королева Зингары, а не вы сами?
На этот раз совещание было очень коротким, но очень бурным. Теперь уже часть Великого Совета начала всерьез сомневаться, но, похоже, Чабела уломала противников. Что-то быстро сказала Конану и Тарамис, и буквально подтолкнула королеву Хаурана вперед. Тарамис несколько раз глубоко выдохнула и изрекла:
– Если слуги Тараска Эльсдорфа сомневаются в праве Чабелы Зингарской говорить от имени Суда королей Заката, то я вынуждена указать им на ошибку – все, что произносит Чабела, дочь Фердруго, нами одобрено. С этого момента и до окончания расследования, которое мы обещаем закончить в ближайшие семь дней, Немедией станет управлять Совет Семи королей во главе с королевой Чабелой из Зингары. На названный срок она становится правящим регентом Немедии. Решение окончательно, возражения не принимаются. Любая сторона, противодействующая сему решению, вступает в войну с королевствами Заката. Всем понятно?
Рейе с отчаянием понял одно: Чабела и ее дружки из-за недостатка времени и накаленной остановки совершили тяжелейшую ошибку. Умудрились обидеть обе враждующие стороны – и Тараска, и Ольтена. Совет не дал прямого ответа. Не хватило или такта, или мудрости.
Зал шумел и возмущался, а гуль мельком отметил предусмотрительность Чабелы. Еще немного – и люди схватились бы за оружие. Мирный способ разрешения вопросов их не устраивает. Им подавай драку!
– Мы прерываем суд до третьего полуденного колокола! – выкрикнула Чабела. – Любой, нарушивший перемирие, будет предан смерти немедленно и на месте. Повторюсь –
Рейенир еще раз обвел взглядом возбужденный зал и поежился, заметив на тонкогубом лице ксальтоуна победоносную ухмылку. С чего бы? Маг так уверен в своей правоте? Или снова затевает что-то недоброе?
Огласив известие о перерыве и бросив грозное предупреждение, Чабела поспешно устремилась к выходу. Попытка Эрхарда и Клелии Кассианы остановить зингарскую правительницу успехом не увенчалась: Чабела отмахнулась и почти выбежала в неприметную дверцу. Рейе не зря потратил время в ожидании начала переговоров – изучил прилегавшие к парадной зале коридоры, и теперь догадывался, где искать скрывшуюся зингарку. В общем гаме никто не обратил внимания на человека, выскользнувшего за двери. Впрочем, Рейе позаботился о том, чтобы гостям Демсварта не пришла в голову мысль посмотреть в его сторону.
Поворот направо. Крутая лестница с просевшими от частых хождений вверх-вниз ступеньками. Тесный коридорчик. Новый поворот, теперь налево. Низкая дверь, выводящая на слегка запыленную галерею, тянувшуюся поверх залы, отведенной для переговоров. Отсюда хорошо видно и слышно происходящее внизу, однако вряд ли кто догадается взглянуть наверх, на прилепившийся под самым потолком узкий резной балкончик.
Королева Зингары оказалась именно здесь. Стояла, привалившись к пузатой колонне, и размеренно рвала на части кружевной платок.
– Только не говори мне, что я все испортила! – сердито прошипела она, завидев Рейе. – Я знаю! Знаю! Что я еще могла поделать? Они взяли и свалили принятие решения на меня!
– Я в мыслях не имел обвинять в чем-либо Ваше величество, – спокойно проговорил гуль. – Просто мне показалось, что мое присутствие не будет лишним. Если я мешаю, достаточно одного слова, и я уйду.
– Нет, – махнула рукой Чабела. – Останься. И необязательно кричать через всю галерею. Идите сюда, месьор Рейе. Скажи, ну как мне теперь выкручиваться? Я не думала, что у Тараска хватит решимости возражать, но с ксальтоуном за спиной он почувствовал себя куда храбрее. Меня уверяли, будто магия даст точный и неоспоримый ответ по поводу личности Ольтена, а теперь сам видишь, как все перепуталось! Кому верить? И эта девочка, маленькая Эрде… Когда Тотлант говорил, будто испугался ее, я подумала – он преувеличивает. Он сказал чистую правду. Я сама ее боюсь, особенно когда она смотрит исподлобья и молчит!
– Она просто девушка шестнадцати лет, – Рейе не слишком верил в то, что говорил, но несгибаемая зингарская королева нуждалась в поддержке. – Своеобразная, не более того. Дело совсем не в Дане Эрде.
– Я понимаю. Собрание ждало точного, недвусмысленного ответа, – горько признала Чабела. – Еще немного, и я не смогу удерживать благородное общество в повиновении. Вдобавок у стен замка топчется двадцать с небольшим тысяч конного и пешего войска, желающего действовать. Они пришли сюда сражаться и намерены любой ценой получить свою войну.
– Седмица отсрочки не спасет положения, – Рейенир задумался, соображая и перебирая возможные ходы. – Твое регентство, по-моему, всерьез не приняли. Обещанных доказательств у нас тоже нет и взяться им неоткуда. Лично я полагаю, что этот молодой человек – самый настоящий принц Ольтен, но Аррасу и Тотланту замечательно удалось посеять сомнения. Когда эти сомнения укоренятся в душах, ты ничего не сможешь поделать. Тебя просто перестанут слушать. Тараск Эльсдорф выиграет.
– Но почему? – тоскливо спросила зингарка и, наклонившись через перила, посмотрела вниз, в гомонящий и спорящий зал. Общий шум то и дело перекрывался отдельными голосами, принадлежавшими ксальтоуну, Альбиориксу Бритунийскому и Эрхарду. Ругались. – Почему волшебник из Пограничья не помог нам?
– Может, из-за талисмана, – предположил гуль.
– При чем тут Камень?
– Все присутствующие маги хотят завладеть им, – пояснил свою мысль Рейенир. – Как бы это стремление не заглушило в них голос совести.
– Неужели Тотлант мог пойти на подлог? – искренне возмутилась Чабела. Рассердившись, она становилась так хороша, что Рейе хотелось зажмуриться. – Я даже представить подобного не могу!
– Зато я могу, – долетело от входа на галерею. Кто-то переступил порог и легкой, почти танцующей походкой приблизился к Рейе и невольно сделавшей шаг назад королеве Зингары. – Этот камешек притягивает волшебников, как мед – пчел. Но я не собираюсь его отдавать.
Молодая герцогиня Долиана Эрде выглядела отчего-то чрезвычайно довольной собой, хотя ей полагалось бы серьезно тревожиться за исход переговоров. Она же смотрела так, будто вокруг разворачивалось увлекательное представление уличного кукольника, и окружавшие ее люди были не более, чем тряпочными игрушками на веревочках.
– Я искала моего дядюшку, – безмятежно пояснила Дана, уделив зингарке снисходительный кивок. – Хотела узнать про того одноглазого типа, который вчера так славно на меня наорал. Я всю ночь думала и решила – кое в чем он прав. Где он? Почему не пришел? И как дела у Маэля?
– Эллар решил расстаться с нами, – поскольку Чабела отмалчивалась, говорить пришлось Рейе. – Маэль очень плох.
– Да? – девушка слегка огорчилась, яркий стальной блеск в ее зеленоватых глазах погас. – Можно мне будет его увидеть? Потом, после переговоров?
– Конечно, – вновь обрела дар речи королева Побережья. – Но неужели тебя не беспокоит, чем закончится это все? – она сделала жест, охватывающий залу с толпящимися в ней представителями Совета Семи королей и немедийцами.
– Я знаю, что Ольтен – это Ольтен, что Тараск – узурпатор, и что королева Чабела совершенно напрасно пытается не обидеть и тех, и других, – отчеканила Дана. – Остальное меня не интересует. Это наносное, шелуха, пена на волнах, игра в интригу. Мне бы хотелось обойтись без применения силы, но если это невозможно, значит, мы будем воевать. Только и всего, Ваше величество. У Немедии должен быть свой король, а не чужеземная регентша, назначенная собранием королей. Извините, если мои речи вам не по нраву. Дядюшка, похоже, меня совсем не одобряет.
– Чабела, ты здесь? – дверной проем загородила чья-то крупная фигура. – Я же говорил, что они забрались сюда! Чабела, по-моему, тебе стоит поближе познакомиться с человеком, которого по нашей милости сегодня едва не лишили законного имени и права на престол! И, в конце концов, я хочу поглядеть на дочку Мораддина!
На галерее мигом стало тесно и шумно. Явился Конан, окруженный маленькой свитой в лице нарочито возмущающегося чем-то принца Ольтена Эльсдорфа, Халька Юсдаля, королевы Тарамис, чрезвычайно
