— При таком расстоянии? — Пирбазари посмотрел на экран, потом вновь повернулся к Форсайту. — Меньше суток, если они поспешат. И не более трех, если они не торопятся.
— Они будут спешить, — сказал Форсайт. — Уж поверь мне.
— Все станет ясно примерно через час, когда мы увидим, какой курс они выбрали. — Пирбазари помедлил. — Отсюда вопрос: как об этом сообщить населению.
Форсайт смотрел на экран:
— Мы не будем никого извещать.
В зале послышались удивленные голоса.
— Сэр, так поступить нельзя, — осторожно заметил Пирбазари. — Я имею в виду, СОЭ уже все знает, и…
— СОЭ умеет держать язык за зубами, — перебил Форсайт. — Если мы будем действовать быстро, то сможем заблокировать передачи с космических станций и исследовательских платформ.
— Неужели вы надеетесь, что люди не заметят это чудовище, когда оно появится у них над головами? — спросил кто-то. — Сэр, будьте реалистом. Мы обязаны оповестить население.
— Я и есть реалист, — натянутым тоном отозвался Форсайт. — Сообщив о вторжении на данном этапе, мы посеем панику, и планета проведет ночь без сна.
— Люди имеют право знать!
— И что же они будут делать эти двенадцать или пятнадцать часов? — спросил Форсайт. — Схватят винтовки и станут целиться в небо? Посадят домочадцев в машину и попытаются укрыться в горах? Уж не думаете ли вы, что паника и хаос принесут кому-нибудь пользу?
— Разве что помогут Верховному Сенатору без помех покинуть планету, — вмешался третий голос.
Форсайт даже не обернулся к говорившему.
— Мы сделаем все, чтобы оказать противнику достойный отпор, — негромко произнес он. — Когда он появится, СОЭ встретит его всей своей мощью. СОЭ должны полностью сосредоточиться на этой задаче. Я не хочу, чтобы их людей и технику отвлекали для усмирения толп и борьбы с мародерами. — Он повернулся к Пирбазари. — Население ничем не может нам помочь. Пусть люди проведут последнюю ночь спокойно.
— Так точно, сэр, — ответил Пирбазари. Форсайт видел, что это решение не вызывает у него восторга, но он сознает, что поступить иначе нельзя. — Вероятно, вы хотите как можно быстрее отправиться в штаб- квартиру СОЭ, чтобы наблюдать за оборонительными приготовлениями, — продолжал Пирбазари. — Но в вашем кабинете ждет посетитель.
Прошло несколько секунд, прежде чем Форсайт уяснил смысл его слов. Все верно; Пирбазари должен был доставить из клиники Джереко. В суматохе Форсайт совершенно забыл о разведчике Пакса.
— Да, — сказал он. — Разумеется. — Форсайт двинулся было к выходу, но в этот миг у него мелькнула мысль, и он повернулся обратно. — Что с кораблем четвертого узла? — спросил он.
— Возвращается к Серафу вместе с остальными, — сообщил Пирбазари. — Истребители Пакса прекратили атаку, как только корабли СОЭ начали отступать.
— Истребители меня не интересуют, — сказал Форсайт. — Куда девалась ракета «Адский огонь»?
— Самоуничтожилась, — ответил Пирбазари. — Спустя секунды после того, как «Комитаджи» вывел из строя второй узел ускорителя.
— Не захотели понапрасну уничтожать трофеи, — заметил Форсайт, кривя губы.
— Да, сэр, вы правы, — согласился Пирбазари. — Идемте.
Форсайт молча зашагал следом, протискиваясь сквозь толпу и терзаясь ощущением вины. Объясняя действия Пакса его пресловутой алчностью, он мог обмануть Пирбазари. Мог обмануть всех, кто слышал их разговор. И это даже могло оказаться правдой.
Но Форсайт не мог отделаться от мысли о том, что в то самое время, когда он приготовился отправить своих людей на самоубийство, командир противника намеренно уничтожил одну из своих ракет, чтобы уберечь от гибели эмпиреанцев.
А ведь он не носил ангела. Какова после этого цена ангелам?
И, что гораздо важнее, какова цена ему, Форсайту?
Глава 38
Охранники, на попечении которых Пирбазари оставил Косту, выглядели весьма внушительно и явно не были склонны к разговорам. В сущности, после того как Пирбазари торопливо приковал Косту наручниками к креслу и выбежал из кабинета, они лишь велели молодому человеку не дергаться и умолкнуть и более не произнесли ни слова, даже не говорили между собой.
Они втроем провели в молчании уже около двух часов, когда Пирбазари вновь появился в кабинете.
В сопровождении неожиданного гостя.
— Господин Джереко, — заговорил Верховный Сенатор Форсайт, — я рад опять с вами встретиться. Надеюсь, вы оправились от ран?
— Да, Сенатор, почти, — ответил Коста, чувствуя, как его радость при виде знакомого человека сменяется нерешительностью. На лице Форсайта не было ни следа доброжелательности, ни даже невольной симпатии, которая возникает между людьми, вместе пережившими смертельную опасность. Сенатор смотрел на Косту враждебно, по его скулам ходили желваки. — Спасибо вам за заботу.
— Всегда к вашим услугам, — ответил Форсайт. Его слова были безупречно вежливы, но в том, как он их произнес, чувствовалось дыхание ледяного ветра. — Зар, уведи охранников и жди меня в приемной.
Пирбазари коротко взглянул на Косту.
— Сэр, я бы предложил…
— Я сказал, подожди за дверью.
Губы Пирбазари вытянулись в жесткую линию, но он махнул рукой охранникам, и все трое вышли.
Форсайт дождался, пока за ними захлопнется дверь. Потом он неторопливо приблизился к своему столу, сдвинул в сторону бумаги и сел на край столешницы лицом к Косте.
— Ну что ж, — заговорил он, вновь буравя Косту неприязненным взглядом. — Все это очень напоминает мне дешевую мелодраму.
Коста покачал головой.
— Боюсь, я не улавливаю вашу мысль.
— Вы все понимаете, господин Джереко, — холодным тоном произнес Форсайт. — Верховный Сенатор Эмпиреи… и шпион Пакса?
Коста поморщился. Он должен был догадаться сам.
— А, — сказал он. — Вот вы о чем.
Лицо Форсайта дрогнуло и окаменело. Было ясно, что при всей его нарочитой уверенности он продолжал сомневаться в обвинениях, которые предъявил Косте.
— Итак, вы не отрицаете.
— Нет, — ответил Коста. — Я сам хотел явиться с повинной еще два дня назад.
Форсайт язвительно усмехнулся.
— Ну да, еще бы, — сказал он.
— Но это правда, — настаивал Коста. — Единственное, что помешало мне это сделать, — Ангелмасса. С ней что-то происходит, Верховный Сенатор. Что-то очень опасное. Мы обязаны выяснить, что именно, и как можно быстрее, — прежде, чем она погубит еще один корабль.
— Ага, — произнес Форсайт, скрестив руки на груди. — Значит, жизнь эмпиреанцев глубоко заботит вас.
Коста нахмурился. В словах Форсайта угадывалась какая-то недосказанность, его поведение нельзя было объяснить поимкой мелкого лазутчика.
— Да, заботит, — ответил он. — Я не шпион из мелодрамы, Верховный Сенатор. Меня послали сюда не для того, чтобы устраивать взрывы и похищать секреты. Я должен изучать ангелов и Ангелмассу. Именно этим я и занимался.
— Да, разумеется. — В голосе Форсайта зазвучала горечь. — И ваше задание не включает в себя подготовку военных действий.
— Нет, — сказал Коста. — Пакс считает, что ангелы — это вторжение чужаков… — Он умолк. Сказанное
