда не собирался совершить это путешествие. Мы тут потому, что нас заставили сюда приехать.
– Да. Твой случай совершенно особенный. Ты несешь с собой Начальный Эксперимент.
– Это что такое, если можно спросить?
– Черный кубический объект. Он у тебя?
– Э-э-э… в данный момент…
– Ты можешь как можно скорее до него добраться?
– Не так быстро.
Она, казалось, была разочарована.
– Мне хочется его иметь. Ты мне его отдашь.
– Так уж и отдам?
