расстроенного Тотланта и утешавшей его Дженны Сольскель.
– Конан, что там происходит? – почти безнадежным голосом осведомилась Чабела.
– Званый вечер, – неудачно сострил киммериец. – Много криков, угроз, оскорблений, а как только они отсюда выйдут, не миновать десятка поединков прямо во дворе замка. Чабела, нужно срочно что-то предпринимать. Или обитатели этой ямы со скорпионами сначала сожрут нас, обвинив во всех бедствиях, а потом начнут поедать самих себя.
– Как поэтично, «яма со скорпионами», – фыркнул Ольтен. – Конан, я во многом признателен Совету Семи королей – не будь вас, даже эта неудачная попытка к примирению не состоялась бы. Однако давай не будем забывать: вы – в гостях. Я знаю, ты и Чабела хотели, как лучше, но получилось плохо. И вовсе не потому, что вы дурные люди, желающие зла Немедии, а потому, что конному рыцарю нечего делать в пешем строю, а пеший щитник не сможет управиться со сложной метательной машиной.
– Короче, нечего золотарю заниматься делом бочара, – откликнулся Конан. – Понимаешь ли, Ольтен, будь это просто династическая свара, перерастающая в гражданскую войну, мы с Чабелой и остальными охотно отошли бы от дел и вернулись домой, предоставив тебе и Тараску право доказывать свою силу мечом. Сейчас это невозможно.
– Почему? – изумился Ольтен. – Если короли Заката распустят Совет, ни я, ни Тараск не станем возражать. Спасибо вам, конечно, за попытку разобраться в этой дрянной истории, но…
– Камень, Ольтен, камень, – проворчал Конан. – Будь у тебя в руках Звезда Хоралы, Глаз Эрлика или любой другой камушек, созданный человеческими руками, я бы плюнул на Немедию с Башни Висельников и вернулся в Тарантию. Но, во-первых, у меня гайс – отомстить убийцам Мораддина. Во-вторых, Дана держит в руках настоящего монстра, имеющего вид огромного рубина. Дана, милая, ты никогда не задумывалась, что этот артефакт мог сделать сам Рота-Всадник?
– А я не думаю, я знаю, – кратко ответила Дана. – Руки Ночного Всадника касались Красного Камня. И он же вложил в него Силу. И что с того?
Пауза. Все собравшиеся оказались слегка шокированы этим заявлением. Только Рейе остался спокоен, как маленькая осадная башня. Он-то отлично знал, откуда взялся Каримэнон, кто его сделал и зачем…
В наступившей тишине никто не заметил, как в галерею заглянул ксальтоун. Зашел, постоял у входа, пожевал губами, с ухмылкой взглянул на Конана и вышел обратно. Рейе успел заметить, как колыхнулся алый балахон, но не придал этому никакого значения.
– Может быть, поступить проще? – нарушила общее молчание Чабела. – Я живу у моря, а Океан умеет хранить свои секреты. Дана, можно договориться так. Я, Конан и все Семь королей негласно поддержим Рокод деньгами, а может, и военной силой, а ты взамен выбросишь Талисман в воду. И как можно дальше от берега.
– Благодарю, – сухо ответила Дана. – Когда мы одержим победу, Каримэнон останется символом Немедии и магической поддержкой королевской власти. Дабы никто и никогда не позволил себе того, что сделал Тараск.
– Пожалуй, это верное решение, – согласился Ольтен. Надо полагать, теперь он всегда соглашался с Даной. С любым ее решением.
– Вы сумасшедшие! – внезапно разъярившись, рыкнул Конан. – Ольтен, я всегда считал тебя умным человеком! И еще думал, что Ринга воспитает отнюдь не чокнутую дуру, помешавшуюся на власти и магии, а… Неважно! Вас бы обоих в один мешок и утопить в Нумалии, чтобы людям головы не морочили!
– У Вашего величества всегда была весьма своеобразная манера объясняться, – попытался обратить все в шутку Ольтен, но Конан будто с цепи сорвался:
– Какой ты, в задницу, принц?! Даже задохлик Оливерро больше тебя понимает! (Чабела поморщилась). Мы люди, а людям магия чужда! Пойми ты это своей дурной головой!
И так далее. Побагровев, Конан орал на слегка опешившего Ольтена в полный голос, оттолкнул Халька и Тарамис, попытавшихся его утихомирить, а финале своей грозной и донельзя оскорбительной речи сделал то, чего никто из присутствующих не ожидал и не мог ожидать. Резко нагнулся, выхватил из сапога прямой горский кинжал и…
Потом все свидетели этой сцены в один голос утверждали, что Ольтену спасло жизнь чудо. Чудо воплотилось в облик высокой темноволосой девицы в дорогом охотничьем костюме – Дженна, от которой никто не ожидал такой прыти, рванулась к варвару. В один прыжок миновав расстояние в четыре локтя, Дженна подскочила к Конану слева, левой рукой попыталась отбить ладонь киммерийца, а локтем правой весьма неаккуратно съездила ему под подбородок, одновременно заваливая Конана на спину. Чабела охнула, Тарамис завизжала, Хальк выругался так, что сам не понял произнесенного, а кинжал, улетев наверх, воткнулся острием в темно-коричневую потолочную балку.
– Боги! – проскрипел Ольтен и посмотрел себе на грудь. По темно-малиновой ткани колета расплывалось еще более темное пятно. – Он меня поранил!
Дженна в это время увлеченно пыталась удержать извивающегося Конана и прижать его к полу, но варвар был сильнее. Только когда на помощь пришли Хальк, Рейе и Тотлант, варвара удалось скрутить.
Конана подняли на ноги, и выглядел король Аквилонии озадаченно. Будто не верил, что мог такое сделать. Чабела с непритворным ужасом возвела очи горе. Тот, кто нарушил перемирие, невзирая на титул, должен быть предан смерти. Положение – лучше не придумаешь!
– Ольтен, я… – выдавил Конан, но его опередили. Сравнительно невысокая Дана подошла к киммерийцу, которого по-прежнему держали за руки, громко сплюнула ему на сапог, а потом влепила затрещину, прозвучавшую, как удар хлыстом.
– С нас довольно! – прошипела дочь герцогов Эрде. – Больше никаких переговоров! К вечеру Тараск получит ультиматум. Если не согласится, быть большой беде. С этого момента мы считаем решения Семи королей недействительными. Сами разберемся!
– Что здесь случилось? – это спросил прибегавший на крики Тарамис Эрхард. Из-за его спины выглядывали остальные оборотни, граф Крейн, хозяин замка Демсварт и незнакомые немедийские дворяне. – Почему драка? И кто виновник?
– Похоже, виновник я, – безнадежно сказал Конан. – Сам не понимаю, почему сорвался.
– Принц ранен? – слегка побледнел Эдмар Крейн, видя, как Ольтен прижимает руку к порезанной груди.
– Ничего страшного, – прохрипел Ольтен, поглядывая на Конана с откровенным недоумением. – Просто потрясли друг друга за грудки и я поцарапался иглой от фибулы. Повторяю, ничего страшного.
Тут принц закатил глаза и свалился без чувств.
– Мы уходим, – резко бросила Дана. – Крейн, быстро лекаря и паланкин для принца. Быстро, я сказала! Прощайте, господа. Надеюсь, больше мы не встретимся.
Она развернулась, подобрала юбки, и, даже не посмотрев, как Крейн и его оруженосцы хлопочут вокруг бесчувственного Ольтена, направилась вниз, к выходу. Попутно Дана раскрыла магическую шкатулку Чабелы, отшвырнула ее в сторону и вновь надела на шею цепь с мерцающим Красным Камнем.
Никто не осмелился ее остановить. Только ксальтоун проводил молодую герцогиню хитровато- понимающим взглядом.
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ – II
«Цена крови»
Окрестности замка Демсварт, Немедия.
26 день Второй весенней луны.
Конан Канах и Просперо Пуантенский.
– Конан, проснись! Да вставай же, ленивый киммериец, демон тебя задери!
Спящего короля настойчиво и нахально трепали за плечо. Варвар продрал глаза, уселся и в темноте шатра различил высокую фигуру Просперо.
– Опять что-то стряслось? – киммериец зевнул и потянулся к слабо мерцающей ночной лампе, чтобы подкрутить фитиль.
Ого! Что такое приключилось с Просперо? Его пуантенская светлость с самого раннего утра облачился в тяжелый вороненый доспех. Только шлем пока не нацепил. По черному нагруднику кирасы гордо шествовала геральдическая тройка золотых леопардов Полуденного герцогства.
