— Однако вы не можете изъять сведения, полученные специалистами Вайлиса, — заметил Блейд. — Впервые им с полной определенностью известно, что в их системе, вблизи их планеты, находится нечто инородное.
Координатор молча ждал; лицо его было бесстрастным.
— Это опасное знание, Фамор. На Вайлисе есть космические аппараты, пусть примитивные, но вполне способные доставить на спутник людей и оборудование. Предположим, люди Вайлиса так и поступят; предположим, они начнут раскопки, а вы примените активные средства… — странник помолчал. — Это не понравилось бы мне и моему народу. Лишняя точка напряженности… вы понимаете меня?
Керендра по-прежнему не пытался прервать Блейда ни словом, ни жестом; лишь по сосредоточенному взгляду можно было понять, что слушает он очень внимательно.
— Из произошедшего можно сделать и другие выводы. Если ваше присутствие будет подтверждено документально и станет свершившимся фактом в глазах лидеров Вайлиса, то неизвестность и страх объединят их. Они начнут вооружаться стремительными темпами, чтобы противостоять неведомой угрозе… — Блейд сделал паузу, вспоминая Азалту, где сложилась именно такая ситуация. — Стоит ли говорить, что подобное развитие военной технологии землян рано или поздно приведет к конфликту — с самыми фатальными последствиями для Вайлиса, разумеется. Я полагаю, вы в этом не заинтересованы, Фамор?
Не ответив на это замечание, координатор сухо поинтересовался:
— Что вы предлагаете, Талзана?
Блейд пожал плечами.
— На мой взгляд, существуют два варианта. Первый — вы открыто связываетесь с правительствами крупнейших стран Вайлиса и приводите доказательства своего миролюбия…
— Это исключено, — прервал собеседника Фамор. — Мы не вступим в контакт с паллези. Вероятно, вам известны наши законы на сей счет.
— Известны, — странник кивнул. — В таком случае, остается лишь одно — предать инцидент забвению.
— Это удастся?
— Может быть. Я попробую сыграть роль неофициального посредника и пущу в ход все свои связи…
— Они столь значительны?
— Да. В конце концов, попал же я сюда — на их корабле, как вы видите! Поверьте, Фамор, это было непросто!
— Догадываюсь. Итак, вы постараетесь локализовать просочившиеся сведения, а я… я тоже предприму необходимые меры. В самом ближайшем будущем!
— Надеюсь, вы проявите благоразумие и мудрую осторожность…
— Безусловно. Как того требует моя арисайя.
— Да, как того требуют честь, долг и снисходительность.
— Кам! Мне было чрезвычайно интересно познакомиться с вами, Талзана, и выслушать ваше мнение.
— Мне тоже, Фамор.
— У вас есть еще какие-нибудь просьбы?
— Только одна: передайте мое искреннее восхищение Пат Барра Сариноме…
Розовое мерцание никер-унна погасло. Встреча завершилась; представители двух высших цивилизаций обсудили судьбу третьей и вынесли взаимоприемлемый вердикт. Блейд вытащил платок и вытер лоб; он был мокрым, как мышь, ускользнувшая от кошачьих когтей.
— Поднимай свою лоханку, Гарри… И никаких вопросов, пока мы не выйдем на орбиту.
Через час с небольшим они зависли на высоте ста десяти миль над лунной поверхностью, поджидая Дугласа. Первый пилот находился где-то далеко позади и сейчас приближался к спускаемому аппарату, медленно наращивая скорость. В баках самого челнока топлива оставалось ровно столько, чтобы выполнить маневр стыковки.
Нибел сидел, бессильно, опустив руки на колени, но пилота вымотал отнюдь не трудный старт и не предыдущая короткая прогулка по Луне. Он был потрясен, и Блейд понимал его чувства: Гаррисону Нибелу, астронавту и подполковнику ВВС США, довелось лицом к лицу столкнуться с непостижимым. Теперь, когда бы ему ни встретились в околоземном пространстве чужие корабли, он будет представлять в их кабинах людей — таких, как Фамор, или таких, как Защитник восемь — ноль три.
— Они… разные… — вдруг произнес пилот, поворачиваясь лицом к Блейду. — Почему? И почему один говорил, а другой молчал?
— Маленький, в зеленой одежде — местный босс, — пояснил Блейд. — Второй, в серебристом комбинезоне — офицер охраны.
— Почему он ушел?
— Зеленокожий хотел показать нам, мне и тебе, что не питает дурных намерений и готов уважать представителей Земли.
«Ложь во спасение», — подумал странник. Его пилоту не полагалось знать, что там, на Луне, маленький координатор говорил не с Ричардом Блейдом, землянином, а с Талзаной, палланом.
— Что же теперь будет. Дик? Они уйдут? Или откроются?
— Ни то, ни другое, дружище. Просто станут вести себя поаккуратнее… — Блейд помолчал. — Это все, о чем я смог договориться, Гарри.
— А… язык?.. Откуда ты знаешь их язык, командир?
— Это давняя история — и довольно приятная. Меня обучила женщина…
— Их женщина?
— Да.
— Красивая?
— Очень.
Нибел мечтательно вздохнул.
— Везет же некоторым…
— Нам всем повезло, Гарри. Если бы я не знал их языка, с нами бы не стали разговаривать.
— Это и есть то личное, о чем не должны знать наши боссы на Земле?
— Да. Ни они, ни Дуглас. Мы провели переговоры на чистейшем английском, и я слово в слово передам их содержание Керку. А ты — ты слушай и запоминай. Может быть, придется…
Блейд неожиданно замолк; что-то заворочалось в его сознании, неясное, смутное, но вполне ощутимое, словно он уловил далекий неразборчивый зов.
— Что с тобой, командир?
В голосе Нибела звучала тревога, и странник вдруг осознал, что сидит, уставившись на свои стиснутые кулаки.
— Ну-ка, Гарри… У нас есть через что поглядеть на тот холмик?
— Конечно. Телескопическая система и камеры…
— Камер не надо. Я хочу увидеть то место собственными глазами.
— Сейчас… — Нибел выдвинул перископический тубус с зеркалами, передававшими изображение от небольшого телескопа, и начал крутить ручку. — Сейчас я наведу его, командир… — Внезапно он вскрикнул: — Ух ты!.. Ну и иллюминация! Гляди скорей!
Развернув к себе тубус, Блейд приник к окуляру, жмуря левый глаз. Он видел с огромной высоты знакомую равнину и пологий горный склон на востоке, увенчанный остроконечными скалами, но холмика над сенгаллой уже различить не мог. Каменный бугор словно бы исчез, растворился в потоке дрожащего призрачного света, в гигантской сияющей колонне, которая вырастала прямо из почвы; она тянулась вверх и вверх, скручивалась в огненный жгут, потом сверкнула молнией и исчезла. Вспышка была мгновенной и беззвучной, но Блейду показалось, что он уловил ослабленный расстоянием звук — не то громовой удар, не то рокот чудовищного двигателя. Конечно, то была чистая игра воображения.
Он откинулся на спинку кресла, и ремень, не дававший ему воспарить к потолку, мягко надавил на
