В зале стояла мертвая тишина, готовая в любой миг прорваться либо общим воплем ужаса, либо (чего Конан справедливо опасался) приказом «Взять его!» Однако кто-то сумел взять себя в руки и неуверенно захлопал. Пример подхватили, так что когда Конан доковылял до своего места, ему уже аплодировали стоя все гости. Варвар покосился на короля – Эльдаран улыбался и тоже хлопал, правда, довольно вяло.
А вот советник Вегель, наоборот, судорожно вцепился в резные подлокотники своего кресла и был здорово бледен.
«Что-то не так с этим советником. Он меня определенно боится, – подумал Конан, натягивая рубашку. – Точнее, испугался, когда я победил этого бешеного людоеда. Раньше он меня вроде просто уважал, а теперь до смерти испугался. Интересно, это имеет какое-то отношение к нашим делишкам? А вдруг он оборотень? Или, что самое забавное, Предводитель? Как говорится, возможно все, кроме невозможного, но и это иногда случается. Вдруг кто-то спасся из Черного Храма и добрался с новостями о разгроме до Пайрогии? Гномы там, конечно, проверили каждый камень, но поди излови волка в горах, особенно в снегопад… В общем, кажется, у нас имеется первый подозреваемый.»
– Эртель, – окликнул киммериец. – Помоги.
Эртель поднялся со своего кресла и вопросительно посмотрел на варвара.
– Застегни мне куртку, а то я пальцы отбил, – невозмутимо попросил Конан. Эртель открыл было рот, чтобы послать киммерийца за тридевять земель, где он вполне может поискать себе дармовую прислугу, но тут же его закрыл и начал послушно возиться с застежками.
– Похоже, Вегель – один из тех, кого мы ищем, – быстрым шепотом сказал варвар. – Попытайтесь проследить за ним. Остальное – завтра, – и громко добавил: – Благодарю.
– Не за что, – буркнул Эртель.
Конан хотел было занять свое место и хоть немного посидеть спокойно, но король вдруг окликнул его:
– Конан! Мы с советником решили, что твоя победа достойна награды. Подойди сюда.
Киммериец подошел к королевскому креслу и, вспомнив то немногое, что он знал о дворцовых этикетах, опустился на одно колено, слегка нагнув голову. Чувствовал он себя по-дурацки и от души надеялся, что хоть награда окажется стоящей.
Эльдаран вполголоса потребовал, чтобы варвар протянул вперед левую руку и легко надел ему на средний палец что-то тяжелое и холодное. Конан бросил на вещь один короткий взгляд и почти искренне произнес:
– Благодарю, Ваше величество. Это действительно королевский подарок.
Предмет того стоил. Это оказалось кольцо – широкое, отливающее маслянистым блеском червонного золота высокой пробы, и украшенное хорошо ограненным крупным рубином темно-алого цвета. Такую вещицу можно было без труда продать за сорок-пятьдесят шеллинов, однако сейчас в этом не было нужды. У Конана еще оставалось около трехсот золотых из числа тех денег, что компания заработала в поселке Брийт – после магического шторма обрушившегося на окрестности бурга киммериец и оборотни за деньги уничтожили чудовище, обосновавшееся неподалеку от поселения. Но в трудное время перстень мог стать хорошим подспорьем. Колечко могло полностью вооружить, одеть и обуть киммерийца, да еще и обеспечить ему сытую дорогу до Аквилонии.
Оставалось еще как-то сохранить королевский подарок. Золото в чистом виде в руках Конана по неизвестным ему причинам надолго никогда не задерживалось. И сейчас киммерийца терзали смутные предчувствия, что он вскоре либо пропьет остатки, либо проиграет в кости, а скорее всего – сделает и то, и другое вместе. «Правда, когда я крупно проигрываю, – с грустью подумал варвар, – на кон ставится все, что у меня есть с собой. Так что можно смело прекратить мечтать о чудо-перстне, спасителе продувшихся варваров. Я донесу его до первого трактирного стола и не дальше.»
Он попытался вспомнить свой самый крупный проигрыш. Кажется, тогда он умудрился просадить действительно все, включая коня, меч и собственную одежду, да еще и остался должен. Помнится, его тогда с изрядным шумом и воплями выставили из трактира, а всю следующую луну он потратил на возвращение долгов. С тех пор у варвара появилось стойкое убеждение, что человека, придумавшего маленькие костяные кубики с рисунками и точками на гранях, следовало предать самой мучительной из возможных казней.
…Пиршество, наконец, подошло к концу, гости начали постепенно расходиться. Засидевшихся за столом Конана, Эмерта и Тотланта очень вежливо и неназойливо попросили покинуть дворец, дав им внушительный эскорт, дабы они не заблудились по дороге к воротам. Другая группа стражников сопровождала в посольское крыло дворца Эртеля и Веллана – с той же целью, чтобы не потерялись в пути.
Стражник, открывший ворота, пожелал Конану и компании спокойной ночи и посоветовал не бродить по улицам, так как в темное время суток стража не может полностью отвечать за безопасность горожан. Компания нестройным хором поблагодарила заботливого стража, забрала свое оружие и вывалилась на присыпанную снежком улицу.
Ночью Пайрогия выглядела еще хуже, чем днем. Красная дорога еще была кое-как освещена, но в переулках и маленьких улочках стояла такая темень, хоть глаз выколи.
Дорогу до улицы Фонарщиков Конан теперь знал твердо и считал улицы. Свернуть было нужно на седьмой, называвшейся Медной улицей. Хотя «улица» – это было слишком сильно сказано. Она была кривая, грязная и неосвещенная. Конан, шедший как всегда, первым, то и дело спотыкался о кучи замерзших отбросов, шепотом поминая при этом Нергала и всех его демонов.
Как назло, улица оказалась еще и длинной. После очередного раза, когда варвар чуть не плюхнулся в помои, сзади раздался отчетливый смешок. Киммериец обернулся со стремительностью кобры. Да и разъярен он сейчас был не меньше.
– Кто там ржет? – зло осведомился он. – Мало того, что здесь сплошь дерьмо и мусор, и темно, как в заднице, а вы еще смеете потешаться?
– Понимаешь, Конан, – ответил из темноты Эмерт, и по глуховатому голосу было ясно, что смеялся именно он. – Ты считаешь себя могучим и непобедимым. Только не спорь, это действительно так, хотя в душе ты, может, себе в этом и не признаешься. Ты уверен, что любую опасность должен встретить лицом к лицу, прикрывая нас, немощных. Все это, конечно, здорово, но сейчас сыграло с тобой плохую шутку. Ты забыл две немаловажные вещи. Первое – я все-таки оборотень, значит, вижу в темноте. Второе – в нашу маленькую компанию затесался один небезызвестный тебе стигийский маг, прославившийся всякими фокусами. В числе прочих он выучился зажигать светящийся такой шарик…
Конан звонко хлопнул себя по лбу и мысленно выругал за непредусмотрительность. Тотлант тихонько засмеялся и осторожно затеплил на кончике посоха зеленоватый огонек.
– Думаю, не стоит мне сейчас показывать фокусы с шарами, – сказал он. – Люди в этом городе не любят магию. Даже если создаешь свет, чтобы не упасть в кучу дерьма, им это все равно не нравится. Так что пустим-ка вперед нашего волка.
Конан молча пропустил Эмерта, а сам встал в конце их маленькой колонны из трех человек.
Боссонец, как заправский лоцман, вел киммерийца и Тотланта по мусорному лабиринту. То и дело слышался его спокойный голос:
– Осторожно, здесь ведро… – и ругательства Конана, который, конечно же, от всей души пинал это ведро. – Возьмите чуть левее… А теперь вплотную к стене, тут какие-то ящики… Ага, я уже вижу выход!
Конан смачно выругался, когда они вышли на улицу Старого скелета. Она была относительно чистой и хотя бы на одном из четырех домов тускло светил фонарь.
– Теперь нам в тот переулок справа, – скомандовал варвар, оглядываясь по сторонам. Улица была пустынна, только где-то вдалеке прогрохотали сапоги ночного дозора. Компания быстро перебежала через улицу и нырнула в переулок.
– Осталось недалеко, – сказал Конан, подбадривая то ли себя, то ли спутников, и вдруг резко остановился.
Впереди дорогу преграждала большая группа крепких мужиков при оружии. Конан обернулся – как он и подозревал, путь назад тоже был отрезан. Оставался еще узкий проход по левую руку чуть впереди, но киммериец был твердо уверен, что там их тоже ждут с нетерпением. Вот только вопрос – каким числом? Все
