пикап и отправиться на поиски мужа.
– Скорее всего, Бирк просто зализывает раны, – заметила Элсбет. – Когда он сказал, что готовит детскую, ты выглядела такой потрясенной, словно готова была упасть в обморок.
– Но я же не знала его подлинных чувств! – буквально простонала Лэйси. Ну почему Бирк не может переступить через свою гордость и вернуться к ней?
– Могу я заняться Бирком? – поддразнила ее Мэрси Джеймс.
– Он занят, дорогуша, – холодно ответила Лэйси.
– Да, у нашего Бирка всегда была нежная и ранимая душа, – задумчиво заметила Элсбет.
– Ну, со мной-то он был совсем другим, – тут же возразила Лэйси. – С того момента, как мне исполнилось семнадцать, между нами идет непрерывная война. Сколько раз он кидал меня в озеро, а однажды даже подвесил на крючок! – пожаловалась она.
– С тех пор все изменилось. Когда вы оба успокоитесь, то мигом уладите все ваши проблемы… – заявила Сибилла.
– Им будет не так-то просто успокоиться, – заметила Элсбет. – Оглядываясь назад, я думаю, что нечто похожее и должно было случиться. Кстати, Лэйси, ты собираешься прийти на обед в честь Дня Благодарения?
– Нет, если там будет Бирк. В своем нынешнем состоянии я способна запустить ему в голову жареной индейкой.
– Не стоит на него так злиться, – мягко посоветовала Талия. – Кэлум тоже однажды подвесил меня на крючок – ну и что? Зато теперь у нас есть Кира. Лучше приходи на обед и постарайся одеться как можно эффектнее.
Последнее замечание заставило Лэйси призадуматься. Да, Бирк всегда любил эффектно одетых женщин, а она постоянно ходит в одних и тех же, заляпанных цементом сапогах.
– А действительно, – пробормотала она. – Я надену красный свитер и черную кожаную юбку…
– Это прекрасно, – Талия погладила ее по руке, – но мне кажется, стоит надеть что-нибудь менее вызывающее. А когда он уставится на тебя во все глаза, улыбайся как можно очаровательнее. Кстати, на следующий день после вашей размолвки Бирк заезжал к Кэлуму и был таким рассеянным, что вылил в свой кофе мое сцеженное молоко.
– Как можно больше очарования, – задумчиво пробормотала Лэйси, стоя возле небольшого домика. На ней была длинная шуба до пят. Голым ногам было холодно из-за поддувавшего снизу ветра. Дело было после обеда в честь Дня Благодарения, на котором Бирк был очень общителен со всеми, но даже не взглянул в сторону Лэйси. – В конце концов, мы женаты, – произнесла она, бросая снежком в окно его маленькой хижины. Пикап Бирка стоял у крыльца, а в окне горел свет.
Бирк открыл дверь, заполнив собой весь проем, и выглядел не слишком приветливо.
– Чего ты хочешь?
– Я замерзла.
Не могла же она ему сказать, что чувствует себя несчастной и потерянной и хочет, чтобы он вернулся в ее постель и в ее жизнь! Она бросила в него снежком, но он успел закрыть дверь. Сколько снежков они в детстве перекидали друг в друга!.. Лэйси надеялась, что он это помнит и поддержит ее игру…
– Сегодня я не выйду, чтобы поиграть с тобой в снежки, Лэйси, – заявил Бирк, снова открывая дверь. – Возвращайся домой в свою чудную теплую кроватку.
– Но я… – Договорить она не успела, потому что дверь снова захлопнулась, и в домике погас свет. Он не смеет с ней так поступать! – возмутилась Лэйси. Она достала из своего пикапа кастрюлю с едой и, громко скрипя снегом, взбежала на крыльцо.
Затаив дыхание, она постучала в дверь. Бирк сидел в темноте и прекрасно слышал, как его жена требовательно барабанит в дверь. За несколько минут до этого он убрал со стола увеличенную фотографию Лэйси, которую принес ему Алек. Снимок был сделан на свадьбе Элсбет, за несколько минут до того достопамятного поцелуя…
Разумеется, он не мог не обратить внимание на ее новый, более женственный образ, в котором она предстала на Дне Благодарения. Все было дьявольски очаровательно…
Тем временем стук в дверь становился все громче и требовательнее. Как же ему хотелось распахнуть дверь, схватить Лэйси в объятия и согреть жаркими поцелуями! И все же он не мог этого сделать… Доев тарелку супа мгновенного приготовления, он отставил ее в сторону и скрестил руки на обнаженной груди. Полчаса назад, переколов кучу дров, он вернулся в дом и сразу же принял душ. Привычное занятие нисколько не уменьшило желание немедленно отправиться к Лэйси. Подумав об этом, Бирк нахмурился. Движение к примирению не могло быть односторонним – каждому предстояло пройти свою половину пути. И он не собирается облегчать ей прохождение ее половины!
В дверь начали колотить ногами, и Бирк вцепился в подлокотники кресла, подавляя желание немедленно пойти и открыть. Затем стук прекратился, зато в окне появилась варежка, стиравшая тонкий слой изморози. Вслед за варежкой возникло лицо Лэйси. В полумраке, царившем в комнате, она не могла видеть Бирка, зато сама была ему хорошо видна в ярком лунном свете. Толкнув раму снаружи, она ухитрилась открыть окно, и в комнату ворвался порыв снежного ветра. Затем Лэйси осторожно перенесла ногу через подоконник и втиснулась в маленькое окошко, бережно держа в руке какой-то небольшой предмет. Оказавшись на стуле, стоявшем возле стены, Лэйси закрыла за собой окно, спрыгнула на пол и поставила на стол, завернутый в фольгу сверток.
По-прежнему не замечая затаившегося Бирка, она взглянула на заднюю дверь и вдруг бросилась к ней и распахнула ее настежь.
– Удрал! – завопила она. – Эх ты, а еще муж! Я так и знала, что ты этого не вынесешь!
Захлопнув дверь, она сняла рукавицы и шапку. В этот момент Бирк наконец-то поставил свое кресло на все четыре ножки.
– Ты! – вскрикнула Лэйси. – Ты здесь?
