нем не чаяла. А он отстранялся от нее с какой-то яростью, хотя, думаю, в глубине души и страдал от этого.
— Мисс, вы хорошо знали Кевина Адамса и прекрасно его описали, — сказал сэр Малькольм. — Стало быть, за последние дни вы вполне могли заметить в его поведении кое-что или многое такое, что, несомненно, помогло бы нам понять причину его загадочной смерти.
— Он не хотел этой свадьбы. Считал ее аморальной. И во время обсуждения делал все, чтобы нарушить связанные с нею планы, но его бой был заведомо обречен на поражение. Элис действительно любит Даллингтона, и Эмма очень рада их союзу. Но это было в манере Кевина. Он часто бросался улаживать безнадежные дела, что непременно заканчивалось скандалом, а он от этого злился на весь белый свет. Я же говорю, все его беды — от взбалмошного характера.
Вдруг сэр Малькольм спросил:
— Как вы думаете, он мог совершить кражу?
Дженнифер выпрямилась в кресле и решительно ответила:
— Конечно же, нет!
— Порой люди, лишенные привязанности или отцовской строгости, становятся клептоманами… — пояснил сэр Малькольм.
— Кевин был совсем не такой! — со свойственной ей решимостью заверила девушка.
— Вы защищаете воспоминания, и это похвально. Но объясните, почему Кевин так упрямился?
— Из-за коллекции, конечно. Грегор Адамс собрал огромную коллекцию — туземное оружие, статуэтки, бабочки, да всего и не перечислишь. У нотариуса был полный список, и он зачитывал его, перечисляя предмет за предметом. И по поводу каждого возникал спор, кому он достанется — Элис и Даллингтону или Эмме и Кевину. Спору, казалось, не будет конца — это было так мучительно… Кевин вообще не хотел ни в чем уступать, за исключением каких-то безделушек. Элис устала, а мэтр Дервантер, преисполнившись терпения, выступал в роли примирителя и делал это, должна признаться, исправно, с чувством такта, достойным восхищения.
— Если я правильно понимаю, — сказал сэр Малькольм, — Кевин искал ссоры и, возможно, даже разрыва…
— Совершенно верно. Та же горькая сцена повторилась и когда собирались договориться о дне свадьбы. Даллингтон предложил назначить ее на двадцать первое июня будущего года, на день летнего солнцестояния. Сами знаете, по его мнению, все должно подчиняться четкому космическому ритму. А Кевин сказал, ему этот день, мол, не подходит, потому что как раз тогда он собирается в Соединенные Штаты. Эмма удивилась. Она ничего не знала о его намерениях куда-то ехать. Словом, свадьбу после долгих препирательств перенесли на декабрь будущего года — уже на день зимнего солнцестояния, но Кевин и в этом случае отказался присутствовать на церемонии.
— А как Даллингтон воспринял такое поведение?
— Вид у него был то совсем отстраненный, то надменный, а то и вовсе непреклонный. Он счел поведение Кевина ребячеством и результатом плохого воспитания. И предоставил невесте самой разбираться с братом.
— А Элис?
— Она всеми силами стремилась уладить скандал. Она говорила Кевину: «Я понимаю, ты хочешь оставить себе то-то или то-то на память об отце, но он и мой отец, и я имею такие же права, как и ты!» А он ей в ответ: «Насколько я знаю, эти воспоминания принадлежат и матери! Может, подождешь, когда она умрет, прежде чем кидаться на ее долю наследства?» Тогда в спор очень дипломатично вступал мэтр Дервантер: «Ваша матушка, как вам должно быть известно, высказала пожелание, чтобы раздел был приурочен к свадьбе…» Короче говоря, я бы предпочла не быть там.
— Но вы там были! — настаивал сэр Малькольм. — И прекрасно понимаете: ваше присутствие рядом с Адамсами в столь доверительной обстановке объясняется не только дружбой! Быть может, вы с братом тоже имели какие-то права на коллекцию?
Дженнифер Тейлор выпрямилась в кресле, подумала над ответом и потухшим голосом сказала:
— Понимаете, так просто всего не объяснишь… Да, это действительно трудно…
Она замолчала в сильном смущении. Надолго.
Глава 8
— Мисс Тейлор, от Скотланд-Ярда нельзя ничего скрывать… — надавил на Дженнифер Дуглас Форбс.
Девушка еще какое-то время колебалась, потом тихо-тихо проговорила:
— Дело это очень личное, оно затрагивает честь семьи.
— Мы расследуем дело об убийстве! И должны знать все.
Дженнифер взяла со столика пачку сигарет, достала одну, прикурила от большой металлической зажигалки, лежавшей рядом, выпустила длинную струю дыма и нетвердым голосом начала:
— У нас с братом довольно крупное состояние. После смерти Грегора Адамса оказалось, что профессор оставил своей семье непомерные долги. Слишком много средств ушло у него на коллекцию. Он даже заложил дом, чтобы купить австралийские тотемы из древовидного папоротника. Кредиторы пришли в ярость. Положение день ото дня становилось все хуже. Тогда в знак нашей дружбы с Кевином мы одолжили Эмме денег под залог коллекции, которую оставил ей муж.
— И долг вам так и не вернули… — подсказал старший инспектор.
— Эмма и Кевин пока нигде не работают. Элис только начала заниматься наукой. И никаких денежных поступлений у них не предвиделось. Ну, а поскольку по случаю свадьбы зашел разговор о разделе не только имущества, но и коллекции, заложенной в нашу пользу, не было ничего странного в том, что нас тоже пригласили на семейный совет. Так пожелал мэтр Дервантер.
— В самом деле, — согласился сэр Малькольм, — раз коллекция под залогом и долг вам не выплачен, никто не вправе распоряжаться ею без вашего ведома!
— И тут профессор Даллингтон как раз повел себя очень благородно, — продолжала Дженнифер Тейлор. — Он предложил погасить долги Адамсов в обмен на часть коллекции. Для нас с Патриком это был выход из глухого тупика. Эмма со своей стороны тоже обрадовалась такому исходу, благо это не мешало женитьбе ее дочери. Таким образом, и коллекция оставалась в целости, ведь Эмма боялась, как бы ее, в конце концов, не распродали по частям. Больше того, ей и Кевину даже оставалась некоторая, хоть и малая, ее часть — на память.
— И по поводу этой малой части у Кевина с сестрой возник спор.
— Эта часть, по словам Кевина, была ему особенно дорога, поскольку он лишался всего остального. В конце концов, его можно понять… Он отстаивал память об отце.
Сэр Малькольм достал из кармана жилета свой чудодейственный ингалятор, представлявший собой смесь мускуса, ладана и таннина. Вдохнул из него и продолжал дальше:
— Мисс, я вижу, вы очень снисходительны к Кевину Адам су. Судя по вашим словам, он повел себя крайне грубо с человеком, готовым выручить его семью из безвыходного положения…
— Он думал, Даллингтон пошел на это ради того, чтобы завладеть всей коллекцией профессора Адамса, а заодно жениться на Элис, — упорствовала Дженнифер. — Он даже как-то сказал мне, что Даллингтон нарочно уговорил Грегора Адамса купить те знаменитые австралийские тотемы из древовидного папоротника, чтобы тот влез в долги и был вынужден заложить свой дом.
— Неужели профессор Адамс действительно был настолько наивен и витал в облаках? — поинтересовался Форбс.
— Как большинство великих ученых, — кивнула Дженнифер Тейлор. — Он не знал истинную цену деньгам, да и связь с действительностью утратил. Он жил в другом мире — магов, колдунов, шаманов. И лучшего знатока в этой области было не найти.
— И все это унаследовала его дочь Элис, — предположил сэр Малькольм.
— Да нет, она-то как раз в облаках не витает! — воскликнула Дженнифер Тейлор. — Она девушка вполне уравновешенная. И думаю, далеко пойдет в своей науке. Да и Даллингтон ей всегда поможет. Он ведь обожает ее…
— Простите, но мне все же хотелось бы вернуться к вопросу о залоге, — сказал сэр Малькольм. — Так вам с братом вернули долг?
— Таково было условие всей сделки. И вопрос о возмещении долга следовало решить до раздела коллекции.
— Стало быть, Мартин Даллингтон перевел требуемую сумму в ваш банк… — настаивал благородный сыщик.
— Он подписал чек на нужную сумму, и тот находится у мэтра Дервантера. Да, теперь все уладилось.
— Замечательно. Ну, хорошо, мисс, мы попросили бы вас не выходить из дома, пока не закончится расследование.
— Надеюсь, вы быстро найдете гнусного убийцу. Может, у Кевина и был тяжелый характер, только смерти он совсем не заслуживал!
Как только девушка вышла, старший инспектор глубоко вздохнул и воскликнул:
— Странные люди! Два последних дня и впрямь выдались тяжкие! Как, по-вашему, показания мисс Тейлор могут пролить свет на смерть Кевина?
— Мы продвигаемся по темному туннелю, и впереди уже мерцает свет…
— Как я понял по вашим вопросам, вы считаете, это Кевин украл экспонаты из музея профессора Даллингтона.
— Как знать, может, и так, но скажите лучше, где сейчас лейтенант Финдли?
— Вернулся в Новый Скотланд-Ярд и осматривает вещи с места преступления и те, что нашли в карманах жертвы. Думаю, скоро проявят снимки, сделанные там же.
— Прекрасно. В таком случае давайте прямо туда и отправимся.
— Вы что, не хотите допросить госпожу Адамс с дочерью?
— Оставим их ненадолго в покое, у них и так горе.
Форбс приказал двум полицейским охранять дом профессора Даллингтона, чтобы никто не входил и не выходил. Под проливным дождем сэр Малькольм добрался до «Роллс-Ройса», припаркованного все там же, на Клейтон-стрит, велел Вэнь Чжану направиться к нему на квартиру в Сохо и все подготовить там к его возвращению; а вернуться благородный сыщик собирался, вероятно, за полночь. Вслед за тем оба детектива сели в полицейскую машину и поехали в Скотланд-Ярд.
— Жаль, что вы забрали тело до моего приезда, — сказал сэр Малькольм.
— Да, но вы добирались до нас почти три часа! — пробурчал Форбс.
— К тому же я был тогда под подозрением, не так ли?
— Ах, сэр, не бередите мою рану. Я так сожалею. И все из-за этой книги…
— Но главным образом — из-за дурного настроения госпожи Форбс! Ладно, не будем больше об этом.
Они молчали всю дорогу до главного полицейского управления Большого Лондона. Сэру Малькольму не нравилось новое, современное здание Скотланд-Ярда. Куда больше предпочитал он старое, где еще витала тень Шерлока Холмса. В лифте, пока они поднимались в лабораторию, наигрывала тихая слащавая музыка, словно в каком-нибудь гранд-отеле. Во всю ширь огромных оконных проемов зияло низкое осеннее небо. Такое впечатление, будто сидишь в гигантском аквариуме.
Финдли встретил их на пару с сержантом Бэтхемом. Доктор Стэнтон, хозяин лаборатории, проводил вскрытие. Телом Кевина Адамса он мог заняться только ближе к вечеру. На
