летела с Пирра на Моналои. И не надо мне говорить, что это не так.
Никто и не говорил. Была охота! Все только удивлялись про себя информированности этого мерзавца.
— А предыдущий корабль, летевший с Пирра на Моналои, — продолжал Риши, — крепко обидел моих друзей. В этом вся беда и заключается. Видите, как все просто! Мы сейчас свяжемся с руководством Моналои, спокойно все объясним, и, если наши требования удовлетворят, вы все благополучно полетите дальше по своим делам. А если нет… Ну, тогда будете сами уговаривать своих. Я вам предоставлю такую возможность. Все понятно?
Читать мысли этого человека было почему-то крайне сложно. Виене приходилось сильно напрягаться, преодолевая некий заслон, да еще стараясь не обнаружить своего «присутствия». Риши оказался очень непростым человеком. Однако ей всетаки удалось кое-что выудить из мозгов главного бандита. Больше всего на свете он любит деньги и власть. Еще он любит называть себя полным именем Риши Джах Кровавый. Последнее слово, являвшееся, очевидно, кличкой, произносилось на меж-языке. Риши негласно контролирует большую часть экономики планеты Мэхаута, а занимается в первую очередь наркобизнесом.
О наркотиках и наркодельцах Виена лишь однажды слышала от Наксы, когда отец рассказывал ей, какими нехорошими бывают люди. Как-то не очень верилось в такое. И вот теперь живой наркобарон стоял перед ней и диктовал пиррянам свои условия. Ничего не скажешь, интересный получился у Виены первый космический полет!
— Вам все понятно? — еще раз спросил Риши.
— Но мы летим спасать от смерти человека!.. — едва не плача, с отчаянием в голосе сказала Лиза.
Она отлично умела водить космические корабли, прекрасно стреляла и легко переносила боль, как все пирряне. Но с унижением и подлостью Лиза столкнулась впервые, поэтому теперь была просто на грани срыва.
— Это очень трогательно, девочка, — ласково улыбнулся Риши. — Вот я, например, всю свою жизнь подобными вещами и занимаюсь. Одних спасаю, других, наоборот, убивать приходится. Жизнь есть жизнь. Однако спешка в таких серьезных делах совершенно недопустима.
Он перебил ее, Лиза хотела еще сказать, что они к тому же летят на помощь моналойцам. Но после столь циничного ответа благоразумно решила оставить эту тему. И задала вопрос:
— А с кем вы будете говорить на Моналои?
Риши на минутку задумался, оценивая степень осведомленности Лизы, и сообщил:
— Очевидно, с господином Крумелуром.
— А можно, я с ним поговорю? — Лиза перешла в наступление.
— Можно. Только после меня.
— Ну так свяжитесь с ним немедленно!
— Какая ты быстрая, девочка! — Риши тоже начал закипать. — Такие вопросы по космической связи не решаются. У нас будет встреча. А вы подождете здесь до ее результатов. Понятно?! Я бы, конечно, мог предложить тебе покататься на слонах, но, к сожалению, ты слишком плохо себя ведешь, девочка…
Предложение покататься на слонах вкупе с утомительно повторяющимся обращением «девочка» стало последней каплей. Лиза в отчаянном рывке кинулась на Риши с голыми руками. Остальные, понятно, поддержали ее. Даже слепая Виена ухитрилась нанести точный удар в челюсть одному из бодигардов. Но все-таки бандитов было слишком много, а в руках они держали парализаторы. К счастью, достаточно совершенные — никто из пиррян серьезно не пострадал. Об этом они узнали чуть позже, когда очнулись все четверо в глухом металлическом боксе со слабо святящимися стенами и без видимых признаков окон или дверей. Очень современная тюремная камера.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Оружие, которое продемонстрировал пиррянам фэдер Паоло Фермо, оказалось довольно забавным. Называлось оно несколько мудрено — катализатор распада и представляло собой маленькую биохимическую бомбочку. Вопрос доставки ее к цели был делом десятым. Понятно, что заряжать подобными пулями пистолет мог только самоубийца, ну а любые дальнобойные орудия, равно как и традиционный метод бомбардировки с воздуха, годились вполне. А принцип действия заключался в следующем.
Как только активное вещество вырывалось из капсулы наружу и поражало живую цель, цель сама превращалась в бомбу. Любая протоплазма надувалась большим пузырем и в итоге лопалась, разбрасывая вокруг себя в радиусе нескольких сотен метров тысячи новых таких же бомбочек. Скорость разлета позволяла пробивать обычный скафандр или средней толщины панцирь какогонибудь незамысловатого зверя.
Фермо не поленился продемонстрировать действие катализатора распада на небольшом лабораторном полигоне. Под толстостенным стеклянным колпаком суетились довольно неприятного вида зубастые зверьки со сморщенной кожей и длинными хвостами — этакие крысы побритые. Явно не моналойского происхождения. Темная безволосая кожа карикатурно напоминала аборигенов планеты, но зубы… Здесь таких не отращивали. Крошечный шарик размером с булавочную головку в считанные минуты превратил все поголовье крыс в большую кучу гниющих останков, а весь колпак изнутри заляпало кровью вперемешку с зеленовато-серой гадостью непонятного состава.
«Отвратительное оружие», — подумал Язон.
А у Стэна ну прямо глаза разгорелись. Язон догадывался, о чем может думать истинный пиррянин. А Фермо еще возьми да и брякни:
— Отличное, кстати, средство для очистки планет от агрессивных форм биологической жизни.
— А жить-то как потом на такой планете? — поинтересовался Язон.
— Ну, будут, конечно, некоторые проблемы. Однако на опыте уже проверено, в течение года растительность восстанавливается полностью. Ну а животных приходится импортировать.
— На людях тоже проверяли? — задал Язон следующий вопрос.
Фермо странно замялся, потом не менее странно ответил:
— Мы? Нет.
Язон решил не уточнять, кто — да, и повернулся к пиррянину:
— Нет, Стэн, и не думай, для Мира Смерти такая штука не подойдет. Наши мутанты, надо полагать, адаптируются к катализатору распада недели за две, а то и быстрее, а вот человеческая популяция, боюсь, сойдет на ноль за то же время.
— Что вы, что вы, друзья мои! — затараторил Фермо. — У нас же в комплекте с катализатором поставляются идеальные системы защиты.
Он говорил, словно продавец газонокосилок, объясняющий бестолковому покупателю, как обеспечить безопасность детей от этой якобы адской машинки.
— Это понятно, — сказал Язон, все сильнее раздражаясь, — но какое отношение имеет ваш катализатор к решению нашей сегодняшней проблемы? Высокотемпературные монстры — это же не биологический объект.
— А вот позвольте с вами не согласиться! Кто знает, кто знает, — хитро улыбнулся Фермо.
— То есть вы хотите сказать, — искренне удивился Язон, — что сложное органическое вещество, являющееся катализатором известных процессов в углеродной протоплазме при комнатной температуре, будет играть такую же роль при двух тысячах градусов для тканей, состоящих из соединений серы? Вас где химии учили?
— В университете Харибэя.
— Высокий класс, — похвалил Язон, а про себя подумал: «Если только не врет». — Ну и?..
— Элементарно, мой друг. Конечно, для монстров понадобится иное вещество, но, согласитесь, сам принцип… По-моему, то, что нам надо. Мы уже думаем над этим, предлагаем и вам подумать.
