Сегодня, в первой половине дня, танк лейтенанта Каны Кейры добрался до расположения армейских частей. И немедленно выяснилось, что на городу угрожают миллионные полчища мутировавших хищных ворон, крыс и собак из-за горного хребта, с зараженных радиацией и давно оставленных людьми, нескончаемых равнин севера. И не только они. По косвенным разведданным, вслед за воронами, крысами и собаками шли люди-мутанты. И не какие-то там разрозненные голодные и оборванные толпы. А хорошо организованная и худо-бедно вооруженная армия, численностью в десятки тысяч бойцов.
Ну, бойцов, там, или не бойцов, а если в руках двуногого существа с хоть какими-то мозгами в голове – пусть даже и мутировавшими – находится винтовка, которую он собирается пустить в ход, то это уже опасно. Если же таковых существ насчитываются тысячи и тысячи, и они целенаправленно движутся через горы на юг, то означает сие не что иное, как самую настоящую войну. То есть, в дело нужно вступать армии, которая именно для подобных случаев и создавалась. И неважно, что эта армия малочисленна, крепко потрепана и дезорганизована вчерашними маршами и боями. Какая есть, такая есть и обязана защищать свой народ всеми имеющимися у нее силами и средствами.
Впрочем, следует отдать должное командующей Полле Нези и всему офицерскому составу – после вчерашнего поражения им довольно быстро удалось произвести необходимое переформирование и принять меры к отражению новой угрозы. Так и вышло, что лейтенант Кана Кейра совершенно неожиданно для себя приняла уже не взвод, а роту. Пусть и не полную (для полной не хватало двух машин), но все-таки теперь под ее началом находилось десять танков, а не четыре, как прежде. Что, конечно же, требовало от нее уже несколько иной ответственности и новых обязательств.
А с учетом того, что роту выдвинули в авангард, ближе к горам, и ее десяти танкам предстояло встретить врага первыми, то Кана Кейра и вовсе чувствовала себя не очень уютно, хотя виду не подавала и держалась уверенно.
Задача, поставленная перед ними, была проста – уничтожить, как можно больше крыс и собак (с воронами предстояло разбираться гравикоптерам), а затем принять бой с мутантами, буде таковые предпримут наступление на ее участке. Далее следовало действовать по обстановке. То есть, либо продолжать громить врага до последнего снаряда и ждать подкрепления, либо отступать, чтобы не попасть в плен и не быть уничтоженными.
– Как это – в плен? – удивилась Канна на инструктаже у начальства. – У нас танки, у них – винтовки. В лучшем случае, как я поняла, автоматы и гранаты. Да и воевать они не умеют. Или что-то посерьезнее имеется?
Да, объяснило ей начальство, очень вероятно, что у мутантов имеется оружие и посерьезнее винтовок, автоматов и гранат. Честно говоря, мы не знаем в точности, каким оружием они располагают. Ездящей и летающей техники у них нет – это совершенно точно. Но что, например, может им помешать использовать ту же конную или еще какую-то живую тягу и перетащить через горы десяток противотанковых орудий? Где возьмут орудия? Да там же, где они взяли винтовки и автоматы – в старых военных складах и схронах. Если «дикие», то есть, теперь, конечно, не дикие, а просто мужчины Подземелья, как оказалось, спокойно находили практически любое оружие и приводили его в порядок, то что мешает сделать это мутантам? А о ручных противотанковых гранатометах или даже ПТУРСах и речи нет – лучше предположить, что они у мутантов имеются, чем потом нести потери из-за собственной недальновидности и глупости. Хватит с них и вчерашнего урока. Вообще, следует признать, что знаем мы о численности и вооружении мутантов позорно мало. Разведка? На то, чтобы произвести разведку необходимо хоть какое-то время. Которого у нас нет. Что же касается разведки воздушной, то пара гравикоптеров, высланная с этой целью, на базу не вернулись. Это, к сожалению, косвенно подтверждает имеющиеся у нас данные о том, что опасаться нам следует не пушек и гранатометов – это привычное оружие, которым мы сами владеем и умеем ему противостоять, а совершенно иного. А именно того, что эти, отцов их так и эдак, мутанты, как выясняется, обладают мощными телегипнотическими способностями. Не все, но многие из них. Такими, что, якобы, могут на расстоянии влиять на волю обычного нормального человека. Вплоть до полного этой самой воли подавления. И никакая броня от этого защитить не может. Отсюда следует, что, если вы, лейтенант, или ваши люди во время боя почувствуете, что кто-то пытается мысленно подчинить вас себе, то правильнее всего будет отступить, потому что телегипнотическая сила мутантов, как мы считаем, уменьшается с расстоянием. Если бы это было не так, мы сейчас с вами не разговаривали бы, а давно перестреляли друг друга. И учтите, что мы достоверно не знаем, в чем это самое телегипнотическое давление выражается, и что при этом, подвергаемый телегипнозу человек, чувствует и ощущает. Есть мнение, что его как будто сковывает по рукам и ногам. Так, что не пошевелиться. И еще, по некоторым сведениям, помочь в этом случае может очень громкий, крик или визг. Если, конечно, человек будет способен завизжать или крикнуть. Но, повторяем, все это больше из области предположений, нежели твердых фактов. В общем, не забывайте о тех гравикоптерах, которые не вернулись на базу и, если почувствуете давление, немедленно отступайте. Задача ясна?
– Так точно, – отрапортовала Кана Кейра и, хотя у нее имелась куча вопросов, но все они не имели прямого отношения к поставленной задаче, и поэтому лейтенант оставила их при себе. – Разрешите выполнять?
– Выполняйте. И да поможет вам Великая Матерь.
И вот теперь экипажи десяти танков Каны Кейры спешно рыли укрытия для своих машин, поминая негромкими, но вескими словами мутантов всех мастей и свою тяжкую армейскую долю. Позади, танка новоиспеченного командира роты шелестела на ветру живая стена почти уже созревшей кукурузы, и Кана, вонзая в податливую землю остро отточенную лопату, думала о том, что теперь неизвестно, удастся ли окрестным фермерам собрать урожай. А если быть до конца честной самой с собой, то ясно, что не удастся. Потому что миллионы крыс – это миллионы крыс. То же относится и к воронам. Даже обычным, не говоря уже о мутировавших. И сожрут они эту кукурузу, а также все, что растет и зреет на соседних и дальних полях за милую душу. Сожрут и ни зернышка не оставят. И никакие десять танков со всей своей огневой мощью их не остановят. Хорошо еще, что большинство населения осознало угрозу и убралось отсюда подальше – в город. Не все, правда. Вон, к примеру, на соседней ферме, к западу отсюда, хозяйка категорически отказалась бросать дом и урожай. Заявила, что все остальные, включая вольнонаемных работниц и бывших рабов-мужчин, могут убираться на все четыре стороны, а лично она намерена с оружием в руках защищать свое добро. А кто попробует силой ее выдворить из дома, получит пулю в лоб. Вот так. Не больше, не меньше. Теперь соседи, другая танковая рота, вынуждены думать еще и о том, как сберечь в данной ситуации упрямице жизнь, потому что лезть в танк она решительно не хочет. А хочет оставаться на пороге собственного дома. С оружием в руках, как и было сказано. Н-да. А может быть, все-таки остановят? Если взглянуть на будущее чуть оптимистичнее, то становится ясно, что десять современных танков в обороне – это очень серьезное препятствие для тех, кто собирается данную оборону прорвать. В конце концов, все живое боится смерти и, подчиняясь инстинкту самосохранения, пытается всеми доступными способами ее избежать. А самый доступный в данном случае способ для них – отступить и обойти вот это конкретное поле кукурузы да-алеко стороной. Потому что здесь их ждет смерть не только быстрая, но и беспощадная, о чем она, лейтенант танковых войск Кана Кейра, лично позаботится.
Вороны появились, когда окопы для танков были готовы почти наполовину.
Солнце к этому времени укатилось за хребет, но света угасающего дня должно было хватить еще не меньше чем на час (в этих широтах летом ночь наступала медленно). И поэтому, когда небо над горами
