В неверном мерцающем свете, отражающемся от внешнего мира, было ясно видно, что Дьювал нахмурился.
— Ну, конечно, — нелюбезно сказал Он, — а они тем временем исчезнут.
— Как только мы закончим работу, доктор Дьювал, — сказала Кора, — появятся усовершенствованные методы миниатюризации на неограниченное время. Мы сможем тогда принять участие в настоящей исследовательской экспедиции.
— Да, я полагаю, что вы правы.
— Стенка артерии справа, — сказал Оуэнс.
«Протерус» описал длинную широкую дугу, и стенка теперь оказалась примерно в ста футах от него. Немного волнистая янтарная полоса эпителиального слоя, образующая внутреннюю поверхность артерии, была ясно видна видна во всех подробностях.
— Ха, — сказал Дьювал, — какой способ наблюдать за атеросклерозом! Можно сосчитать бляшки.
— Их можно так же и соскрести, не правда ли? — спросил Грант.
— Конечно. Заглянем в будущее. В засоренную артериальную систему можно отправить корабль, разрыхляющий и отделяющий склеротические области, разрушающий их, просверливающий и расширяющий сосуды. Весьма дорогое лечение, однако.
— Может быть, это можно будет в конечном итоге автоматизировать, — сказал Грант. — Наверное, можно послать маленьких домашних роботов для очистки этой кутерьмы. Или каждому человеку в раннем детстве можно ввести постоянный источник таких кораблей-чистильщиков. Взгляните на ее длину.
Теперь они находились еще ближе к стенке, и движение из-за турбулентности вблизи нее стало более неровным. Перед ними простиралась, насколько хватало глаз, стена, несчитанные мили, до очередного поворота.
— Кровеносная система, — сказал Мичелз, — считая все сосуды, вплоть до самых маленьких, составляет, как я уже говорил вам раньше, сто тысяч миль в длину, если их вытянуть в одну линию.
— Неплохо, — сказал Грант.
— Сто тысяч миль в нормальной шкале. А в нашей теперешней это составит…
Он сделал паузу, чтобы прикинуть, а потом продолжал:
— Это составит более трех триллионов миль — половину светового года. Проехать по каждому из кровеносных сосудов Бенеша в нынешнем нашем состоянии почти эквивалентно путешествию к звездам.
Он выглядел измученным. Ни благополучное до сих пор путешествие, ни окружающая их красота, казалось не утешали его.
Грант старался выглядеть бодрым.
— В конце концов, Броуновское движение оказалось не таким уж опасным,
— сказал он.
— Действительно, — согласился Мичелз. — Не очень хорошо у меня получилось, когда мы впервые обсуждали этот вопрос.
— Так же, как и у Дьювала только что в вопросе о взятии пробы. Я не думаю, чтобы у кого-нибудь из вас все по-настоящему хорошо получалось.
Мичелз сдержал себя.
— Желание остановиться из-за образцов типично для целеустремленности Дьювала.
Он покачал головой и повернулся к карте на закругленном столике против стены.
Эта карта с двигающейся световой точкой была дубликатом большей по размеру карты в наблюдательной башне и меньшей карте в рубке Оуэнса.
— Какова наша скорость, Оуэнс? — спросил он.
— 15 узлов в нашей шкале.
— Конечно, в нашей шкале, — сказал Мичелз раздраженно.
Он вынул из кармана счетную линейку и произвел быстрые вычисления.
— Мы будем у развилки через две минуты. Когда повернете, держитесь от стенки на таком же расстоянии. Так вы благополучно доберетесь до середины развилки и сможете потом спокойно двигаться в капиллярную сеть, не попадая больше на развилки. Это понятно?
— Все понятно.
Грант ждал, наблюдая через окно. В какой-то момент он уловил отражение профиля Коры в стекле и стал его рассматривать, но вид, открывшийся из окна, пересилил даже возможность изучения линии ее подбородка.
Две минуты. Какими они могут быть длинными! Две минуты в их миниатюризированном восприятии времени или две минуты по их отметчику времени? Он повернул голову, чтобы посмотреть на него. Отметчик показывал 56. в то время, как он смотрел на него, цифры на нем исчезли, и затем очень неохотно появились темные и тусклые цифры 55.
Вдруг последовал сильный рывок, и Грант чуть не вылетел из своего кресла.
— Оуэнс! — закричал он. — что случилось?
— Мы на что-то наткнулись? — спросил Дьювал.
Грант с трудом добрался до лестницы и ухитрился взобраться на нее.
— Что-нибудь не в порядке? — спросил он.
— Я не знаю.
Лицо Оуэнса было искажено от напряжения.
— Корабль не слушается управления.
Снизу донесся голос Мичелза:
— Капитан Оуэнс, исправьте курс. Мы приближаемся к стенке.
— Я не знаю это, — задыхаясь, произнес Оуэнс. — Мы попали в какое-то течение…
— Постарайтесь, — сказал Грант. — Сделайте все возможное.
Он спустился вниз и, прижимаясь спиной к лестнице, что бы быть устойчивее при качке, сказал:
— Откуда здесь может быть поперечное течение? Разве мы не движемся с артериальным потоком?
— Да, — с нажимом произнес Мичелз. Его лицо было восковым. — Здесь не может быть ничего, что прижимало бы нас подобным образом к стенке.
Он указал на артериальную стенку, теперь намного более близкую и продолжающую приближаться.
— Должно быть, что-то случилось с управлением. Если мы ударимся об стенку и повредим ее, за нами может образоваться тромб и закупорить нас здесь, или начнут реагировать белые кровяные тельца.
— Но это невозможно в замкнутой системе, — сказал Дьювал. — Законы гидродинамики…
— В замкнутой системе?
Брови Мичелза взлетели вверх. С трудом, раскачиваясь, он добрался до своей карты и простонал:
— Это бесполезно, мне нужно большее увеличение, я не могу получить его здесь. Будьте начеку, Оуэнс, держитесь дальше от стенки.
— Я пытаюсь! — закричал в ответ Оуэнс. — Я вам говорил, здесь течение, которое я не могу преодолеть.
— Тогда не пытайтесь преодолеть его в лоб. Задайте курс кораблю, а сами старайтесь держать его параллельно стенке, — прокричал Грант.
Они теперь были достаточно близко к стенке, чтобы рассмотреть ее во всех подробностях. Пряди соединительной ткани, служившие ее основой, были похожи на мостовые фермы, даже на готические арки желтого цвета и мерцающие тонки слоем чего-то, что выглядело жировым веществом.
Соединительные фермы раздвигались и наклонялись в стороны, словно вся структура расширялась, застывала на мгновение в нерешительности, затем снова двигалась, и пространство между фермами покрывалось складками. Гранту не надо было спрашивать, что бы понять, что он видит пульсацию
