несколько мгновений. Конан и Зелтран прежде разглядывали лист старого папируса довольно долго, но не могли с уверенностью сказать, что помнят даже самую малую часть здания, изображенного на нем. Однако Крысенок настаивал на своем и выглядел насмерть перепуганным. Если бы Вайд был хоть немного не уверен в собственных словах, киммериец тут же послал бы его подальше, а заодно отвел душу, хорошенько всыпав ему за лазание в каюту. Но Крысенок трясся так, будто видел Нергала во плоти, что заставило северянина поверить ему, пускай и не до конца. Выглядел Вайд странно, и его необъяснимое поведение наводило Конана на мысли об истинности услышанного.
Карта приснилась Вайду вечером того же дня, когда он рискнул наведаться в каюту к капитану. Пожелтевший и обгоревший по краям лист лежал перед ним как наяву, а привидевшийся план казался даже более подробным, чем настоящий. Проснувшись, Крысенок подивился странному сну, но удивление быстро переросло в страх – стоило прикрыть глаза и сосредоточится, как невидимый лист с готовностью развертывался перед ним. Это было жутковатое и одновременно захватывающее зрелище – Вайд двигался по загадочному лабиринту, заранее зная, где и куда следует повернуть, но не имея ни малейшего представления, кто может поджидать его за очередным поворотом. Почему-то Вайд был уверен, что лабиринт населен, а наклонности у обитателей подземелий самые жуткие и опасные для человека. Еще в лабиринте метались по стенам странные тени, а разглядеть, кто их отбрасывает, было невозможно. Крысенок шел по узким коридорам, следуя за начерченной на полу тонкой белой линией и старался не отрывать от нее взгляда. Это было очень важно – не смотреть по сторонам и не сходить с неведомо кем проложенной тропы. Не выполнявшие этого правила нежданные гости навсегда оставались бродить по гулким пустынным коридорам, спускаясь все ниже и ниже.
…Что-то маленькое и черное выскочило прямо перед ним, завертелось под ногами, вереща и не давая идти. Вайд попытался отпихнуть назойливое существо ногой, промахнулся, шатнулся в сторону… Твердый каменный пол под ним тотчас провалился, лохматое существо довольно захихикало, перевесившись через край бездонного колодца и помахивая лапой вслед падающему человеку. Вайд закричал, проснулся и с удивлением обнаружил, что в него уже раз пять кинули подвернувшимися под руку тяжелыми предметами, в основном сапогами. Заснуть снова он больше не смог – постоянно казалось, что стоит задремать, и снова попадешь в лабиринт с крадущимися по стенам тенями и притаившимися в темноте чудовищами…
А когда утром выяснилось, что подлинная карта пропала, окончательно растерявшийся Крысенок поступил так, как показалось ему наиболее разумным – сообщил капитану о творящемся, заранее соглашаясь с любым решением – продолжат они путь или вернутся. Капитан, похоже, не поверил ни единому слову, но предпочел, как всегда, использовать даже самый ничтожный из шансов, прежде чем окончательно отступить. «Вестрел» шел на юг, Вайд по приказу Конана безуспешно пытался начертить план по памяти, команда строила предположения о цели пути. Наконец, в клюзах залязгали якорные цепи и карак встал на якорь в бухте Красных Скал.
Кто бы ни был подлинным нанимателем команды «Вестрела», время для организации похода за необходимой ему вещью он выбрал совершенно верно. Если бы Конану пришла в голову мысль наведаться в Стигию, то лучший момент вряд ли бы подвернулся. В Стигии опять воевали (впрочем, там воевали всегда – если не с собственными мятежными провинциями, то с Шемом или Аргосом), а потому южные морские границы стояли совершенно неохраняемыми. Да что охранять: на стыке трех стран – Куша, Стигии и Дарфара – начинались знаменитые южные леса, а зловещая слава Дарфара с успехом заменяла любые пограничные отряды.
Киммериец рассчитывал как можно быстрее преодолеть десяток лиг вдоль южных пределов Стигии, затем предполагал еще пару дней на поиск гор, которым должно там находиться. Вряд ли это настоящие горы, наверняка просто высокие холмы или несколько скал, затем – спуск вдоль реки, и, если все пойдет как задумано – отряд у цели.
Дальше грядет полнейшая неизвестность.
Допустим, у них есть карта или нечто, ее заменяющее. Любитель чужих тайн Вальдрио ни полсловечком не обмолвился о том, чего можно ожидать от пещер – киммериец и Зелтран, посоветовавшись с Вайдом, решили, что на плане все же изображена система пещер и подземных тоннелей. Кто создал это сооружение – природа или люди? Живет ли внутри кто-нибудь – если не люди, то звери наверняка давно облюбовали подземелье. А если люди – как они отнесутся к явлению неизвестных, пришедших за хранящейся в пещерах вещью? Может, она – их родовое сокровище или хранится в святилище некоего неизвестного божества? Сомнительно, что тогда отдадут миром… Да и кто знает, какую новую опасность представляет из себя этот таинственный предмет, и не будет ли лучше оставить его на месте? Конан знал по многолетнему опыту, что вышедшие из стигийских дебрей вещи никогда не приносили добра. Никому.
Впрочем, незачем гадать и зря ломать голову – доберемся, на месте сообразим, что к чему… Нет на свете непреодолимых опасностей. Даже если они с Зелтраном да Вайдом ошибаются, и на карте не пещеры, а, скажем, брошенный древний город – тоже не беда. В конце концов, Конан не так давно сумел в одиночку выбраться из нефритового Ксутала, города потерявших разум и волю людей, а заодно отправить обратно к Сету – или откуда он там взялся? – зажившегося на свете кровожадного божка…
Задерживаться на берегу дальше не имело смысла – достаточно одной случайно занесенной сюда стигийской боевой галеры, чтобы поход закончился, едва начавшись. Пусть «Тигрица» побывала здесь больше десяти лет назад, но память она оставила долгую, и стигийцы вкупе с Сетом от души порадуются, узнав о потоплении корабля Конана из Киммерии заодно с ним самим. А потому отряду следовало как можно скорее отправляться в дорогу, кораблю – пополнить запасы воды и уходить в море.
Маленькое ослепительно-белое солнце неторопливо ползло к полудню, посреди тихой бухты покачивался на волнах двухмачтовый карак, на берегу, возле наспех разбитого лагеря, толпились и переговаривались люди. Подгонялось и проверялось снаряжение, как всегда, в последний миг выяснилось, что нечто совершенно необходимое в спешке позабыли на корабле или вовсе не прихватили с собой… Наконец, нужное было собрано, сложено в мешки, увязано, и десять человек пересекли белую полосу песка, один за другим исчезая в буйной зелени джунглей.
Санча, сидевшая на борту вытащенного на прибрежный песок яла, смотрела им вслед. Южные леса невольно внушали почтение – она была уверена, что заблудилась бы, не пройдя и пары десятков шагов, и не представляла, как можно придерживаться нужного направления в таких жутких дебрях, не говоря уж о том, чтобы отыскать необходимое место. Кроме того, Санча слышала множество наводящих ужас историй про обитателей Дарфара и судьбе немногих рискнувших пройти через владения чернокожих людоедов. Даже если удача будет на стороне маленького отряда и он незамеченным преодолеет земли дарфарцев, кто знает, что ждет людей с «Вестрела» в дальнейшем? Они собирались лезть в неизвестные подземелья и искать там что-то – такой вывод сделала девушка из немногих подслушанных разговоров да редких обмолвок Конана. Киммериец, как всегда, рассказал ей только то, что считал нужным, еще о кое-чем Санча догадалась сама. За год жизни на пиратском корабле она привыкла ко многому, в том числе к тому, что в любой из дней карак может натолкнуться на боевые галеры или команда прослышит о каких-нибудь затерянных в неимоверной глуши кладах и, также как сегодня, уйдет и не вернется. Что тогда будет?
Под чьими-то тяжелыми шагами захрустел песок, и Санча оглянулась. Мрачный Сигурд с такой завистью смотрел на раскинувшийся за полоской песка лес, что девушке стало не по себе.
– Сигурд, – нерешительно окликнула Санча, и, поскольку ванахеймец не отозвался, позвала погромче: – Сигурд!
– А? – можно подумать, он только теперь заметил ее. – Чего?
– Мы остаемся здесь?
– Нет, – он помотал головой. – Переночуем на берегу, а завтра уйдем в море. Тут опасно.
Об этом Санча и сама знала – Стигия, не терпевшая на своих землях чужаков, была слишком близко.
– Будем ждать в море? Сколько?
– Два раза по десять дней, – неохотно отозвался Сигурд. Санча подумала, что проще разговорить камни на берегу, чем не желающего разговаривать северянина. Все же она спросила, хотя язык не поворачивался высказать подобное предположение:
– А если они не придут через десять дней, что тогда?
– Тогда? – неожиданно рассвирепев, переспросил Сигурд. – Тогда я переверну эту треклятую страну с ног на голову и найду их, понятно, женщина?!
